Мы дошли до кинотеатра разговаривая о какой-то хуйне. 
Два постера в запыленной витрине. ЧелПук 3 и Трахни Меня. Трахни Меня не постер ваще ни какой, а так - от руки намалеванная, красками, квадратная бумажка. Возрастной ценз стоит. Фильм про трахни - старый, человек паук полугодичной давности по сравнению с ним, новинка проката будущего столетия.
- Интересные у вас тут фильмы показывают… - задумчиво сказал я, докуривая сигарету.
- Да, тут старье одно, но зато дешево и почти никто не ходит!.. – Маша в который раз дыхнула на ладошки, потерла. – Пошли уже, фильм сейчас начнется. 
- Я не высижу на Пауке. Он часа два идет. Херня к тому же… - отправил окурок в урну и сплюнул туда же, -  Давай лучше погуляем до девяти, а потом прейдем на Трахни меня?
- Нет, я замерзну, идем на Паука. Если у тебя нет денег, я заплачу. – Маша взяла меня за руку и потащила внутрь кинотеатра «Старт» который как оказалось позже стартовал показами худ. и не только фильмов лет тридцать назад. Сейчас его смело можно было переименовывать в Финиш, причем полный, как и с пездецом. В вестибюле, сидела на билетах бабка и читала газету. В старых прожженных креслах ожидания валялся небритый мужик, он спал. 
- Добрый вечер, - поздоровалась Маша с бабкой. Та перестала читать газету, и нехотя подняла свой сквозьочковый взгляд на нас.
- Вы в кино, - спросила она. И тут же добавила: – Или в туалет?..
- Можно и то и другое, - сказал я. Бабка не отреагировала, снова опустила взгляд на газету. – Фильм показывать не будем. Так как нет пяти человек.
Небритый вдруг проснулся и оживился: 
- А я? 
- Вова, ты не пять человек, спи, – отмахнулась бабка, продолжая вглядываться в газетный столбик бульварной периодики. -  К девяти, может кто на эту порнографию и прейдет.
- Да я сейчас мигом людей насобираю! – Небритый Вова, - которому лет под сорок - выбежал быстро на улицу, зачем-то прося: – Без меня не начинайте только!..
- Насобирает он… - бабка вздохнула. – Ладно, сядьте, посидите, может он кого-то и приведет.
- А сколько билет ваще? – спросил я то ли у бабки, то ли у Маши.
- Пять гривен, - ответила Маша.
- Семь гривен, - поправила ее билетерша, - А со студенческим пять. 
- Хорошие цены у вас тут, демократичные… - не зная, что еще добавить, я поинтересовался, где здесь туалет. 
Освежившись, я вышел с идеей. Отвезти сейчас Машу к себе домой и там ее наконец-то хорошенечко отжарить. Почему-то я был уверен, что этот мой планчик сработает. Маша,  пока я отсутствовал, все это время ожесточенно о чем-то спорила со сторухой.
- Но почему? Я же раньше с подружкой так постоянно ходила?..
- Нет! – возражала ей бабка. – То было раньше!.. Нас проверяют. Я не могу. Пять человек есть пять человек!..
- Но мы заплатим за четверых. И этот ваш Вова!..
- Да мы и за Вову заплатим, - подключился я к их беседе.
- Нет, я же уже сказала! Никого не пущу. Будут люди, тогда. И хватит об этом, точка. Нас же проверяют, в конце-то концов!?
- Да кто там вас проверяет? Кому ваш кинотеатр кроме нас надо. Да и нам он не надо. Закроют его скоро, а вас на пенсию!  – возмутилась Маша. – Завидно, что мы там одни будем сидеть и целоваться? Да?
- Мне завидно? – бабка аж слюной брызнула. - Девочка да что ты такое говоришь? Завидно… эж ты посмотри. Оргию, значит, они решили там устроить! На пенсию меня решила спровадить, да я давно на пен…
- А почему тогда?!
- Не пущу! Потому что будете непотребством заниматься. И вообще вы молодые распустились совсем, пива напились, перегаром несет от вас!
Всех спас молодчина Вова. Он завалил в холл с упитыми в говно гостями.
Не знаю где он нашел этих ребят, но видимо неподалеку, так как, по крайней мере один из них передвигался с трудом.
- Вот, - сказал счастливый великовозрастный ребенок Вова. – Они будут смотреть.
Всего их было трое. Двое поддерживали третьего. Парни лет по двадцать пять - тридцать. Один, тот, что меньше шатался, был укомплектован кульком до пола, в котором при входе в дверной проем что-то весело дзынькало. 
- Не-е, сегодня ничего не будет!.. – бабка аж подпрыгнула с насиженного места. Бульварное чтиво ушло куда-то под стол.
- Дык.. а мы к вам. – Улыбнулся один из троицы. Его напарники закивали. – Скока билетики?..
- О, люди появились, как раз вовремя!.. – откуда-то из-за спины бабки вылез невысокий лысый человечек в подтяжках неопределенного  возраста. – Ну, я пошел заряжать?
Судя по всему, человечек был киномехаником.
- Нет, Боря!.. Я их не пущу. Изгадят мне весь кинотеатр!
- Кто изгадят? – хором спросили ребята с улицы. – Мы изгадят? Да никогда в жизни – и мило заулыбались.
- Я за них ручаюсь, - сказал Вова добродушно, - Они ж с моего двора. Я их знаю!
- А мы будем под присмотром! – зачем-то сказала Маша.
Блять. - подумал я - Детский сад какой-то.
Короче, бабка была слабой в душе бабкой, повыебывалась еще для формы, пригрозила Вове звонком его больной маме в случае если «друзья» наблюют или исцарапают сиденья, обилетела зрителей и дала добро Боре заряжать бобину. Мы все дружно прошли в небольшой зал человек на двести. Парни с гуганьем и свистом уселись на самый первый ряд. Мы с Машей естественно на самый последний поцелуечно-лапочный, а странный Вова, боящийся почему-то своей больной мамы уселся по середине, с краю у двери. Видимо, если знакомые с улицы наблюют, то он сбегает за тряпкой и потом все уберет. Где-то наверху загрюкало, наверное, Боря уронил футляр для бабины, или же себя.
Свет погас, минут через пять экран осветил луч прожектора.
- Романтега… Это ж надо, шесть человек в кинотеатре.
- Это еще много. Я с Катькой год назад постоянно сюда ходила, тогда билеты вообще, троячку стоили, мы всегда за четверых платили. Как один дневной билет в Украину…
- Да в Украине сейчас днем двадцатка, или даже двадцать пять, в зависимости от фильма…
- Я не поняла, ты, что недавно в Украине был?..
- Да было дело…
- И с кем же, можно поинтересоваться?
- Да ты этого чувака не знаешь…
- Чувака или Чувиху?..
- Подожди-ка! А кто был пятым?..
- Где?
- Да здесь, когда вы с Катькой постоянно ходили
- Этот олигофрен конченый Вова. Он тут постоянный клиент.
- Бугага… этот долбаеб? Он хоть к вам девочкам не приставал?
- Было дело Катьку пивом угощал и на меня посматривал… 
Мы с Машей мило общались первый минут тридцать фильма, дергали друг друга за сиськи и смеялись с креативных шуток откупоривших по не первой бутылки пива ебят с первого ряда.
- Ебни его, ебни! – кричал один из них в сторону экрана.
- В маски паука он похож на серегу, - добовлял другой шумно цалуя макушку уснувшего в кресле товарища. – Посмотри, точно вылитый. Гы-гы…
Всем походу было хорошо. И нам, и им, и Вове, и механику Боре…
Ближе к середине фильма я начал уставать от маловразумительного комикса. Стал все больше и больше интересоваться содержимым джинсов Маши.
- Что ты делаешь, - возмущенно шипела она мне на ухо, но было видно, что ей ахуенно приятно. Я целовал ее в шею и сосал блядскую гвоздик в мочке. Потом, я с трудом все же расстегнул пуговицу, а потом ширинку, забрался ладонью в ее теплые трусы.
- У тебя руки холодные, - еще больше возмутилась она. – Отстань, - и она отдернула мою руку.
Минут двадцать я еще помаялся. Шутки первого ряда, оригинальностью больше не впечатляли, Маша делала вид, что сосредоточено, смотрит за развитием сюжета, Вова куда-то сьеб с горизонта.
Я посмотрел на часы и засобирался домой.
- Эй, малыш, ты куда, в туалет? – поинтересовалась Маша.
- Нет, домой.
Моя девочка опешила.
- Как домой?
- Завтра рано вставать, зачеты к тому же. Пока…
- Да что ты пиздишь? – возмутилась Маша громче обычного.
- Кто там пиздит? – раздалось с первого ряда вместе с бугагагуконьем.
- Да, вот такие пираги, - развел я руками в полутемном зале.
- Ладно, садись, - сказала Маша с игривой, моей любимой ноткой в голосе.
Парни продолжали смотреть и комментировать фильм. Вова, наверное ходил облегчиться и поднабраться, так как, когда вернулся, сел на место и стал вместе с чуваками посмеиваться на дебилизмами фильма. Маша сначала нежно водила по члену рукой. Потом все же опустилась и взяла его в рот, на мгновение заглотила полностью до самых яиц. Еще чуть-чуть бы, и я кончил…
- ЕЙ! Гы-гы! Ты смотри, малая сосет! – кто-то из первого ряда видимо обернулся, и сполохах света с экрана, не заметив одной головы в конце, догодался. Этот, кто-то, быстро поднялся, и подбежал по центральному проходу к нам, выхватывая из штанов мобилку. – Ну, вы ребята даете!.. – ржали спереди.
- Шя подсветку включу – комментировал свои действия оператор.
Маша видимо уработалась и не сразу поняла что происходит. Я ее ласково отстранил, а чуваку с мобилкой не менее ласково сказал:
- Пошел нах урод!..
- Пускай сасет, я поснимаю.
Маша подняла голову, а потом и средний палец правой руки:
- Козел, - сказала она в мобилку и высунала язык.
- Малая ты такая симпотная, может и у меня возьмешь?..
- Да у тя там нечего брать, мудило!..
- А давай проверим… - и он завозился с ширинкой.
Враз мы все оказались на улице. Не помню, что там было в предбанике, помню только, что бабка сильно орала и вызывала милицию. На улице я пару раз вьебал в нос и в бровь чувака который разбил свою мобилку в кинотеатре, потом меня кто-то хорошенько бахнул по голове пивной бутылкой. Бутылка не разбилась, голова тоже выдержала. Маша истерично завизжала, впрочем, и до этого была не молчаливой. На мгновение меня подкосило, но сознание я не терял. Нихуя такого!.. Повалялся на коленях пару минут. Потом поднялся, не при помощи своей боевой подруге, и поковылял к ней домой, обрабатывать раны…
- Суки, ну я их порву как увижу…
- Да ты их уже порвал, вон деру дали.
- Да, блять, посмотрели кино. Говорил же, что фильм херня…
- Идем малыш домой…
- Я не малыш, я Герой бля. Чел Пук отдыхает.
- Да, да, ты только не шатайся так.
- Шея болит…
Вот такая бля синема стори.