Темный вечер, почти ночь. Бывший шнырь Серега Помоечник смотрит как бабы из Марьино метелят бывшую коллегу, которая вышла замуж и бросила сутенера. Бьют по делу, но все равно жалко барышню. Принимаем решение: вступиться за даму. Нет сначала понаслаждаться минутку красавицами. Как они хватают друг-друга за волосья. Послушать знакомые слова - блядь, сиповка и пидораска, - все в правильном контексте, а не как артикли. И удрать с поля боя с двумя сумочками из четырех: превратить драку в погоню.
 
  Отдышавшись, Серега выуживает из сумок всего несколько сотен рублей да кучу косметики, которую сразу же швыряет в мусорный бак.
 
  - Что сказать, марьинские есть марьинские! Смитье и голота. И материться не умеют...
 
  Помоечник смотрит на часы.
 
  На сегодня охота закончилась. Хотя нет. Под фонарем прилично одетый господин. Набираем номер на сотке. Пик-пик. Очёчки. Усики. Ждет гудков. Дозвонился.
 
  - У меня на руках. Да. Держу. Через час буду.
 
  Складывает телефон, а мы подкрадываемся. Хватаем чемодан. И вперед.
 
  - Будешь, будешь! Игра есть такая: Москва-Воронеж. Ну не Воронеж, а Москва - Московская область. Шныри всех стран, бегом с добычей от фрайера!
 
  Пуля бесшумного пистолета попадает прямо в ухо Помоечнику. Уже мертвым он боком неловко бежит пару шагов, дергается и падает. Лужа последнего выброса мочи отражает полную луну. Портфель (крупно, рапидом) вываливается из умирающих пальцев. Только что ограбленный мужик икает от удивления и спешит за своим предметом.
 
  Невидимый киллер дожидается, когда второй клиент приблизится, и снова стреляет. Затем бросает пистолет и берет дипломат. Долго возится с замками. Пришлось даже вернуться к фонарю. Оглядывается на трупы и тихо хохочет сам себе. Помоечник пошевелился.
 
  Снова нужно возвращаться, подбирать оружие и снова целиться в эту пустую голову - каламбур получился. На всякий случай выстрелил в башку и прилично одетого.
 
  Дипломат все равно не открывается.
 
  - Вот же, народ. Купят такую штуку, а потом возись с ней. Хоть в реанимацию вези этого в шляпе, чтобы код сказал.
 
  Киллер не удержался и пнул голову покойника. Голова, надломанная стрельбой, разлетается на странные куски от удара профессионала, испачкав ботинки и брюки пинавшего.
 
  - Ну, вот же, блин. Теперь и брюки из-за этого урода придется покупать! Ну ладно. Вон колонка. Надо бы помыть хоть башмаки, а то в такси не пустят. И что это у меня за новая привычка говорить с самим собой наедине. Наверное, старость подкрадывается.
 
  Колонка не работает.
 
  - Специально приеду и перестреляю здешних водоканальцев или пацанов, что сломали источник водоснабжения.
 
  Пришлось опять возвращаться к трупам, искать в карманах что-нибудь из тряпок. Конечно же, ничего нет.
 
  - Попробую обтереться о пиджак. Он-то, слава Богу, не в крови.
 
  Киллер продолжает разговаривать сам с собой, когда сзади подошли двое, и один из них бьет его чем-то тяжелым. Киллер заметно удивился и замертво упал на свою жертву. Двое - маленький и большой - стоят около трех тел. Маленький говорит укоряющим тоном:
 
  - Что же ты Гена, опять не можешь себя контролировать. Сколько раз тебе говорил подполковник Шеханин, не будет из тебя спецназовца, Ложкин. Ты людей не жалеешь, и силу не соизмеряешь.
  - Да я чуть-чуть его, кулаком. Даже кастета нет - смотри!
  - Тебе он не нужен, чтобы человека убить. Вспомни, как ты тещу отправил на Востряковское к тестю. Одного удара хватило на целые поминки.
 
  Маленький оглядывается по сторонам, как будто проверяя, чтобы кто-нибудь не услышал.
 
  -- Я вот Михалычу расскажу, что ты опять слепил жмура в припадке усердия.
  - Михалычу не надо. И ребятам не говори. А то выгонят. Не могу же я на дорогу разбойничать идти. У меня же семья.
  - Ненавижу я тебя, Ложкин. Лучше бы я сам его прижал. А теперь что делать? Смотри, что получается. Шеф нам дал наводку. Мы пасли этого психа-стрелка целый месяц. Для чего?
  - Для чего? - с обидой и интересом в голосе сказал большой.
  - Для чего-чего... Чтобы забрать портфель без шума. Полгода работали, строили. Подставили ему артиста. Сам знаешь, кто за все поручился. А ты?
  - А я артиста не трогал.
  - Артист на то и артист, чтобы умереть на сцене. Ох, и дурак же ты, Гена. Я за стрелка говорю.
  - Что ты сразу - дурак. Сам меня просил, мол, хлопни стрелка.
  - Я сказал, хлопни, а не убивай. У него и пистолета уже не было. Ну ладно, бери портфель, пошли к машине.
  - Тебя не поймешь, - с досадой в голосе, - у нас в отряде, когда говорили хлопни, это значило - убей...
  - Ты не в отряде. Ты в охране. Черт бы тебя побрал!
 
  Двое бредут к стоявшему вдалеке джипу. Вдруг первый останавливается, как будто что-то забыл, берет дипломат из рук второго и стал разглядывает его при свете уличного фонаря.
 
  - Ну-ка подожди. Давай вспомним, что Шеханин говорил сегодня, когда давал задание.
  - Он сказал, что подъедете сюда, к очистным, туда же приедет стрелок. Попробуйте его поймать до охоты. Ну, если убьет артиста - адвоката, которому отдали портфель, то даже лучше - ментам свалим дело. А, если нет, заберите чемодан, дайте в лоб артисту, чтобы все забыл, а стрелка привезите сюда. Можно даже мертвого.
  - Это я помню. Труп не повезем, - маленкий осторожно носком ботинка показал на лежащего, - наврём что-нибудь. Он еще что-то про часы говорил.
  - Да, говорит, узнаете артиста-адвоката по золотому Ролексу.
  - Какого из них?
  - О, Боже... Ты лучше, Геннадий, молчи.
 
  Возвращаются к покойникам. Ролекс на месте. Маленький облизывается, и, наморщив лоб, и снимает часы с руки.
 
  - Ну что им пропадать. Тыщ двадцать стоят.
  - Коля, не надо. Хотя, как знаешь...
  - Молчи уж, Гена Ложкин, смертоубийца.
 
  Оба смеются. Джип верещит прокрутившимися на гравии колесами, и летит на свет зари ночной столицы. У поста гаишник машет палкой палкой, но, увидев номер, ек999х99 даже отдает честь столбу пыли. Джип останавливается у бывшей гостиницы Минск. Большой и маленький выходят из машины, и заходят в темный подъезд, который кончается бело дверью в конце длинного коридора. Маленький подносит магнитную карту, и дверь разъезжается в разные стороны.
 
  Высоченная, выше Ложкина, блондинка, выходит из-за стола в своих модельных сапогах на каблуках, и ловко обыскивает обоих.
 
  - Да нету у нас оружия, только вот портфель для Шеханина.
  - Проходите, - не изменив выражения лица, скомандовала девица.
 
  Мужики заходят за стеклянную дверь. Маленький первым тянет руку сидящему там человеку в военной форме, а левой рукой двигает портфель на стол. Шеханин, как видно из надписи на столе, смотрит на запястье левой руки, нагибается и стреляет прямо в лоб подавшему портфель. Тот отлетает от выстрела к стене. А большой принимается отряхивать крошки черепа с кожаной куртки. Шеханин прыгает из-за стола и бьет большому в подбородок. Кровь из рассеченной нижней губы брызжет на белую стену.
 
  - Что такое, - доходит до большого, - что произошло?
  - Твой товарищ оказался мародером, а ты его не остановил. Вытри, давай свою бороду!
 
  Шеханин вздыхает, вытаскивает носовой платок из кармана и подает его Ложкину.
 
Затемнение кадра.
Кинокомпания Парамаунт
Студия Пирамида
Представляют фильм Стивена Спилберга
Индиана Джонс и документы семьи Прокофьевых
Харрисон Форд в роли Геннадия Ложкина
 
  Панорама Южного Бутова. Камера наезжает на три тела в середине кадра. Зритель узнает человека похожего на Анатолия Кучерену, Серегу Помоечника и Шона Коннери (Джеймса Бонда). На фоне этой картинки звучит мужской голос:
 
  - Ну, Леночка, бумаги на снос у меня!
  - Михалыч, ну ты как всегда, не можешь без подарка на день рождения! - ответ идет через селектор.
  - А что такого в том, что я тебя люблю. Да! Да! Вот и Шеханин с Ложкиным тебе привет передают.
 
  Шум разворачиваемой бумаги. Пауза. Пауза затягивается. Высокий крик.
 
  - А конверт пустой!
 
  Пауза. Отодвигающийся стул.
 
  -- Вы кого хотели обмануть? А?
 
  Звук захлопываемой двери. Кадр обрывается громким топотом по лестнице...
 
  Музыка.

2007