Я пришёл в клуб достаточно рано, в 10 вечера в "Свалке" делать было нечего, я мог или медленно спиваться, но так, что к приезду Найка Борзова я бы уже ничего не соображал, или я мог бы поесть в ресторане, где какие то люди праздновали день рождения "Вовика, которого мы все очень любим". Я решил интенсивно курить, и пить "Клинское", стараясь влиться в тусовку к молодому поколению, как ни странно тоже фанатеющего от "Найка"
Сигарета за сигаретой, кружка за кружкой, и я услышал радостные возгласы саамы ярых фанатов тов. Борзова, они скандировали, пока он настраивал свой инструмент, гитара в свою очередь лежала рядом… Я подошел поближе к сцене, и весь концерт бесился как мог со своим другом, наизусть подпевал "Лошадку" под "Верхом на звезде" и наступал на ноги молодым, неуклюжим фанатам. В общем, концерт удался! Я, довольный собой пошел в бар, где заказал шесть (йоптваю) коктейлей "День Независимости" (гренадин, кюрасао, водка - короче цвета Российского флага.) Мой друг осилил два, в то время как я залпом выпил четыре рюмочки и уже интересовался у бармена "Абсентом," о котором был наслышан, но, к сожалению не пробовал никогда.
Девушки, надо сказать на Найка ходили отменные, красавицы, румяные, высокие, стройные, с взглядами полнейших сук, но иногда и волчиц. Так вот, сидя в баре со своим другом, и рассуждая на тему уничтожения цветного (голубого) населения нашей страны, мне вдруг пришла в голову мысль, а не выпить ли мне шампанского, эдак так за скорейшее вымирание пидарасов, и потепления холодных женских глаз, ну не в один тост разумеется. Внезапно я почувствовал какое то тепло, рядом, по свою правую сторону, и тот факт, что шампанское было еще не открыто говорил о том что там, наверное девушка сидит, около меня, и думает, что же это за такой красавЕц, заказавший champagne для себя и друга? Я был прав, там сидели две, неописуемой красоты азиатки, ну Российские, но со слегка раскосыми глазами, придающими им такую тайну, которую хочется разгадывать всю жизнь, и, не разгадать. Одна из них с интересом смотрела на меня, так как мой спутник уже мирно спал на барной стойке, вторая играла со своей сигаретой в пепельнице, любуясь дымом подмосковного "Парламента".
Неожиданно для себя я сказал " Девушки, а не желаете ли шампанского?"
"Не откажемся!" - был их мгновенный ответ.
У меня тут же промелькнула мысль что, быть может, они не откажутся и от всего остального, что я им готов предложить.
"Давайте сначала познакомимся!"
Их имена оказались такими же красивыми, как и они сами, я сразу понял что Нюрам и Фросям делать нечего рядом с такой мелодичностью и романтикой, кои приходили в голову, при звуке этих имён. Я даже пожалел об окончании Татаро-монгольского ига.
Мы говорили, танцевали, я смотрел на них, а особенно на первую, с детским восхищением, я постепенно влюблялся в неё, каждым своим словом, взглядом, она уничтожала меня, ставила меня на колени перед своей красотой и умом. Я что-то мямлил, больше налегая на шампанское, которое играло мною как одним из своих пузырьков, подбрасывая моё сердце при каждом взгляде моей собеседницы.
У меня лишь хватило ума взять её телефон, когда мой друг уже умалял меня ехать домой.
Вечером, около пяти, гуляя по Садово-триумфальной, я решил позвонить ей, будь что будет, терять то мне больше нечего. Услышав её голос в мобильном я снова опьянел, снова едва говорил, что-то про "Джао-Да" и про кофе. "Билайн не мог донести моих чувств, он лишь донёс слова, но, она поняла, через 2 часа я должен был её ждать у речного вокзала.
Я увидел её, она была в прелестной голубой шапочке и таком же шарфике на короткий пуховик, её стройные ножки были обтянуты модным джинсами, её глаза горели, она пахла свежестью, молодостью, мечтами и жадностью жизни. Мы долго сидели в Летчике, потом еще где-то, нам вдруг захотелось танцевать, мы пошли в "Республику Beefeater," мы танцевали, танцевали, я ловил каждое её прикосновение ко мне, оно было для меня в сто раз дороже притираний местных шлюх и блядей. Мы решили уйти оттуда, когда народу стало столько, что я понял, как чувствует себя сельдь в бочке. Холодный воздух как-то освежил меня, я взял её под руку и мы пошли куда глаза глядят, я даже не думал о том чтобы остановить машину, я понимал что это приблизит час разлуки, и я этого не хотел.
Мы вышли на Тверскую, мы шли и не замечали погоды и расстояний, мы говорили обо всем, она понимала меня с полуслова, её звонкий смех на тихих улицах Москвы дарил мне счастье, которое вот-вот должно было ускользнуть. Я не заметил как мы прошли ст. м. "Динамо," мы подошли к "Аэропорту" сели в метро, она мне сказала, что знала что я добрый с самого момента как я посмотрел на неё, но что взгляд у меня наглый и нахальный, как раз такой, какой и должен быть у мужика. В поезде мы держались за руки и молчали, я не знал что говорить, но она и так все поняла, она положила свою голову мне на плечо и так мы доехали до её остановки.
На улице мы снова говорили, она снова смеялась, незаметно мы дошли до её дома, я стоял с ней у подъезда и нервно курил, она смотрела мне в глаза и лишь иногда поправляла свои волосы.
"А ведь мы никогда не увидимся" сказала она, это была правда, она уезжала через 3 дня, а я - завтра.
"Я знаю" мне больше было нечего сказать.
Вдруг, наши губы слились, я отбросил сигарету и обнял её, я не мог отпустить, мерцание её глаз сводило меня с ума, я бы отдал все звёзды за них, за то что бы хоть раз их еще увидеть.
Волей неволей я отпустил её, она сказала пока, и исчезла за дверьми своего подъезда, я стоял как вкопанный, мои губы старались сохранить её вкус хоть на секунду, хоть на мгновение.
Я повернулся и пошел, снег хрустел под ногами, дворники уже начали расчищать проезды, светало. Я понял, что я снова влюблён, я влюбился в жизнь, и эту любовь, я никогда не отпущу.
Дрон
МСК 2002