Сидел как-то я на лавке, отложив гармонь,
Рядом шавка наблюдала как мочился конь,
А вокруг кипело лето, вилась мошкара,
Даже в тень уже пролезла полудня жара.

Загребая пыль с дороги, и скрипя бедром
Шла девица молодая с розовым ведром.
Мимо спящих хряков жирных, мимо кур, гусей,
Колыхалась грудь зазря  – ну хоть сдавай в музей.

Жизнь ведь бабья безутешна, тускла и пуста.
Редко гладит длань мужская гладкие места.
А уж чтобы ей, бедняжке, больше получить,
Надо очень постараться, да сильно попросить.

Эх, решил я – будь, что будет, брошусь-догоню,
Да за плечи ее тихо, нежно обниму,
А как завалимся мы с нею в мягкую постель,
Покажу - на что способен одичавший зверь…

Но подняться с лавки тяжко, клонит шибко в сон,
Стал я весить почему-то как  индийский слон,
И куда-то подрываться - мазы вроде нет,
Че за ней я буду бегать? Мне ж не 20 лет…