Минут через сорок рожи раскраснелись, начались базары, анекдоты… А портвейн закончился.
- Слышь, Ген, может сходишь, еще возьмешь? – спросил Андрюха.
- Да, давай, ты там свой уже… Продавщица-то как, ниче? Щас. Вот. Пятерка… Бери на все… - заторопился Сашка.
- Да ну, ребята, может хватит? Да я косой уже… - начал отнекиваться Генка.
- Давай, давай, журавель длинноногий, хуле тут идти-то… Одна нога здесь – другой нету. Гыыы…
-    Ладно, хуй с вами, сумки давайте.
Генка, пошатываясь, зашагал под горку. Пройдя примерно половину дороги, он почувствовал, что неудержимо косеет. Кочковатая тропинка прыгала перед глазами. Ноги попадали на какие-то блядские бугры.
«Надо… это… помедленней…», - пришла в голову мысль. Генка попробовал укоротить шаги, засеменил, наступил подошвой одного резинового «говнодава» на носок другого и наебнулся плашмя.

-    С-сучьи ботики! – выругался наш перемазанный глиной герой.

Кое-как поднявшись и обтерев руки пучками мокрой жухлой травы, он двинулся дальше.
Вот и знакомое зданьице за дорогой. Перед входом стоят девки какие-то… О, а эту я помню… На общей физике в «амфитеатре», вроде… Блядь, что ж так хуево-то… Ебаная бормотуха…

-    Ой, девки, смотрите, чучело какое!
-    Фу-у-у… Ну надо же…

Генка уже хотел пройти в двери, но тут накатила волна дурноты, белый свет померк и завертелся. Мощная струя рыжей от фрикаделек блевотины с отдушкой в виде «Кавказа» неудержимо хлынула изо рта. При соприкосновении с бетонными ступеньками крыльца она образовала брызчатую лужу. На девок тоже попало.

    -      Скотина!
-    Свинья!
-    Ты что наделал, сволочь!

«Бля… Форшмак, сука… ну надо же… Че раньше-то… бля… Че делать?» - несвязные мысли толклись в разболевшейся вдруг голове. «Ну, блядь, позорище! Бежать, бежать отсюда…»

    Генка повернулся, скатился с крыльца, и на заплетающихся ногах кинулся через дорогу.

    Алексей Палыч возвращался из Брянска на заводской «буханке». Заказные подшипники вез, пять сборных ящиков. Моросящий всю дорогу дождь заебывал, дворники монотонно двигались перед стеклом. Ладно, до Москвы уж хуйня осталась…

    Удара Генка не почувствовал, ибо умер мгновенно. Злые девки увидели, что тело их обидчика подлетело метра на два, нелепо, неестественно изогнувшись описало широкую дугу и с жутким хрустом впечаталось головой в дорожное полотно.

    Дурацкая штука – жизнь. Дурацкая штука – смерть.