Май. Ожидание лета становится нестерпимым. Предвкушение приносит острое наслаждение. Летом неизбежно наступает разочарование: жара, пыль, пот, вонь. Всё как всегда.

Однажды майским вечером мы с Евгением отправились порыбачить на Бурную. Переправившись на левый берег, разбили лагерь на каменистом мысу, сразу за основным сливом порога, среди молодых берез с ещё липкими листочками.

Поймав до темноты несколько небольших сигов, решили устраиваться на ночлег. Собрали хворост и развели большой костер невдалеке от воды. Сами, удобно усевшись около него на толстых бревнах, принялись жевать бутерброды, запивая их домашним морсом.

Утолив голод и согревшись, я начал засыпать. Разложил на земле покрывало, и, завернувшись в него, быстро уснул, глядя на пляску языков огня под треск и шипение непросохших ветвей в костре. Разбудил меня Евгений. Было ещё темно, как может быть темно ночью в конце мая на Карельском перешейке.
- Серёга, иди сюда, смотри!

Я, ёжась от утренней прохлады и отчаянно зевая, подошел к самой воде, где в отблесках костра стоял Евгений, указывая на что-то белеющее в камнях под ногами. Это были ерши. Десятки ершей бились на берегу, пытаясь попасть обратно в реку. Некоторые были уже мертвы и лежали неподвижно. В этом месте небольшой каменистый язык выдавался далеко в реку, а прямо за ним горел наш костёр. Ерши, ослепляемые ярким светом, попадали в волну, накатывающую на берег от шумящего невдалеке порога…

И горел костер на камнях у реки, и светилось небо, и чернели ветви берез, и летели ввысь искры. Беззвучно метались летучие мыши. И шли на огонь ерши, выбрасываясь с разгона на камни… И, трепыхаясь, медленно обсыхали, белея в темноте раздутыми икрой брюшками… А утром на мыс слетелись чайки и, плотно позавтракав, долго бродили между камнями в поисках оставшейся в живых добычи…

Fluden
28-29 апреля 2007 года