Жил-был в Дамаске некий бедняк. Звали его, допустим, Абдалла.
      Как-то утром, проснувшись на соломе, что служила ему постелью в его лачуге, сделанной из хвороста, Абдалла оглядел свое нищее жилище, и горько заплакал.    "Увы мне, увы!" - кричал Абдалла, воздев руки к небу, - "Почему я живу так плохо? Чем я прогневил тебя? Я всю жизнь довольствуюсь малым! Мне не нужны верблюды, не нужны наложницы и сады инжира, мне нужен всего лишь дом, такой же, как у других людей, чтобы гости могли приходить в него, и ветер не бросал им в лица песчинки!"
      Небо молчало. Как будто Абдалла был безразличен небу.
      Проведя день и вечер в тщетных мольбах о милости, Абдалла утомился, и лег спать, дав себе зарок, что отправится в Мекку, чтобы прикоснуться к Священному Камню, и попросить милости у неба там, где оно ближе, чем в любом месте на свете.

      Ночью Абдалла грезил, что встретил на улице дервиша, одетого в лохмотья. Дервиш поманил Абдаллу пальцем, и Абдалла последовал за ним по искривленным улочкам Мекки. Вдвоем они, наконец, пришли к какому-то дому. Абдалла удивился, когда дервиш вошел в дом так, будто был в нем хозяином. Абдалла скинул туфли, и последовал за дервишем. Внутри Абдаллу поразила красота убранства, которая никак не вязалась с лохмотьями, в которые был одет дервиш, который, как оказалось, и был хозяином дома. Как только Абдалла собрался присесть на один из диванов, и задать дервишу возникший у него вопрос, дервиш громко крикнул: "ИБ!" - и хлопнул в ладоши.
      Абдалла тут же проснулся. Он был в своей лачуге из хвороста, на ложе из соломы. Прежде чем снова заснуть, Абдалла долго размышлял, что же означал его сон.

      Наутро Абдалла двинулся в путь. Долго ли, а может, коротко, но Абдалла добрался, наконец, до ворот Мекки, и увидел в толпе торговцев и паломников, пришедших в Мекку с караваном, того самого дервиша, что пригрезился ему когда-то в Дамаске. Абдалла обрадовался: "Теперь-то я узнаю, что он тогда выкрикнул мне!" - и бросился к дервишу, приветственно размахивая руками. Дервиш, заметив бегущего к нему Абдаллу, громко крикнул: "РА!" - и хлопнул в ладоши, точно так же, как и в первый раз, в Дамаске.
      Абдалла от неожиданности зажмурился, а когда вновь открыл глаза, увидел, что сидит на постели из соломы в своей лачуге из хвороста на окраине Дамаска. Абдалла понял, что его путешествие в Мекку было сном.
      Наутро Абдалла двинулся в путь. Долго ли, а может, коротко, но Абдалла, борода которого стала длиннее на пол-локтя, а халат стал такой ветхий, что последняя монета выпала в песок вместе с карманом, добрался до ворот Мекки.

      Увидев в толпе паломников дервиша, который два раза снился ему во снах, Абдалла не на шутку испугался, что дервиш снова хлопнет в ладоши, и Абдалла опять очутится в Дамаске, и так и не достигнет Каабы, потому что это его путешествие в Мекку окажется сном. Абдалла спрятал лицо, и быстрым шагом прошагал мимо дервиша. Однако дервиш на этот раз сам заметил Абдаллу, и окликнул его. Абдалла, же, услышав, что дервиш окликает его, бросился бежать прочь, чтобы тот не успел хлопнуть в ладоши.

      В ужасе Абдалла наугад бежал по переулкам, пока не заблудился, и не выбился из сил. Оглядевшись по сторонам, Абдалла увидел, что по правой стороне улицы был Дамаск, а по левой - Мекка. Левая туфля Абдаллы шуршала по песку, а правая - шлепала по мостовой. "Неужели это все-таки тоже сон?" - с тоской подумал Абдалла, и понуро пошел, куда глаза глядят, не разбирая направления.

      По дороге, под навесом подле одного из домов, Абдалла увидал лавочника, который, почесывая спутанную бороду, пил чай, и читал книгу.
  "Господин, я бедный паломник, и я заблудился!"- обратился с отчаяньем в голосе к лавочнику Абдалла, - "Найдется ли в вашем доме ночлег для паломника? Я не обременю вас, и завтра покину ваше жилище еще до намаза!"
      Лавочник оторвал взгляд от книги, и поздоровался с Абдаллой. Абдалла выглядел таким жалким, что лавочник с готовностью согласился предоставить ему ночлег, и пригласил пройти в дом.

      Абдалла вошел, скинул туфли, и чинно сел в углу. Оглядевшись, он увидел, что дом лавочника красив, и богато обставлен. Лавочник подвинул к Абдалле миску с бобами, чтобы тот поел, и спросил Абдаллу: "А как вас зовут, уважаемый дервиш?" "Абдалла", - ответил Абдалла, и про себя удивился, что дошел до той степени нищеты, что его уже назвали дервишем. "А вас как зовут, уважаемый господин?"- учтиво задал в свою очередь вопрос Абдалла. Лавочник кивнул, и ответил: "Мое имя - ИБ-РА-..".. "ГИМ!" - крикнул вдруг Абдалла, и хлопнул в ладоши. Лавочник по имени Ибрагим исчез вместе со своей книгой, и Абдалла остался один в его доме.
      Родственников у лавочника не было, а потому никто и не заметил, что в его доме живет с некоторых пор совсем другой человек.

      Прошло много лет, и борода Абдаллы укоротилась, потому что из нее выпали волосы. Абдалла, хоть и жил в большом и красивом доме, вел себя скромно, и одевался в старый халат, в котором был вылитый дервиш-бродяга без куска лепешки.
      Однажды ночью Абдалла уснул, и во сне ему пригрезилось, что он бродит по улицам и переулкам Мекки, и на одной из них вдруг встречает самого себя, еще молодого, с черной короткой бородой.

      Абдалла подумал: "Пора и ему узнать, кто такой Ибрагим", - и поманил себя-молодого пальцем.