«…Завтра у нас выходной, завтра день мальчиков».
Группа «34», День Мальчиков

«Yesterday don't matter if it's gone».
Роллинг Стоунз, Рубиновый Вторник.

В Японии есть такой праздник – День Мальчиков. В России он тоже есть, и празднуется как минимум двумя людьми – мною и моим другом Кареном. Мы отмечаем этот праздник каждый вторник, и выглядит празднество так. Вечером, после работы, мы оставляем наших благоверных раздувать угли в домашних очагах, а сами устремляем свои стопы в ближайший магаз, осуществляем закупку алкоголя, планомерно нахерачиваемся в сопли, после чего вытворяем всяческие милые шалости. Почему вторник? Хуярить алкоголь среди недели, тогда как завтра на работу? Если вам показалось это нелогичным, значит, вы достойны деревянной медали «йа ниибацо логик». И логики здесь, поверьте, действительно нет. Просто вторник – и пиздец.

В этот раз начало праздника получилось довольно стандартным. Ничто не предвещало той феерии событий, которая накрыла нас девятым валом позднее. Но кто-то мудрый сказал, что жизнь всегда даёт знаки – нужно только уметь их читать. Были, были эти самые знаки, которые могли бы дать понять, что сегодня этим двум парням не раз предстоит выступить в роли эдакого локального эпицентра событий. Первый звоночег прозвенел, когда мы открыли по первой банке пива – на стоянке, когда ставили тачку, ожидая, пока придёт сторожиха.

Здесь нужно сделать небольшое отступление. Дело в том, что незадолго до этого я очень основательно пожрал. Сковорода тушёной с томатами стручковой фасоли, ниибических размеров голубец и яичница из трёх яиц. До поры до времени пища деликатно переваривалась в желудке, не выдавая своего присутствия ничем, кроме лёгкого бурчания. Но, сделав несколько глотков пива, я внезапно… нет, конечно же, не пёрнул. Если кто забыл, я интеллигент в 8-м поколении и на улице стараюсь не срать. Просто я очень громко РРРЫГАНУЛ.

Стёкла окон близлежащего мебельного магазина нервно содрогнулись. Проходящая мимо тёлка подпрыгнула и обосралась. Но, к её чести нужно сказать – на мою фразу «черт возьми, извините, шампанское, сука» она весьма галантно улыбнулась и вильнула своей божественной жопой. И никакого противоречия тут нет – обосралась она, разумеется, на ментальном уровне. Словом, вы понимаете – первый звоночег получился неебовой громкости.

Далее мы сели на газели (на самом деле в одну газель но не охота проебать такую пиздатую рифму) и хуйнули в Детский парк. Чувствуете? День мальчиков, Детский парк – всё сходится. Но до того как предаться высокохудожественному блёву с аттракционов, конечно, необходимо было втарить бухла. Что мы и проделали в супермаркете Перекрёсток. Реклама? Нихуя. Ибо рекламировать совершенно нехуй, должен я вам доложить. Мне хотелось вина. Красного полусадкого. И нашел ли я крымское или на крайняк анапское вино в ебучем Перекрёске? Хуй. Отнюдь, господа, а точнее отнюдь нет. Сука, ну почему нельзя завести нормальное вино в магазин? Я не понимаю! Пидорасы? Пидорасы.

Пришлось мне взять флакон какой-то французской бормотухи, а Карен в свою очередь набрал пива. В плане зАкуся коллегиальным решением остановились на сырной нарезке и пошли её искать. Чёрт возьми, какие недобрые люди работают в Перекрёстке!... Нет не так. Бляцкий хуй, какие злоебучие гондоплясы ебашут в этом в рот ёбаном Перекрёстке! Мы несколько подзаебались искать сырную нарезку, скажем так. В итоге откопали одну (!) упаковку сырной нарезки. И вот тут то и прозвучал звоночег номер два.
Понюхав упаковку, я почему-то вдруг очень громко сказал «Нее, ПИЗДЯТИНОЙ ВОНЯЕТ!», тем самым мотивируя свой отказ от приобретения данной продукции. Народу в магазине было дахуя, поэтому моя рекламная компания сырной нарезки из Перекрёстка удалась на славу. В конце концов, тупо взяли чипсов и попиздрячили в Детский парк.

Кто читал «Ульяновск-буги», тот в курсе, что колесо обозрения – это сука наш пунктик. Сегодня, как впрочем, и всегда, мы уселись на лавку аккурат перед колесом обозрения, расчехлили алкоголь и предались созерцанию всего сущего в ожидании нисхождения нирваны. И если и был перед началом этого спектакля третий звоног, то он прозвучал в этот момент. Пофтыкав некоторое время на колесо обозрения, мы осознали, что оно сука не работает, а по диаметральным рёбрам его скелета ползают, подобно муравьям, работяги и красят его белой краской. Справившись в ближайшей кассе о природе данного феномена, я выяснил, что наебнулась какая-то беспезды важная деталь, а так как запчастей нет, колесо простаивает, и, пользуясь случаем, его решили покрасить, чего не делали со времён основания Детского парка. Нахуя я всё это рассказываю? Не спрашивайте. Просто к вопросу о знаках.

Откровенно говоря, помимо колеса обозрения, была ещё одна причина нашего присутствия именно в этом парке, а не где-либо ещё. Обычно мы бухали в парке Победы, но, проведя однажды час в мусарской будке, что стоит в этом парке, мы узнали, что бухать в общественных местах, вообще говоря, нехорошо и даже где-то противозаконно. Потому что детям и законопослушным родителям, гуляющим в парке, в хуй не впилось лицезреть наши пьяные хари. Вот и перебрались мы с камрадом в Детский парк, где мусарской будки пока нет. До поры, так сказать, до времени. Собственно, обсуждая эту странноватую ситуацию, мы и продолжали наебениваться алкоголем на лавке в Детском парке в тот памятный погожий вторник. И, как будто в ответ на наши рассуждения, на одной из дорожек парка появился наряд доблестных пидарасов, жаждущих исполнить свой служебный сука долг. Через пять минут они проследовали обратно, ведя под уздцы какого-то парнягу с полторашкой пива в руке. Словом, тучи сгущались, но нам было уже похуй.

И тут в нашем поле зрения появилась парочка знакомых и милых нашему сердцу обсосов – это были Эдмундо и Какашка. Подойдя к нам, они поздоровались и сказали что у них нет денег. Повторив эту фразу несколько раз в течение первых трёх минут разговора, они поняли, что номер не прошел, и подорвались за пивом. Я попросил Какашку принести ещё и семечек, потому что бухняк летом на лавке без семечек – это… это как половая ебля беспесды. То есть без пизды.
Когда они вернулись, моя бутылка опустела наполовину, а Карен выжрал порядка четырёх банок пива. Какашка принёс семечки в пластиковых пакетиках. Я хуею, камраден. Семечки в пластиковых пакетиках, иногда даже чищеные – куда катится этот мир? Осталось, пожалуй, запаять в пластик радость и разлить по ваучерам счастье – и всё, дальше только самим завернуться в чёрный полиэтилен и ползти на кладбище.

Мы стали грызть пластиковые семечки и пиздеть обо всякой метафизической хуйне. Внезапно на нас спустилось стадо воробьев, требуя немедля поделиться. Бросая семечки воробьям, я старался сокращать дистанцию броска, добиваясь того, чтобы они, как в кине, жрали с руки. Но жизнь – не кино, маленькие твари в припрыжку подходили максимально близко, косили глазом, но садиться на руку боялись. И ладно – а то обосрали бы наверняка. Потом пришёл такой матёрый черный кот, и вся эта пиздабратия очень быстро съебнула на дерево и оттуда стала обкладывать кота трёхэтажными матюками. Кот удовлетворённо лёг на клумбе неподалёку и стал думать свои хитрые кошачьи мысли.

Эдмундо, глядя на наши наливающиеся позитивом ёбла, стал канючить на тему того, что ему надо домой, к жене, завтра на работу рано и вся хуйня. Ну, он у нас молодожен, его можно понять. Тем более, если учитывать, что обсос. Он откланялся, и мы долго кряхтели, имитируя долбоёбов, вслед его удаляющейся сутулой спине. Затем нежданно-негаданно закончилось бухло, и мы снова пошли в Перекрёсток. Я повторил французского пойла, Карен и Какашка повторили пива. Датчики уже слегка шкалили, но нахуя ходить по приборам в хорошую погоду! Мы вернулись в парк.
Глядь – а на нашей лавке сидят две весьма ебабельные бабы.
– Нихуя себе, – сказали мы.
– Ну да, а хуле, – ответили бабы.
Баб как-то звали, мы тоже представились. Повели светскую беседу, в плане поебаца и вообще. И, знаете, из двух подружек всегда есть одна пострашней да похуёвей, которая слегонца тормозит процесс, своими злоебуче фригидными фразами ломая кайф от общения. Зато вторая – всегда более раскованная, легко идущая на контакт, что бы не подразумевалось под этим словом. Так было и в этот раз. Раскованная предлагала мне пиздец как дружить, страшноватая подруга её с вялыми смехуёчками попёрдывала в мою сторону, пацаны ржали, всем было заебись. Жизнь налаживалась. Но, как всегда, не надолго.
Потому что тут появился Толян. Ну, это потом выяснилось, что он Толян, а пока нашим взорам предстал обтруханый обормот, который начал катать следующую вату.
– А не хотели бы вы приобрести эти картины, эти пейзажи, выполненные техникой (какой-то техникой), обогатят ваш духовный мир и приблизят вас к Богу.

Мы начали объяснять Толяну, что мы, вполне вероятно, сегодня будем ебаться на стороне, поэтому близость к Богу нам как бы не кстати. Но он не уступал и начал рассказывать всю ту хуйню, которую обычно несут все эти бродячие проповедники. Про то, что ебаться на стороне нельзя, курить-пить-ругаться матом нельзя, и прочая и прочая. Мы, естественно возражали, предлагали вместе обсудить возникшие противоречия за распитием алкоголя, он отказывался… Короче, началась натуральная теологическая дискуссия. На его стороне был Бог, на нашей стороне были мы. Бабы тем временем подняли жопы с лавки и съебнули в неизвестном направлении. Но нам по большому счету было уже не жаль. Потому как попиздеть на умняках мы горазды, а глупых пелоток, которые не в состоянии поддержать наш интеллектуальный диспут мы ебать не хотели.
– Толян, ты только что капитально обломил нам рыбалку, ты это понимаешь?
– Хм, но ведь заниматься любовью нужно только с любимой женщиной. Вот у меня жена в Москве, мы с ней не занимаемся любовью – и я ей не изменяю… Раньше я вёл беспорядочный образ жизни, пил, курил… А потом пришел к Богу…
– Погоди Толян, присядь, бухни, я те щас всё объясню…
Короче, беседа набирала обороты. В очередной раз отойдя в кусты поссать я подумал, что надо если и не купить картину, то хоть дать парняге полтинник – ну хуле, развлёк нас беседой всё ж таки. Но тут Толян видимо понял, что нас он нихуя в свою веру не обратит, скорее обратиться в нашу, вежливо попрощался и пошел себе. А хуле – функцию выполнил – обломил нам случайную половую связь тире еблю. Наверняка записал это деяние в книгу своих личных достижений. Эх бля.

Через некоторое время мы осознали необходимость перемещений в пространстве парка и легли на некий курс. К тому времени я допивал вторую бутылку вина, пацаны тоже были в нехуёвой кондиции. Поэтому курс был некий. Мы петляли по парку в радиусе нескольких метров, и в этой зоне наших перемещений мне на глаза попались три бабы, одна из которых имела рыжие головы на голове, вторая рисовала что-то в блокнотике (она была толста и необщительна), а про третью я вообще хуй чо помню. Я основательно присел им на ухи, а они перманентно слали меня на гипотетический хуй.

В это время Карен с Какашкой выловили ещё двух баб – опять, кстати, на нашей лавке около колеса обозрения. Это были две гламурные овцы, они сидели, пили джин-тоник и курили тонкие сигареты. Вот такой ниибаца гламурис-гламурис. Карен подошел и сказал:
– Здравствуйте, девушки. У нас с другом закончились деньги, а очень охота выпить. Вы не могли бы купить нам пива?
– Ничем не можем помочь, - через губу отвечали овцы.
– Ну и ладно, а сигареты ваши противно воняют, – сказал Карен, который бросил курить месяц назад.
– Да, это Прима, - нелепо шутя, проблеяли ему в ответ и он, поняв, что тут пиздец – резинка для поддержания ушей внутри головы – помотылял ко мне.
А я тем временем неустанно отмахивался от гипотетических хуёв и даже вроде как начал располагать к себе рыжую бабу. О чем я говорил с ними, я не помню, но позитив начал прорастать скромными травинками сквозь асфальт непонимания. И в этот момент подлетает Карен, сгребает меня своими граблями и утаскивает подальше от этих пёзд, попутно объясняя мне, что я уже, видите ли, 15 минут торчу около баб, и до сих пор не добился хоть сколько-нибудь заметного прогресса. И мы направились к выходу из парка – час был уже поздний.

Нужно рассказать вам коротенько про Какашку. Вообще этого пацанчика зовут Серёга, и как он заслужил такое прозвище – тема отдельного крео, а пока скажу только, что когда он сиз (бух) – его хуй заткнёшь, и пиздит он такую хуйню, что ухи не отваливаются только у тренированных слушателей, то есть нас с Кареном и Эдмундо. Но на этот раз он был хоть и сиз (бух), но тих, ибо мы сука жгли напалмом, и орали друг на друга, матерились, обсуждали бабьё, ржали и хуярили алкоголь нехуёвыми дозами. День Мальчиков, хуле. Мы вышли из детского парка – там есть такая большая автостоянка между парком и торговым центром. Там всегда весьма много людей и машин. Место центровое такое. И непонятно как так получилось, но мы стали пиздиться между собой – я и Карен.
– В ебало не бить, – сразу установил регламент мой толерантный дружище, Какашка молча забрал у меня сумку, и мы начали ебошиться.
Я удачно провел подсечку и Карен, увлекая меня за собой, пизданулся спиной об асфальт. Я, угарая во всё горло, ёбнулся сверху. Его белые джинсы и рубашка в области спины и сраки немедля стали ебуче-грязного цвета, ошмётки птичьего говна щедро усыпали ткань. Как тигры-ебланы, мы стремительно вскочили на ноги и продолжили ниибическое состязание. Я попытался осуществить бросок через бедро (если чо, я в пятом классе ходил в самбо), но не удержал равновесие, завалился вперёд и эффектно щёлкнул ебалом об асфальт. Звук был ахуительный, я вам доложу. Короткий и громкий бля.

Карен немного пересравшимся голосом предложил на этом закончить. Я не особо возражал. Ибо лобешник, правая скула и левый локоть чувствовали себя как-то странно. Мы немного посидели на асфальте, в моей бутылке ещё осталось на три пальца, я отхлебнул и отдал Карену. Мимо ходили люди. Постепенно мы снова стали интенсивно ржать и, встав с асфальта, побрели в сторону остановки – посадить на транспорт Какашку и Карена. Там мы сердечно попрощались, обещая друг другу повторить через неделю.
Я не помню, как дошел домой. Но когда я подходил к подъезду, позвонил Карен и спросил как дела. Потом мы долго кряхтели в трубку, как Бивис и Баттхед. В это время моя женщина беседовала со своей мамой по телефону и говорила ей, что при всех моих минусах у меня есть один большой плюс – в пьяном состоянии я адекватен… И тут вхожу я. Картина «Не ждали» бля.
– Ну чо, мы этта… размялись просто немного с Кареном,  – я пытался как-то вырулить, но получалось у меня, видимо, плохо. Внимательно прослушав громкие звуки, издаваемые моей любимой, я рухнул спать.
Карену же, когда прихуярил домой, некоторое время (минуты полторы) удавалось не палиться перед женой и мамой, которые дружно встречали его в коридоре, подперев лицо рукой.
- Ну как, всё нормально?
- Да нормально, погуляли…
- Ты не много пил?
- Да не, так по банке пива выпили…
И тут Карен, проходя в свою комнату, повернулся к наблюдателям спиной…
Это День Мальчиков, дорогие мои. Наверняка у многих из вас есть похожий праздник. И путь завтра события эти не будут иметь никакого значения, лично вам будет, чёрт возьми, что вспомнить.

PS: На следующий день я обнаружил на подоконнике стакан с водой – на случай если ночью заебёт сушняк. Спросил свою – она, что ли такая заботливая. Оказалось, нет – это мой автопилот сработал. Вот так – всё сам, всё сам бля…
А ебач в порядке. Ободран локоть и лоб. Хожу в бейсболке.

Мир вам, чуваки.