Заседание продолжалось уже второй час. Вопросы выполнения плана, награждения передовиков и поощрения руководящего состава профкома уже были рассмотрены. Утомившиеся за день рабочие вяло поднимали руки, крутились в красных дерматиновых креслах и откровенно скучали. Несколько предприимчивых сели кружком и втихаря резались в карты.
Наконец, повестка дня дотянулась и до последнего вопроса, который был, впрочем, не из приятных. Председатель президиума поправил очки в роговой черной оправе, немного помялся, собираясь с духом, и, взяв в руку жёлтый листок бумаги, приподнялся за трибуной.
- И последнее… Но, наверное, основное. Заточка пил!!! Да, товарищи. Снова ЗАТОЧКА ПИЛ!!!
Зал приободрился и начал недовольно гудеть. Играющие в карты, на мгновение повернулись к выступающему.
- Чё, опять? Ну дела?! Опять двадцать пять!!!
- Тише, тише!!! Давайте по существу! Вопрос сложный и актуальный!!! Сколько мы уже с вами бьёмся, бьёмся. А говорили сколько? – сидящие в первых рядах махнули руками. – Боюсь, придется взяться серьёзно.
- Не будет толку!!! Опять говорильня одна!

Председатель прервался, положил бумажку на стол и устало снял очки.
- Видишь, что выходит?! Не доверяет тебе коллектив больше. Совести у тебя нет… Завод заграничный станок купил. Профессиональный!!! Кредитов набрали… - тот, кому адресовалось всё это, скромно сидел в первом ряду и пытался прикрыться дородной нормировщицей Ниной.
- Я… Ну того…
- Нечего сказать даже людям. В глаза хоть бы посмотрел…
- А… хрен с ним… Пусть пьёт, - карточные игроки потеряли всякий интерес к Заточке и вновь принялись бросать замасленные карты.

-Ну, что с тобой делать, Заточка? – все уже разошлись и главный экономист, а по совместительству – глава профкома, Матвей Терентьевич, проводил воспитательную работу.
- Ведь, неплохой мастер. С опытом! Тебе б молодёжь учить… Итак дисциплины никакой. Ты ж, вроде, не алкоголик… И главное, что удумал – прямо на станке денатурат хлещет, подлец!!!
- Не знаю, что со мной, Терентьич…Не могу я… Не объяснить мне тебе. Переводи меня на другой станок. Или я вообще работать не буду!!!
- Как это на другой?! Белены объелся?! Лучший станок купили. Тебе доверили.
- Не буду я на нём работать. Понимаешь, живой он!!! Не знаю как и объяснить. Есть в нём что-то.
Матвей Терентьич поднял с красного носа очки и опасливо взглянул на  Антона Заточку. Самым странным было то, что от того совсем не несло спиртным.

В механическом цеху было пусто и светло. Вечерний июльский свет лился сквозь пыльные стёкла в крыше. Лучи нежного солнца заливали пятачок перед огромной бетонной колонной-опорой, где торжественно стоял новенький иноземный станок.
- Ну, показывай. Отличный станок!!! Просто красавец. Умеют делать! – главный экономист похлопал блестящий бок машины. – Выдумываешь ты чего-то.
- Щас увидите, всё сами щас увидите!!! – Заточка включил рубильник и нажал зелёную кнопку на консоли. Станок заурчал.
- Ну??? И что? Станок, как станок.
- Сейчас… Сейчас начнётся. Прогреется только…
Вдруг машина замигала огнями, а внутри зашумела непонятная для человеческого уха какофония.
- Начинается… Осторожно!!! – огромная механическая лапа потянулась к стеллажу с заготовками и принялась пожирать фланцы.
- Ух… нихуя себе!!! – Тереньтьич поскользнулся на кафельном полу и сел на жопу.
Между тем, внутри машины и впрямь начали происходить странные вещи. Сначала раздались голоса. Они, словно спорили, переругивались между собой и громко стучали по внутренней обшивке. Затем всё стихло, и на мгновение профоргу показалось, что машина, будто бы обнюхивает людей. Вероятно, она была чем-то недовольна и стальной манипулятор занёсся над головами.
- Ой! Чего это он?
- Фланцы кончились… Сейчас буянить будет!!!
- Так давай эти чёртовы фланцы… Кидай ему!!! А то зашибёт нас всех к чёртовой матери…
- Где ж я их вам найду… Не дают вовремя. Иногда часа по два стоим. Вам, как не знать!!! – главный экономист и мастер принялись истерично переругиваться между собой.
- Дай хоть что-то… Да не стой же ты… Вон там есть что-то!!!
Антон Заточка, словно под пулемётным огнём, подполз к соседнему столу и схватив пару тяжеленных бронзовых втулок кинул монстру прямо в раскрытое жерло приёмника. Станок удовлетворённо загудел.
- Давай… Ещё. Побольше… Не жалей, Антоша!!! – главный экономист потихоньку вылез из зоны поражения.
Станок с удовольствием пожирал металл. Внутри его раздавалась целая симфония. С небольшого транспортёра то и дело выходили сверкающие карбюраторы.
- И долго он так?
- Целую смену…
- Нечисть какая!!! Что ж делать?
- А я откуда знаю… Пустим на металлолом или продадим кому?
- Ты что!!! Нас же посадят! Подсудное дело… Сатана какая-то. Как же теперь?
- А может попа позовём? Беса выгоним. Посвятим машину? А пока – молчок!!! – оба переглянулись.

Через два дня в пустой цех, оглядываясь и придерживая рясу, прошмыгнул священник с ближайшей церкви.
-Этот что ли???
- Угу… - ответили экономист с мастером.
- А звать как?
- Как это звать? Никак…
- Нельзя так… Если беса изгонять, то имя положено.
Машину решили назвать «Витей». Поп походил вокруг, побубнел молитвы и совершив обряд, убрался поскорее восвояси. Затем станок попробовали включить.

- Вот зараза… Червонец только зря потратили! – Терентьич и Заточка сидели запыхавшиеся и мокрые на стульях. Они только что скормили добрую порцию дефицитных заготовок и целый час раскладывали карбюраторы по полкам.

Через неделю проклятый станок был переведен в слесарный к практикантам из прикреплённого ПТУ. Заточка же перешёл на другой станок – харьковский, двухшпиндельный, с ручной подачей. Станок мирно крутил заготовки и радовал выходящей из под резца толстой стружкой. Пьянки прекратились.