Сколько бы не ездил я по просторам страны, сколько бы не бродил по её лесам и полям с рюкзаком, удочкой или ружьём. Под жгучим солнцем и косматыми чёрными тучами, по заснеженным перевалам и глухим урочищам. Под секущим ливнем и свирепыми ветрами. Всегда и везде не переставал удивляться и восхищаться этой великой землёй. Её людьми, простыми и радушными, её хлебосольством, её бесшабашной удалью и душой нараспашку.

Родина! Кто ещё может похвастать из ныне живущих таким разнообразием красок, такой музыкой в каждом звуке, слове. От жгучих полярных снегов до слепящего, всепоглощающего зноя. От Уральских угрюмых лесов с их «косолапым» хозяином, до Приамурской тайги, где на одной поляне растут женьшень и бамбук, черемша и кедр. Встречаются тигр и волк, соболь и росомаха.

Дорога, пыхтя и петляя, поднимается в гору, блеснул луч солнца, и всё взорвалось в его торжествующем хохоте. Метрах в двадцати как девочки в свадебных платьицах, белые и парящие, ликующие и улыбающиеся солнышку сбившись в стайку, о чём-то сплетничают берёзки. Останавливаю машину и в каком то сладком, щемящем предчувствии выхожу под солнце. Вдруг начинают дрожать ноги, давит грудь. А солнечный свирепый простор смотрит на меня миллионом глаз, бескрайнее небо, простор и бесконечность.

Я кончиками пальцев прикасаюсь к белоснежному стволу, от него веет силой и подземной прохладой. Я обнимаю это чудо обеими руками, прижимаюсь щекой к шероховатой, терпко пахнущей коре. Я плачу. Надо мной склоняются эти дивные косы, шёлковые  листья трепетно и нежно прикасаются к моей шее. Меня узнали и признали. Ну, здравствуйте милые, здравствуйте девоньки.

Я опускаюсь в густую пахнущую солнцем и мёдом траву. Ложусь на спину и, раскинув руки, вдыхаю полной грудью эту великую жизнь, этот мир напоённый счастьем и пониманием. В небе надо мной плывут облака. Их неторопливый уход в никуда придаёт происходящему некий мистический оттенок. Облака. Точно так же они плыли миллионы лет назад, точно так же будут плыть и после, когда меня не будет. Я пью облака, я жадно вглядываюсь в их величавые, лохматые шапки. Как будто от этого взгляда зависит нечто важное и самое главное на свете. Запомните меня облака. Когда-нибудь я вознесусь к вам тёплым паром, маленьким призрачным облачком и тогда быть может, вы вспомните меня и примете как своего. И я стану частью вашей души.

И буду плыть над этими лесами, полями и реками, буду проливаться на них тёплым и сладким дождём, а потом возгоняться обратно, домой. И точно так же реки будут стремиться к океанам и ветви берёз сплетаться в вышине. И будет день и будет ночь. После дождя над полями будет таять радуга и капельки росы на утренней травинке напоят спешащего по делам муравья. Зимой будут кружить метели, морозный узор покроет оконное стекло и на фоне узора проталинка от чьей-то маленькой, горячей ладошки. Чьей-то, но не моей.
Осенние ветры будут трепать голые ветки рябин. Утренняя детвора будет вкусно ломать тоненькую корочку льда, подёрнувшую лужи. Всё будет, но без меня. Но обязательно  будет и быть, может это и есть самое главное на свете.

Туманными утрами будут вставать зори над дымящейся рекой. Поздним вечером на закате, когда последний луч, простившись с землей, уходит за горизонт, будет вновь и вновь звучать загулявшая гармонь и смех. Счастливый девичий смех.

И вновь будут вёсны, буйные, непокорные и жизнеутверждающие. Вновь в садах закипит сирень-черёмуха, вновь мир взорвётся неукротимой жаждой жизни и любви. Счастья и вечного продолжения. И тогда я ещё вернусь. И если весенним тёплым вечером сидя на веранде или у распахнутого окна вы вдруг увидите на стекле капли тёплого ночного дождя, и занавеска выгнется парусом и сад наполнится шёпотом и тенями, знайте. Это я вернулся.

03.06.07 г.  Е.Староверов.