Перефразируя классика, можно сказать, понос опасен не тем, что  он бывает, а тем, что он ВНЕЗАПНО бывает.  Шёл четвёртый день сёру. Вроде и не жрал ничего такого, а вот, пойми ж ты… Текло из меня как из неисправного крана после слесарей. А я поглощал таблетки и размышлял о странностях человеческого организма.
  Человек способен на многое. Возможно, его выносливость являет собой уникальнейшее явление в истории жизни на планете Земля. Подтверждение этой мысли явилось ко мне самым неожиданным и прискорбным образом.

  Был теплый летний вечер, ласковые воды изгаженного Амура лениво накатывались на засранный, усеянный битым стеклом пляж. Местная синева активно отмечала переход воскресенья в понедельник, а немногочисленные парочки предавались медленному поеданию друг друга. Я выгуливал очередную знакомую пелотку, твёрдо решив сегодня поебаться. И уже обдумывал место для проведения сей нехитрой акции.  Но, человек предполагает…

  Первый приступ недомогания застал меня на середине подъёма от пляжа к площади. Он был слаб,  но внёс в мою душу нотки сомнения и тревоги. К концу лестницы диагноз был однозначен, и печально недвусмысленен.  Осознав своё возможное будущее во всей его неприглядной красе, я принял стратегическое решение посадить пелотку на автобус, а самому пиздовать  к ближайшим тёмным кустам. Оставалось малое – дойти до остановки. Хрена с два! Поход до неё обернулся для меня величайшим испытанием на прочность (на сухость, хе-хе). Кишечник схватил меня за горло железной рукой поноса. Дерьмо циркулировало в животе ацццкой  смесью. По кругу. Достигая верхней точки, оно разрывало кишки, а внизу пыталось продавить клапан. Каждый шаг сопровождался мыслью «только не сейчас, не здесь, я не хочу погибнуть в объятиях пелотки, под ярким светом ночных огней, посреди ночного города». Ужоснах. Как дошли не помню. Автобуса всё никак не было. Совершенно обезумев от боли, ярости и жёсткой безнадёги, даю отмашку проезжающей машине. Торопливое чмокание в щёчку, и я направляюсь к месту бывшей работы, ибо недалеко и скрыто от лишних глаз. Видели ли Вы когда-нибудь терминатора, в которого недолили масла? Похоже – каждая нога движется сама по себе, с невероятным трудом, жопа как бы неподвижна.

    И тогда кишечник применил очередной приём, известный в пендосской армии как «просачивание». Сжав в единый кулак волю и мышцы ануса, я проявил чудеса спорта – за секунду преодолев последние метры и рывком перелетев через полутораметровый забор.
  Возможно, внутрекишковой энергии хватило бы для нового запуска Гагарина в космос, так как дристал я долго, и с каким-то злобным остервенением. Весёлое журчание вырвавшейся на волю жидкости странным образом гармонировало с ароматом свежего сортира.  Камрады, запомните: подтирая жопу, осторожен будь, жёсткая крапива – травматизма путь (с)!

  Доехав до дома, я понял, сколько радости и удовольствия может принести обыкновенный человеческий пук.
  Размышляя о причинах, постигшей меня напасти, я пришёл к выводу, что это был квас. Хули, жара под тридцать пять градусов, пить охота, причём постоянно и много. И вот результат. Что ж, всякие излишества вредны.
 
З.Ы. Интересно, что бы на моём месте делал ахтунг?