NB Пунктуация может и хромает, а вот орфография – нет. Используются диалекты!



Вечером 27 декабря я оказался на Курском вокзале. Нахуя, спрашивается? Ну естественно, в Курск собрался, к родственникам. А как бы вы думали, зачем еще на Курский вокзал приезжать?
    Тут я несколько кривлю душой, ибо с Курского вокзале поезда идут не только в Курск, но и на Украину, и на Кавказ и вообще хуй его знает куда. В результате на Курском вокзале скапливается огромная масса людей. И все они стоят внутри вокзала, который по сути является огромным ангаром. Есть конечно в вокзале зона отдыха, но туда обычно никто не ходит, потому что боятся опоздать на поезд. Вот все тупо стоят и ждут поезда, чтобы не опоздать. И при этом вся масса людей разговаривает, пиздит, чешет язык  и вообще  издает звук и запах.
    Выйдя из метро, я оказался на площади Курского вокзала. На углу стоял полковник и блевал. Он блевал мощно, раскачиваясь и посылая остатки пищи далеко вперед. Люди в страхе разбегались. Чья то рука обняла меня за плечо.
- Ты кто? – спросил подполковник, пытаясь повиснуть на мне.
- Студент, -  спиздел я. Я давно понял, что студент – лучший интерфейс для общения.
Подолковник ослабил хватку.
- В военном училище?
- Нет, в МАИ, - снова спиздел я.
Подполковник задумался.
- Ты будешь умным, ты будешь…офицером, но…пойми! – сказал он с чувством. Что собственно  нужно понять, я не узнал. Ибо полковник резко перестал блевать и стал медленно оседать на землю. Подполковник отпустил меня и ринулся поддерживать полковника. Я проследовал в вокзал.
    Вокзал был довольно хорошо заполнен людьми, от которых пахло колбасой, спиртом и потом. Я стал бродить, чтобы найти свободное местечко.
- Иди сюда! – заорал какой то мужик на весь вокзал, - тебя жена ждет.
Откуда-то издалека раздался крик:
- Да она мне напрочь не нужна! Да она мне на дух не нужна! Да она мне … на хуй не нужна!
Я приткнулся рядом с бабкой. Бабка была с внучкой.
- В какей руке, угадай. У тей или у тей? – спрашивала бабка.
- У тей, - отвечала внучка. Бабка ехидно мотала головой. Ох уж эти малоросские хохлы!
Захотелось пить. Решил купить колы, так как в ней много минералов. Подошел к буфетчице. Стал рыться – меньше пяти тысяч нет ничего.
- Дадите сдачу? – спрашиваю и показываю сверкающую купюру.
- Даду! – говорит продавщица и вываливает кучу грязных бумажек.
Вдруг подваливает бомж:
- Давай сделку сделаем,- предлагает он деловитым полушепотом,- я тебе кусок, а ты мне тыщу.
Я сгребаю сдачу, сую ему сто рублей и удаляюсь восвояси.
    Пью теплую и полезную колу. Лучше б взять пива, но ведь в нем нет и трети минералов, что есть в коле. И потом, пиво в общественных местах пить аморально, даже Путин про это говорил. Размышляя обо всем этом, не заметил, как ко мне подошло лицо кавказской национальности, а попросту – хачик. Познакомились. Вахтанг оказался коммуникабельным и простым парнем.
- Слушай, - говорит Вахтанг, - я гроб сопровождаю. Зарезали его вчера в Сокольниках. Братва, понимаешь, послала. Дай, брат, сколько можешь, чтоб в дороге тебе везло, чтобы ты ехал спокойно, не жалей для братвы, братва понимаешь…
Думаю, почему я привлекаю всякий сброд? Культурно посылаю Вахтанга на хуй и перехожу в другую часть зала. Подхожу к зеркалу: вроде обычно одет. Чуть лучше среднестатистического гражданина. Но не вызывающе. Черт его знает что.
    Вышел на перрон. Морозный воздух подействовал ободряюще.
- Ну, и сколько времени?!
Я вздрогнул. Какой то амбал стоял сзади и недобро смотрел на меня.
- Полдесятого, - сказал я, не глядя на часы.
- Ни хуя себе! – воскликнул амбал и исчез.
Я решил больше ничему не удивляться и зашел в вагон. Электричества в вагоне не было. Я с трудом нашел свое купе и сел в него. Вдруг зашел парень.
- Гля, здорово.
- Здравствуй, - говорю.
- Гля, а ты либо с Курска?
- Нет, к родственникам еду.
- Гля, а я с Золотухино. Может слышал?
- Нет, - говорю, - как-то не доводилось.
- Ты либо Золотухино не знаешь?
- Извини, не знаю.
- Ну а Кшень, Тим, Кромбыки знаешь?
Мне стало смешно. Сдерживая смех, чтобы не обидеть курянина, отвечаю:
-    Не доводилось в этих городах бывать.
-    Гля, какие это тебе города? Ну Тим – да, Тим – город, а Кромбыки – деревня. Понял?
-    Понял.
-    Гля, а ты классный парень. Давай ебанем винца.
С этими словами коллега достает бутылку «Арбатское». И тут бабка с внучкой (та, что я на вокзале видел) приходит.
- Енто мое место, - говорит бабка, - двадцать семь.
Оказалось, золотухинец не в тот вагон залез.
- Ну ты приходи, винца ебанем.
- Ладно, - говорю, - может зайду.
Мысленно посылаю золотухинца на дух и ложусь на полку.
- Оппеклась! – мощно заорала бабка.
С этими словами она раскрошила на столе здоровенный пирожок.
Через полчаса засыпаю и вижу сон.
Стою я на берегу реки, вижу – утки плещутся. Вдруг картина меняется: уток нет, а стоит бабка и говорит:
-    Раньше здесь пасли утей, а теперь все ути – в тей!
И показывает куда-то за камыши.
    Мне становится глубоко похуй на все, и я забываюсь до Курска.