Поступил он в отделение в виде мрачноватом. Высоковольтная травма. Тырил медь в трансформаторной будке.  Ну вот….  Череп прожжен насквозь, правая рука мертва. Естественно, глубокая кома и никаких признаков того, что кора головного мозга там имеет шансы считаться живой. Всего то 12 лет пацану.
В операционную сразу и потащили. Череп, естественно, открыли еще больше, чтобы отечный мозг сам себя не сдавливал в черепной коробке. Всю погибшую черепную кость в тазик. Ну, и правую руку туда же.
Сделали все нормально, но реально никто не верил, что от того будет толк. Пока больной находился в коме на аппаратном дыхании, Кузя тряхнул своими нычками из гуманитарки и пытался его лечить, чем Бог послал на шару. Денег от родичей  на аптеку  не находилось. Выручало то, что это не обширный ожог. Огромного количества белков человеческой крови здесь не надо. А отек мозга можно лечить относительно недорого.  По утрам Кузя сочинял лист назначений, который в течение суток всё равно менялся по ситуации и на следующий день был весь почеркан исправлениями.
- Стараешся Кузя? – сказал шеф – Пишешь?
-Пишу, однако.
-Так там мозги хоть целые, как думаешь?
-Честно говоря, шеф, хрен его знает. Но он пока на аппарате держится, вот и лечим. А там, как Бог даст.
-Боясь, что ни хрена там не будет. Кузь. Но ты давай, лечи.

Примерно такие разговоры по утрам тянулись 10 дней, когда казалось, что шансов у малого нет начисто. А потом, довольно быстро, появился роговичный рефлекс, малой стал перебивать аппаратное дыхание собственным, ну и прочие соответственные симптомы. На 11-й день он был в сознании и дышал сам.
-Честно говоря, не ожидал,- сказал шеф.
-И я тоже, - согласился Кузьма Иванович.
Малой пошел на поправку довольно быстро. Скоро из реанимации перекантовался в общую палату. Оказался он довольно разумным хлопцем, не по годам рассудительным. Как-то он всем был симпатичен и его пускали в ординаторскую покормить единственную рыбу в аквариуме и поиграть на компьютере. И ничего он не украл. Из разговоров выяснилось, что он был в семье основным добытчиком и даже содержал попивающую мать, которая осталась без работы.
-Ну, и сколько ты мог с той трансформаторной бабок срубить, - спрашивал    Кузьма
-Гривен 400 могло выйти, рассудительно ответил малой.

Они сидели на диване в ординаторской возле аквариума с единственной рыбой. Малой готовился ко второй операции, по закрытию дефекта черепа. С рукой, которой уже не было, ничего исправить не представлялось возможным.
-А кем ты хочешь быть, когда вырастешь?
-Я в военное хотел поступать, ответил малой.
После того, что мы тут с ним сделали, какое нафиг военное? – подумал Кузьма.
Какие только суки завели систему, при которой сопляки лезут на высоковольтные провода?
Кузя вспомнил еще несколько таких добытчиков и поморщился. Особенно раздражало воспоминание о пацане такого же возраста, которому ампутировали обе руки по самые лопатки. 7 марта он поступил. Хотел маме к 8 марта купить подарок. Аж кроссовки расплавились. Каков подарочек?
-И, кажется, мы его выписали отсюда законченным наркоманом, - думал Кузя.
Как говаривал шеф при поступлении добытчиков – люди гибнут за металл.
- Но это не сатанинский бал, меланхолично подумал Кузьма. Это рынок и демократия.