В том низу, за которым одна только тьма
и дрожит, как тетрадный листок, циферблат –
прекращается всё, и незримы дома.
Там рождается заново Понтий Пилат.

Он придёт, как шальное свеченье костра –
совокупность желания не убивать
и чего-то ещё, и неведомый страх
заскулит и забьется ко мне под кровать.

Я рождаюсь опять – я Нерон и Эдип,
надо мной звезды, луны, внизу – пустота
никогда и никем не увиденных див,
убегающих вдаль, и вдоль кромки листа

еле-еле сквозит почерк сдавленных букв.
Мне пора, я хочу только к свету, и мне
тяжело – даже если я легче, чем пух,
и давно уже истина тонет в вине.

Всё начнется опять, всё случится потом –
будет много такого, что хочется жить.
Потерпи меня, милый родительский дом,
помоги мне себя самого пережить.