Интересно, а больно будет? – летела и думала она.
Подумать о боли наверное самое время, когда летишь (ни фига себе!!) – с шестнадцатого этажа и уже задницей чувствуешь приближение первого
- Ничего ведь особенного весь вечер не делали, сидели с друзьями, пиво пили. Так, и покруче вообще бывали вечера.
Чавкнула черепная коробка и она на секунду почувствовала, как что-то твердое проникает внутрь ее головы «Странно, а жизнь перед глазами чего-то не прокрутилась», - подумала она и вышла вон.

-    Ну вот, а я ему говорю: поживи еще, многим пригодишься
-    А он че?
-    Да ни в какую, стоит на подоконнике, слезы по лицу растирает и мычит свое: «любимая, вернись, как же так…» Уже даже не жалко!
-    К кому теперь переведут? А то давай со мной, к этой
-    Такая же, по любви?
-    По дури. Очнулась, что ль, подарочек мой?
Она покосилась на подозрительное существо, состоящее слошь из глаз. В принципе не существо это было, а глаза. Так вот – два глаза и все. И говорят как-то, непонятно чем, а голос приятный такой, от него весело…
- Доктор, что со мной?
Глаза по озорному моргнули и покосились на второе, похожее, существо:
-    Думает, что у нее глюки. Хорошо видно летела. Девушка, вы помните, что с вами произошло?
Она нервно поежилась и проглотила тяжелый снежок в горле
-    Я, кажется, из окна вывалилась
-    А чего-то ты туда полезла? – не выдержало второе существо
-    Тише, так нельзя с новыми. Ты совсем от своего бывшего озверел, отдохни, наверное – зашуршало ресницами первое
-    Не знаю, - протянула девушка, - дождь приятный был, сидела на подоконнике, ногами болтала. Я еще подумала: вот сейчас как грохнусь!
-    Так а чего тогда полезла-то?! – не унимался второй
-    Захотелось, – гнула свою линию девушка, протягивая к голове руку, - обалдеть – выжить после такого паде… в этот момент ее рука, плавно минув место, ранее занимаемое головой, не меняя курса, направилась через ребра к пупку
-    Сейчас свихнется! – заерзал на месте беспокойный второй. Но девушка оказалась на редкость крепкая
-    И что я теперь, привидение?
-    В некотором роде – да. Да, так оно и есть. Ты ведь последнее время не очень-то хотела жить? Верно? Верно! Мысли всякие такие появлялись. Вот и посмотри теперь – с некоторой досадой проговорил первый
-    Нет, ну я же не так хотела,  по-другому…
-    Четче надо быть в желаниях, они вообще часто сбываются, - вдруг рассердился первый
-    И что же мне теперь со всем этим делать? – приуныла она
-    Летай. Смотри себе, что люди делают, - порекомендовал второй и покосился на первого, - как тебя зовут?
-    Мулька
Существа недоуменно переглянулись:
-    А по-людски как?
-    Не знаю, все так зовут, - совсем расстроившись, пролепетала она
-    Не знаа-аю, - передразнил первый, - потом хоть у мамы спроси
Мулька оживилась
-    Я увижу маму?!
-    На каком-то свете да увидишь, - успокоил первый
-    Так значит, - слова с трудом вылетали наружу, - так значит я умерла?
-    Начнется сейчас, - загрустил второй, уставший порядком от подобных разговоров
-    Да вроде, - просто ответил первый. Но… у тебя есть шанс. Ты, как это? В коме.
-     А что же я тогда сделать должна, чтобы заполучить этот шанс? Ведь меня считай, нет! – растерялась она
-    Не надо тебе ничего делать. Все что ты могла – сделала уже, теперь посмотрим на результаты – деловито произнес первый
-    То есть?
-    Если будут люди по тебе скучать, нуждаться в тебе – тогда поживешь еще – пояснил он. – Ты хоть хочешь жить?
-    Будет зависеть от результатов, - прошептала Мулька, - а вы кто, мои Ангелы-хранители?
-    Называй как хочешь, - отмахнулся от вопроса второй, главное – как ты к нам относишься, а там – называй как знаешь
-    Где я, - не унималась она, - в раю?
Существа снова переглянулись и разом посмотрели на нее как на человека, лезущего без очереди за дефицитом
-    Милая, если бы такие как ты сразу в рай попадали, на земле бы уже людей не было!
-    А где тогда?
-    Слушай, а ты не хочешь узнать, что там твои без тебя делают? – «перевел стрелки» первый
-    Маму хочу увидеть, - смело скомандовала она и почувствовала как будто очки, плавно приземляющиеся ей на переносицу. Мулька вдруг увидела маленькую женщину, бредущую с портфелем по улице, ее лицо было опущено так низко, что сверху был виден затылок и даже маленькая родинка на шее. Она добрела до подъезда, открыла входную дверь, зашла в квартиру и  сразу закурила.  У Мульки сжалось сердце: все стены теперь были теперь заклеены ее фотографиями, а мама сидела на полу и плакала, как маленькая, так жалобно и так горько, что та сорвала с себя чудо-«очки» и откинула подальше
-    Ну вот, мама по мне скучает. Я имею права вернуться домой? – спросила она у своих собеседников, изо всех сил стараясь не расплакаться
-    Еще нет. Мама – не показатель. Нет такой мамы, которая не оплакивала бы своего ребенка, кем бы он при жизни не был. Ты при жизни постоянно жаловалась, что ты никому не нужна, а про маму забыла, так тебе она и не учтется. Посмотрим, может и права ты и на самом деле нечего тебе там делать, - разъяснял первый
-    Меня уже похоронили? – с трудом проговорила она
-    Да нет же! – раздраженно буркнул второй, все еще серчавший на смерть своего подопечного, - лежишь ты в больничной палате, на белых простынях, трубок в тебя с десяток разных понатыкали. У тебя даже остановки сердца не было. Но твои все мало надеются увидеть тебя живой, поэтому все всерьез. Ну что, на кого дальше посмотрим, на твоего бойфренда?
-    Нет у меня никого, - бросила она и по живости своего раздражения поняла, что на самом деле полностью еще не преставилась
-    Хорошо, а любимый у тебя есть. Ну, тот, кого ты любишь, а он тебя, может, не очень? - миролюбиво пробормотало существо. Мулька вспомнила про Пила
-    Есть, вроде бы, но я не знаю до сих пор, что с этим делать
В квартире пила орала музыка, царил хаос, а он сам, приплясывая возле зеркала наряжался на свидание. Мулька окончательно расстроилась
-    Ты хотела увидеть его в слезах? Одинокого, печального и раздавленного? Тебе обидно, что он идет гулять, будет веселиться и его жизнь без тебя ничуть не изменилась? – вмешался в ее мысли второй
В ответ она только грустно покачала головой.
-    Я надеялась, он хоть чуточку любит меня
-    А ты-то сама его любишь? – вкрадчиво спросил первый.
-    Конечно люблю! – возмутилась Мулька, - я все своего время на него тратила. Я ради него готова была и в огонь и в воду! Все в жертву принесла, свои увлечения, друзей, на учебу забила, только чтобы побольше быть с ним!
-    И как ты думаешь, ему это нравилось, - спросил первый у второго
-    Кошмар, - театрально закатил глаза второй
-    Что, вы издеваетесь еще, - чуть не заплакала Мулька, - привязались ко мне со своими расспросами идиотскими, хотя и так все знаете! Для чего вы мне помогаете убедиться, что я никому не нужна, дайте помереть спокойно!
Существа переглянулись: пока не дошло. Разозленная и обиженная девушка тем временем и не собиралась успокаиваться
-    Что вы со мной делаете!? Да кто вы такие, наконец? Откуда?
-    Кто? За кого ты нас принимаешь – те мы и есть, - с хитрецой ответил первый
Мулька попыталась взяться за голову, снова забыв, что неосязаема.
-    Итак, давай продолжим, - протянул голосом Ниро Вульфа второй. Ты его любишь, а он тебя нет. Как ты думаешь, почему? Если ты на самом деле все для него делаешь
-    Наверное, не судьба? – робко предположила она
-    Возможно, - согласился первый, - а может и нет. Ты когда-нибудь сердилась на маму за чрезмерную опеку над тобой?
-    Бывало, - припомнила она и подумала, что ее сейчас будут распекать.
-    А ты ведь тогда знала, что мама хочет тебе самого лучшего?
-    Знала, наверное…
-    И все равно сердилась, потому что она решала за тебя, что для тебя будет лучше. Что кидалась к тебе на помощь еще до того, как ты о ней просила. А ты может, и сама бы справилась. Что ты иногда хотела просто побыть одной и стеснялась ей об этом сказать. Понимаешь?
-    И что?
-    Что «И что?» !? Человек не очень-то любит быть обязанным кому бы то ни было. А ты, со своей всеобъемлющей любовью, не даешь ему продохнуть.
Мулька лишь растерянно хлопала ресницами
-    Ну, на кого еще посмотрим? – с энтузиазмом продолжал первый
-    Вы что, вообще никогда не устаете? – изумилась Мулька
Она задумалась: знакомых много, многие рады ей при встрече, а так…
Во всем этом, в принципе, очень хорошем, не хватало чего-то настоящего, теплого. Ради некоторых из них она могла бы пойти на многое, но ни с кем не смогла бы жить под одной крышей. Друзья часто шутили, что она ради любимого мужчины может умереть, но трусы ему не постирает. Плебеи.
Мулька боялась своих идей как бешеных собак, она становилась рабой этих идей, служила им, жила ими. Пил тоже был идея. И как теперь оказалось – не самая лучшая на ее веку. Но все равно было обидно, что он не сидит сейчас в больничном коридоре под дверью ее палаты. Она  подумала о нем и сразу волшебные очки прыгнули к ней на нос. Пил сидел за столом и курил. Вокруг перемещались люди, знакомые и не очень, она вспомнила, что сегодня день рожденья одной девушки из их компании – именинница сидела за одним столиком с Пилом, красивая, нарядная и в центре внимания. Мулька приревновала и сразу очутилась без очков.
-    Что такое? – накинулась она собеседников
-    Корежит еще, - сказал, как бы не замечая ее, второй первому
-    Да, переоценили ее наверху, наверное, - вздохнул первый
-    Эй, вы что, меня не замечаете? Что со мной происходит? – завелась Мулька, - вы никак меня игнорируете?!
-    Ага, - равнодушно бросил второй, - мы тебя и игнорировали, и игнорируем, и будем игнорировать при каждом появлении в тебе негативных мыслей. Считай, что у нас на такую гадость аллергия. Вот будешь думать как нормальный человек, а не как пиранья – и мы рядом будем
-    У меня есть мысль, я хочу увидеть Даниэля – упорствовала она
-    Хорошо, но перед этим ты ответишь на один мой вопрос. Я это даже в мыслях прочесть не могу! Все твои друзья, и ты… вы отзываетесь на клички. Почему вы не пользуетесь именами, которые вам дали родители?
-    Не знаю, никогда об этом не думала. Так выходит особенно, по-личному
-    А откуда у тебя такая кличка? Это же… не имя?
-    Нет, меня Катя зовут. А Мулькой потому что я все время что-нибудь надумываю и ношусь потом с этой мыслью. Вот последняя мулька была о том, что правильно в жизни делать только то, что доставляет настоящую радость, отчего легко на душе, иначе это самопредательство
Первый со вторым как-то загадочно, для нее, переглянулись
- Скажи, кто такой Даниэль?
- Что вы все время спрашиваете, ведь лучше меня знаете! – возмутилась Мулька-Катя
Потому что когда человек одевает в слова мысль, она становится иной, даже если он десять раз подряд думает об одном и том же – так, если хочешь, интереснее. Так кто он?
-    Даниэль - это мой самый лучший друг. Его зовут Даниил. Данила. Даня.
-    Мулька, а почему тебе расхотелось жить? Ведь это ненормально, когда человек не хочет жить – вдруг вспомнил первый
-    Я задам тебе встречный вопрос, можно? Неужели есть смысл жить просто ради жизни? Что в ней делать кроме еды, спанья, хождения на работу, если она пуста как… Отчего берется понятие об осмысленности жизни?
-    Не надо размышлять о том, что просто не вместится в твою голову. Я думаю, где-то есть высшие миры, и именно для того, чтобы туда попасть на ПМЖ, наши души в наших телах  отрабатывают на земле «практику», с испытаниями и трудностями совершенствуются - чем правильнее ты выходишь из появляющихся проблем – тем тебе лучше. Быстрее поймешь, какая душа должна быть, чтобы жить там. Хотя я тоже не знаю, для чего люди созданы, только догадываюсь.Смысл жизни в том, от чего ты по-настоящему  счастлива, это и есть твоя миссия.
-    Если я хочу чтобы все люди меня любили? Я от этого счастлива
-    А если бы ты умерла, что бы это тебе дало?
-    Освобождение
Первый улыбнулся:
-    Дорогая моя, от себя в гробу не спрячешься
-    Да перестань ты, я же не самоубийца, я только думала об этом несколько раз…
-    А зачем думала? – довольно сурово спросил второй, - или ты не знаешь, что все мысли материальны. Чего у тебя такие мысли появлялись, причина хоть серьезная, или так?
-    Меня никто не любит… кроме мамы, у меня нет друзей. Я совсем одна. Вот сидела и думала: умру, об этом узнают мои друзья, будут похороны, все будут говорить про меня только хорошее, и поймут, кого лишились, и навсегда запомнят меня как замечательного человека, которого потеряли.
-    А тебе что тогда от этого будет на том свете?
-    А на этом у меня что есть что-то? – обреченно воскликнула она
-    Ай-яй, как себя жалко! И такая же я вся хорошая, и никому же я такая хорошая не нужна! Так любви хочется? Так люби сама. Ты будешь счастлива, – жестко выговаривал первый
-    Но был же у тебя хоть когда-то настоящий друг, если ты теперь берешься определять: что настоящая дружба, а что суррогат – вдруг проснулся второй
-    Если знаешь – чего спрашиваешь?! – огрызнулась Мулька: она не хотела с кем бы то ни было о нем говорить.
-    Был друг у тебя, был и не стало, так? Я ведь не слишком жестокий?
-    Слушайте, а если он во мне нуждается, пустите?
-    Куда? – удивился первый, к нему? Он же помер давно!
-    Обратно на землю – поправилась она
-    Брось, там он в тебе уже отнуждался, - пошутил второй и осёкся. Мулька, проглотив горькую пилюлю, замолчала: возразить было нечего.
Она увидела очертания человеческого тела, медленно приближавшегося к ней
-    Ты, - послышался знакомый, чуть хриплый голос
-    Я, - ответила она и заплакала. Это приближался он – лучший друг,  самый близкий человек в мире. Человек, который столько лет даже не снился, хотя каждый день обещал.
-    Прости мне это когда-нибудь, я снова тебя обманул. Прости в последний раз, - нашептывал с горечью голос, - мне даже сейчас стыдно смотреть тебе в глаза.
-    Я простила. Давно. Я столько раз представляла себе нашу последнюю встречу, думала что скажу, что одену, а теперь вот так…
-    Он улыбнулся, как раньше раскинул руки:
- Глупая моя! Ты видишь, я есть. Почти ничего не изменилось. Сейчас я с тобой даже больше, чем тогда, когда все собирался жить. Я дорос до своего финала, просто закончился у меня срок годности. А любовь она никуда не девается. Подумай об этом.
- Когда из жизни, как тебе видится, преждевременно уходит человек, кажется, что вот  именно он должен был сыграть в твоей жизни первую, особенную роль. И все никак не хочешь поверить, что он ее уже сыграл, а ты не заметила – первый мечтательно помахивал длинными ресницами
- Это была любовь? Счастье? Ведь совсем не так люди счастливы, мне казалось, что боль приходит, когда уходит любовь. Ведь любовь это счастье, да? Да? Ему больно. Мне больно. Все должно быть иначе! На истинном пути больно быть не должно, вы же сами говорили – Мулька разволновалась
-    Почему, - притворился удивленным второй, - а если по-другому не бывает?
-    Бывает, - тихо произнесла Мулька, - я теперь так думаю. Надо не сворачивать
-    Хорошо. На кого ты еще хочешь посмотреть?
-    Ни на кого.
-    Почему?
-    Насмотрелась. Я уже все поняла –сколько бы я еще ни смотрела на своих близких – я буду видеть в них себя, себя, а не их. Люди смотрят друг на друга, желая увидеть в них свое отражение, думая о себе. После того, как я смогла увидеть в человеке того, на кого смотрю, мне стало ясно, что такое любить.
-    И как ты теперь считаешь, стоит жить,  – поинтересовался первый
-    Не знаю. И не хочу знать. Я знаю только, что нет больше смысла так жить, ждать от близких любви к себе и скрывать свою любовь от них, боясь показаться слабым. Это как будто мерзнешь, но не хочешь взять плед, лежащий рядом, тебе нужен непременно тот, которым укрыт человек рядом с тобой. Если кто-то живет для тебя, а ты для кого-то и так далее… не то! Может надо для начала поселить счастье в себе? Выбрать свой путь, следовать ему, и не мешать ближнему. Тогда любить сможешь, да?
-    Закрой глаза, Катя – торжественно произнес первый
Слабо помахивая дужками, в угол безграничного пространства улетали очки. А на аппарате, показывающем биение сердца, красные уголки так же запрыгали то вверх, то вниз.