Все действующие лица, организации, их имена и названия придуманы автором и не имеют никакого прототипа. Любое сходство персонажей с реальными лицами случайно и не имеет под собой никакой основы.
 
 
  Свершилось чудо. Васеньке дали настоящую работу. Главный архитектор большого города позвонил ему, беглому русскому из бывшей окраины широкой страны - ныне независимого государства. Главный попросил прибыть к десяти ноль-ноль к офису мэра, что являлось главным признаком верняка. Мэром этого большого города - бывшей столицы империи - была потертая, сильно измазанная косметикой женщина, которая неизвестно как, но, как было написано в местной газете, верой и правдой заслужила доверие президента и стала руководить городом.
 
  Главный был старый кореш по институту - это сыграло немалую роль, но тот же главный знал, что Васенька - гений-архитектор. Гений со всеми его атрибутами, включая десятки поклонниц, сотни учеников, тысячи легенд, миллионы историй и хохм. К свойствам гения, как правило, еще относится хреновый финансовый статус и сложные отношения с семьей (или семьями), а также отсутствие фарта - той легкой удачи, которая делает косноязычных фиф ведущими телепрограмм, а дураков - богачами. И все эти правила жизнь жестко выверила на Васеньке. У него было именно так. Много друзей, включая воров его решений (сейчас нужно говорить компиляторов): вечно трущиеся рядом и спрашивающие совета, и ни разу не заплатившие за консультацию. При этом украсть контракт - для них в порядке вещей: Васенька же гений - ему и так все придет. Еще всегда много женщин и детей, которых нужно постоянно кормить. Плюс метафизический квартирный вопрос, который каждая из жен решала по-своему и для себя. Плюс халявщики отовсюду.
 
  То, что Васенька - гений первой выяснила его учительница русского языка Розалия Баруховна Иванова (по мужу) - еще жили тогда в Союзе люди с такими именами и отчествами. Только что вышел фильм "Доживем до понедельника" про похождения Штирлица, когда он еще был учителем, и вся страна бросилась писать сочинения о счастье. С васенькиной точки зрения выходило, счастье - это когда наступает такое, чего никогда не бывает: совсем не станет милиции (это очень было важно для его родного города, где почти все жители были бывшими зэками или потомками таковых), и по улицам побегут зебры. Розалия Баруховна оценила глубину мысли и, имея в виду свой собственный подтекст - двенадцать лет лагерей, - прочла сочинение перед классом. Когда она дошла до зебр, ее голос сорвался, и училка громко разрыдалась. Класс замер в недоумении, но все кончилось хорошо, кроме того, что Васеньку еще год звали зоотехником. Счастье же, то есть то, чего не бывает, для Розалии Баруховны наступило примерно через четыре года, когда она на себе вывезла в Бруклин всю свою семью, включая с десяток русских родственников.
 
  Васенькин папа отреагировал на происшествие с сочинением по-своему: он достал с полки учебник архитектуры Красовского за 1851 год, который пережил все обыски и переезды, и подарил его сыну. Васенька открыл книжку и не смог ее закрыть, пока не наступило утро. С тех пор он рисовал только дома, школы, больницы, дворцы и постаменты для памятников. Постаменты, как было написано у того же Красовского, зачастую важнее самого монумента и "скульптор без архитектора - это все равно, что телега без лошади".
 
  Сразу после школы его взяли в архитектурный институт в большом городе на железной дороге, которая тогда шла из столицы в Сибирь (или наоборот, но лишь для тех, у кого наступало то, чего не бывает). Васеньке училось легко по всем предметам, которые нужно знать профессионалу, но чрезвычайно трудно давалась теория марксизма, и особенно, ее часть про светлое будущее. Еще конечно военная подготовка. В тот момент страна моя родная готовилась воевать со своим южным, в своей сибирской части, соседом. Полковник Приходько, учивший Васеньку и его однокурсников кафедры гражданской архитектуры основам минирования и технике разрушения строений, так оценивал мощь вероятного противника: "Если расстреливать в день по миллиону ихних граждан, то понадобится не менее трех лет!" Так что с военкой, учитывая васенькино воображение, тоже было не совсем.
 
  На последнем курсе Васенька выиграл межобластной - сейчас говорят региональный - конкурс для своего института. И, когда был составлен план работ, вдруг выяснилось, что у новоявленного выпускника сплошные пропуски по участию в дежурствах совместно с органами охраны общественного порядка, а также тройка по научному коммунизму - предмету крайне важному для города, в котором даже самые красивые и новые здания - цвета зэковской робы. Короче, Васеньку отправили по распределению в его родной город, где только что открылся архитектурный институт. Конкурсный проект выполнили политически грамотные и прилежные однокурсники по васенькиным эскизам. Его фамилии не было в списке авторов - он ведь только дал идею, а идею на кальку не перенесешь. Да и изменилось все во время выполнения задания. Премию получили декан факультета, его любимая аспирантка и будущий главный архитектор большого города.
 
  Васенька стал преподавать в новом архитектурном институте. Если вы никогда не были в таких заведениях - прошу вас, сходите - не пожалеете. Таких барышень, красивых и умных вы нигде больше не увидите - даже на Дмитровском шоссе после одиннадцати ночи. В институте все знали о васенькиных способностях. За год он подготовил архитектурный проект для нового здания института, победив с десяток конкурентов: макет выбрал сам первый секретарь компартии. Васеньку сразу приняли в союз архитекторов, дали мастерскую, выделили аспирантов, хотя он и не имел ученой степени. И вот-вот должны были дать общагу.
 
  Но тут кто-то вспомнил, что новый преподаватель еще не возил студентов на картошку - был такой метод преподавания производственной дисциплины - и его сразу отправили на целину. В поезде вверенный ему курс, 88 девочек и 11 мальчиков, восемь из которых были похожи на девочек, ужрался портвейном до такой степени, что Васеньке лично пришлось выволакивать из вагонов добрую половину студентов. Бог не обидел его силой. Контингент младоархитектрис поселили в барак рядом с химиками. Это не специальность, а тип человека. Нечто среднее между свободными и несвободными гражданами. Зная не понаслышке язык этого народа и методы разговора с бригадиром, Васеньке удалось предотвратить преждевременную дефлорацию самых молодых студенток из числа его подчиненных, а также те виды секса, которые не подразумевают взаимного согласия сторон. За это бригадир потребовал организовать совместный концерт художественной самодеятельности химиков и архитекторов.
 
  Примерно за неделю до окончания уборки картофеля с полей, ныне позабытой богом области, когда снег уже лежал почти везде, где не ездили трактора, и состоялось это долгожданное мероприятие. Барышни пропищали несколько веселых песен с многозначительными фразами (мой адрес не дом и не улица) и описаниями болезней (про астигматизм - что ж ты милая смотришь искоса и про экзогенный параноидально-суицидальный психоз - кипит наш разум возмущенный и в смертный бой вести готов). Когда же настала очередь химиков, то сначала они сплясали матросский танец с тогда-запрещенными намеками на возможность половой жизни граждан одного пола, а затем спели песню, которая начиналась словами: "Мы посеем коноплю!". В припеве использовались исключительно слова, от которых барышни краснели, что в свою очередь порождало быстрые движения локтей в темных углах барака, которые необходимы для утоления плоти ручным способом.
 
  Последним номером был васенькин тезка. Мужики заорали страшными голосами: "Вася!! Вася!! Вася!!" На сцену вышел размером со среднего слона гражданин в телогрейке, разодранной по швам. В руках он держал две бутылки "Столичной". Он быстро раскрутил водку в обеих емкостях, ударил донышками об пол - отчего пробки вылетели в разные стороны, и, подняв руки вверх, выпил залпом обе бутылки одновременно, издавая звуки ванны, в которую воронкой закручивается вода.
 
  Васенька решил, что пора возвращаться восвояси, так как поклонники науки о превращениях веществ (химики) уже готовились начать свальный грех прямо на сцене. Воспользовавшись легким замешательством, он кулаком разбил запор двери запасного выхода и вытолкнул студенток на улицу. Ему не удалось уйти без потерь - прикрывая отходящих, тем же кулаком он выбил с десяток зубов у сексуально неустроенных лиц мужского пола, чем внес инфекцию в пальцы правой руки и чуть не заработал заражение крови.
 
  Под покровом ночи его молодые люди добежали до станции и погрузились в ближайший поезд, ехавший домой. Когда в три часа ночи испуганные девы проезжали мимо своего временного жилища, то увидели его в огне и в окружении странных людей, в которых уже нельзя было узнать вчерашних артистов-химиков.
 
  По приезду, какая-то сволочь стукнула, что концерт был организован самим Васенькой. Его сразу же отстранили от руководства проектом и не дали общаги. Он перешел в институт типового проектирования (жить-то надо где-то: уже были двое детей с первой женой), продолжая упражняться в студенческой архитектуре, преподавая на полставки и увеличивая круг поклонников. Но в родном городе работы как-то не стало совсем - новые, в основном национальные начальники, взялись сами рисовать на салфетках эскизы новых зданий заместо архитекторов. Ныне, говорят, это уже тамошняя норма.
 
  Через какое-то время, один из пригородов дорогой моей столицы, не такой ближний, чтобы ездить в город-герой на работу, но и не такой далекий, чтобы лететь три часа как было из родного города, решил заняться кооперативным строительством своими руками. Тогдашний первый и последний президент страны придумал, что дома можно строить и так. Но пригород столицы решил не валять дурака, а пригласить настоящего архитектора, тем более, что полстраны копировали васенькины типовые картинки. Руководитель пригорода приехал за Васенькой и уговорил его переехать. Взамен новому архитектору города выделили участок посреди исторического центра и разрешили строить на нем, что он пожелает.
 
  Васенька помог быстренько нарубить стандартных домов для молодежных кооперативов - навык идиотского института типового проектирования пригодился - и стал строить себе дом-дворец-мечту с витражами, въездом и выездом в пяти ярусах. Но тут ввели рыночную экономику. Руководителя пригорода сняли за комсомольское прошлое. Васеньку тоже уволили, как бы за соучастие. Денег быстро не стало и, по настоянию жены, он продал мечту и купил квартиру у трамвайных путей. Васенькина мама - он перевез ее с собой - вскакивала по утрам, хватаясь за фарфоровые статуэтки, и произносила: "Три балла", - имея в виду мощность землетрясения, вызываемого проходящим шестым номером и скрипевшем на поворотах с полпятого.
 
  Но что-то сломалось тогда. Васенька не мог работать с полгода, а потом ударился в какой-то придурошный дизайн, интерьеры и прочее дерьмо. Тоска была такой, что ее не удавалось залить ни водкой, ни встречами с друзьями. Откуда-то поперся турецкий стиль с пилястрами и ротондами, который понравился новым богатым, вдруг ставшими заказчиками всех проектов. Этих заказчиков Васеньке хотелось только бить по голове подрамником, поскольку запросы у этой публики не выходили за рамки картинок из книг про Урфина Джюса. С семьей тоже как-то перестало получаться. Спиваться же не хотелось и не получалось...
 
  Однажды в электричке он встретил Симу, ту Симу, которую он заметил еще в своем институте на большой железной дороге. Сима подсела к нему и спросила: "Где ты был все это время?" Васенька лег к ней на колени и заснул, впервые за семь лет, с тех пор, как продал свою мечту. Через месяц очнулся, сидя за столом и держа в руках цанговый карандаш, проектируя что-то для своего нового города, где жила Сима. Город когда-то был островом, но стал районом бывшей столицы империи, когда большевики построили дамбу через реку. На острове стоял военно-морской храм, который Васенька видел в книжке Красовского еще в проекте. Он стал ходить туда с сыновьями (своими и симиными), чтобы убрать вокруг церкви грязь и дрянь, которую нанесли туристы и местные придурки. После его третьего прихода в борьбе за чистоту, он заметил еще с десяток незнакомых людей, которые собирали мусор вместе с ним. В этот день он окончательно понял, что теперь это его новая родина.
 
  Но архитектурой так и не удавалось заняться еще месяца три. И тут позвонил главный. И сказал, что мэру срочно нужен архитектор. Именно архитектор васенькиного класса. Гений, который сможет решить сложнейшую задачу, при этом сохранить эстетику, и что-то там еще, вроде триангуляции, - как послышалось Васеньке. Главный любил вставить модное словцо даже в самый простой текст. Завтра в десять ноль-ноль.
 
  Сима заняла галстук у сына. Пиджак нашелся в куче одежды. Срочно побежали в химчистку. Долго ломились в закрытую дверь, потом уговаривали таджичку, которая там работала. Успели. Почистили и погладили. Сима достала портфель-дипломат из-под кровати. "Для важности", - как бы сказала мама, если бы дожила до этой кутерьмы.
 
  Васенька подъехал к бывшему институту благородных девиц к девяти. Час он ходил вокруг да около. Три раза поел, закрывая галстук салфетками и боясь проронить каплю кофе на пиджак. В десять утра подошел в бюро пропусков. Стражник долго разглядывал Васин паспорт, в котором местом рождения был обозначен город, который сейчас называется по-другому. Потом сказал своему напарнику, что, мол, понаехали тут, и всем пропуска нужны. В другой бы обстановке Васенька дал бы ему в хобот, не раздумывая, но сейчас удержался и даже сказал "спасибо" в ответ на протянутую бумажку с синей печатью. Оттуда раздалось, чтобы не забыл сдать пропуск на выходе.
 
  Прошел в кабинет главного. Тот фальшиво приобнял его и, как показалось Васеньке, даже чмокнул в щеку. Они вошли в огромный зал, где у стола стоял какой-то удивительно знакомый мужик. Васеньке показалось, что это был тот огненный Вася, который выпил две бутылки враз, тогда на картошке, разве что постаревший. Нет. Это все же был не он - но уж больно знакомое лицо. Тут Васенька увидел, что на столе стояло нечто покрытое белым колпаком, но сразу не смог понять, что там.
 
  Васенька было хотел представиться мужику, но огромная дверь выстрелила авророй, и в зал вошел мэр. Она быстро подошла к столу и, обратившись к главному, спросила, кивнув на Васеньку: "Это он?" Тот в ответ кивнул.
 
  Мэр посмотрела Васеньке в лоб и, не глядя в глаза, сказала, что ему выпала большая честь быть архитектором памятнику, который подарен городу и будет стоять около военно-морского храма в васенькином городе. "Нам нужен настоящий архитектор, - сказала она. Самый настоящий!"
 
  - Есть такой, - подобострастно сказал главный, - Вот он! - и показал на Васеньку.
 
  Мэр схватила белую тряпку колпака и сняла ее с предмета на столе. Вася увидел бронзовую статую полураздетого алкаша, опирающегося жирным задом на лафет. До него дошло, кто был тот мужик, показавшийся ему огненным Васей.
 
  Дальше все смазалось - Васенька опять впал в кому, которая защищала его сознание на протяжении последних восьми лет. После того, как мэр ушел, ему дали какие-то бумажки, он расписался на какой-то ведомости, потом пошли с главным в какой-то кабак, за который тот заплатил. Васенька очнулся уже в маршрутке, держа в руках пропуск в мэрию, который он забыл сдать.
 
  Он зашел в дом. Сима радостно выбежала к нему. Васенька достал контракт. Она стала читать их вслух, приглашая мальчишек к радости за Васеньку и его контракт архитектора. Но когда дошла до текста договора ее голос сел, и она заговорила голосом Розалии Баруховны, когда та читала васенькино сочинение про счастье.
 
  В этот момент зазвонил телефон - главный что-то хотел сказать Васеньке. Оказывается, нужно собрать подписи жителей района с благодарностью за памятник и с просьбой установить там, где сказал мэр - на площади у храма. Васенька кивнул, забыв, что его не видят на том конце провода.
 
  -- Сегодня пятница, - сказал главный, - ты уж набросай письмо и собери подписи. Я же знаю, что у тебя все получится. Ты же сможешь. Жду тебя в понедельник с подписями. Пацаны тебе помогут!
  -- И откуда он это знает, - подумалось Васеньке вслух.
 
  Васенька все понял. Он быстро снял пиджак и аккуратно развязал галстук. Затем сел к столу и своим стальным почерком (никакой компьютер не угонится) написал обращение жителей района. Затем, не глядя на первый экземпляр, по памяти, написал еще пять таких же обращений - подписи будут собирать он, Сима и их четверо мальчишек. На стене висела старинная карта района, когда он еще был городом и островом. Васенька завесил карту калькой и четко - в секунды - перевел на нее основные улицы. Затем разбил город на секторы и надписал поверх карты ответственных за сбор подписей по каждому из этих районов.
 
  В понедельник все повторилось сначала, с той разницей, что когда тот же хам-стражник было попытался что-то сказать про приезжих и несданный пропуск, Васенька послал его так далеко, как умели почти все жители его родного города. Стражник аж закрыл окошко от неожиданности. Васенька вошел в кабинет к главному, передал пакет с письмом и подписями. Еще сказал, что он скопировал письмо и подписи и отправил все в вечернюю газету. Главный радостно пропел-прокричал: "Ну, вот твой первый проект! Поздравляю! Он будет только твоим!" Васенька кивнул и пошел к дверям.
 
  У выхода из мэрии он сдал оба пропуска (за пятницу и понедельник) и вышел к реке. Он снял галстук и бросил его через парапет. Затем зашвырнул туда дипломат. Когда портфель ударился о воду, Васенька увидел, как волны-зебры побежали по улицам города. Это было счастье.
 
  =======================================================
 
  Главный понесся к мэру с васенькиным конвертом. Тетка была занята приемом очередного проходимца, желающего заработать на ее вотчине. Главный достал из конверта пачку бумаг и увидел, что собраны подписи тридцати тысяч человек - всех взрослых жителей района. Он посмотрел на часы и решил поглядеть на текст обращения.
 
  Он начиналось так:
 
- Ёбaнный ты гад! Забирай на xуй свою железяку и пиздyй с ней к eбене матери. Не дадим твоей зoлупe торчать у нашего храма, который не ты построил. Иди заcирай мозги Москве или в другом месте...