Даже если я для этого плох
и глаза мои заволокло пеленой –
мой Единственный и Единый Бог,
води меня и управляй мной.

Даже если я переступил порог,
за которым ночь стала дольше дня –
мой Единственный и Единый Бог,
очисти мой разум и всего меня.

Даже если мне все мое не впрок,
невпопад и с миром я не в ладу –
мой Единственный и Единый Бог,
отврати от меня любую беду.

Даже если вокруг слишком много блох,
а душа моя в теле, как в гробу –
мой Единственный и Единый Бог,
мой Единственный и Единый Бог,
помоги мне не нарушать табу.

Осеняй собой каждый мой вдох,
каждый шаг мой, все помыслы до одного.
Мой Единственный и Единый Бог,
я живу ради имени Твоего –

и неважно, что столько прошло эпох,
зачумленных гордостью и виной.
Мой Единственный и Единый Бог,
води меня и управляй мной –

даже если меня окружает порок
и врагом становится верный друг.
Мой Единственный и Единый Бог –
мой Отец, мой Сын и мой Святый Дух,

не бросай меня, если даже я
крепко сплю и лишь кажется, что проснусь –
и тогда, мой Бог, не бросай меня.
Никогда не бросай меня, мой Иисус.

Ты прости мне, Милый мой, все, что есть –
весь мой мир, который сковал мороз –
все вранье тщеславия, вздор мой весь,
все мое прости мне, Христос, Христос.


молитва

Очисти меня от скверны –
полностью, до бела –
чтобы я думал верно
и верно вершил дела,

чтобы гордыни тина
сошла – словно я был пьян.
Мученица Иустина,
мученик Киприан,

околдовали бесы,
заворожили тьмой
периодической прессы –
каждого, Боже мой,

малого и побольше,
даже совсем детей.
Убереги нас, Боже,
от омертвевших идей.




молитва

Так-то, святой Григорий,
нынче живется впотьмах –
между бедой и горем,
где каждый бессильный маг

мечется вдоль обрыва
собственной суеты –
кособоко и криво.
Знал ли об этом ты,

отче? Молись, мой светлый,
за неразумных чад,
променявших Заветы
на смрад и кромешный чад

очередного тленья
обморока пустоты –
между болезнью и ленью.
Знал ли об этом ты?

Не уставай молиться,
светлый мой, мой родной,
за наши слепые лица,
за наше святое дно.




молитва

Маша… Ты слышишь, Маша?
Слышишь. Я знаю – ты
знаешь, что память наша,
как под гнётом плиты,

положенной на могилу
нашей опять же мглы.
Дай же нам, Маша, силу,
Маша из Магдалы,

преодолеть разрывы,
выплыть из мутных вод.
Мы, как снулые рыбы,
попавшие в водопровод.

Будь с нами, Маша, с нами,
Машенька – на века,
вечно, ночами, днями.
Видишь, как эта река,

преодолев пороги
совсем проржавевших труб
вселяет память о Боге
в мой окоченевший труп?



молитва

Мой святый Ангел, вот обе мои руки.
Хочешь – владей безраздельно. Они твои.
Если я жил так долго Тебе вопреки
и постоянно вел сам с собой бои –

это, тем более, значит лишь то, что Ты
стал для меня родней, чем моя родня.
Я не хочу, не хочу никакой темноты.
Не отпускай никогда никуда меня,

мой святый Ангел, поговори со мной,
будь мне опорой, смыслом и мной самим
в этом скитании жизни нашей земной,
мой шестикрылый заоблачный Серафим.



молитва о исправлении неправедной власти

Господи, что же будет для остальных –
тех, кто не принял, поскольку не захотел?
Я помолюсь, пожалуй, сейчас о них –
всех наших принцах мира уставших тел,

видящих жизнь с витрины газетных полос,
не понимающих, что впереди кошмар,
если и дальше все будет, как повелось
в мире мерзавцев и метящих в люди шмар,

греющих руки на кражах и на крови,
делящих между собой, как своё, народ.
Их расплодилось так много, черт подери!
Ты мне прости, мой Милый, мой оборот,

но оно по безволию. Очень Тебя прошу –
вразуми этих падальщиков переменной поры –
даже если я своей просьбой сейчас грешу…
Слишком больно смотреть, как сгорают Твои миры




молитва

Огради меня от разрухи,
от погибели огради,
и возьми меня на поруки,
чтобы сердце в моей груди

снова билось Тобой – и только,
каждым вдохом чтоб Ты дышал –
и короткой зимой, и долгой
чтоб не мерзла моя душа,

чтоб от ужаса ледяного
не корячило мир вокруг,
чтоб ни лешего, ни водяного,
и поменьше случайных рук

и завистливых сальных взглядов,
забирающихся в штаны.
Мир конвейеров и автоматов –
мир, в котором мы рождены.

Огради меня, Бог, от мира –
сбереги меня, сбереги
от какого угодно кумира,
его идолам вопреки,

от любого навета порчи
или заговора на беду.
Я ведь, Боже мой, между прочим,
без Тебя совсем пропаду.


молитва

В мире людей-витрин,
дошедших до самопародий –
вы у меня внутри,
Святые Кирилл и Мефодий,

давшие мне меня,
ставшие мне родными –
в мире потухшего дня
демонов. Между ними,

как в лабиринте тьмы,
вы меня сохранили –
в мире лютой зимы,
где наши земные мили

скованы по рукам
и по ногам пороком –
я низко кланяюсь вам,
в Землю вбиваясь рогом.


молитва

Пусть разлетятся птицы,
пусть разбегутся звери –
прочь от моей светлицы –
и не скребутся в двери,

и не стучатся в окна –
я не хочу их больше.
Страшно мне и одиноко.
Где Ты, мой Милый Боже?

Бог мой, приди на помощь!
Мир мой за гранью света,
сам я, как сгнивший овощ.
Мне надоело это

стиснутое клещами
воображения слово,
слившееся с вещами
мира, где правит злоба.

Я без Тебя не сдюжу
выбраться из могилы.
Боже, спаси мою душу
и сохрани меня, Милый.

молитва

Боже, мой голос крови
делается правей –
даже во мне – в микробе.
Избавь меня от кровей –

вычисти эту скверну
наследственной пустоты,
наполни артерию, вену,
печень. Пусть только Ты

переливаешься в жилах,
в легких, в почках, в мозгу.
Пока мои крови живы –
я толком жить не могу.

Избавь меня от слепого,
наследственного греха,
моё Безначальное Слово.
Пусть крови Твоей Река

рассеет мои потёмки,
Тебя Одного воскресит
в каждом моём потомке,
забывшем про грех и стыд.


молитва

Спасибо, Бог, за каждый вдох.
Прости меня за каждый выдох.
Я помню время длинных тог,
замаранных в пролитых винах.

Я помню вои площадей
и выи высушенных судеб,
и мир людей, и мир идей,
и то, как низко пали судьи,

и то, что было после них,
и то, что было перед Светом,
и нас – совсем, совсем одних
в безжалостном пространстве этом.

Я помню все, что было там –
в провалах собственных расщелин –
Великий Храм, прекрасных дам,
мельканье казней и прощений.

Я помню, как вселялся дух
в нетронутые смыслом лица.
Я помню вас – сначала двух,
потом Тебя, Твою столицу.

Я знаю наперед итог
и плачу, как смиренный инок.
Спасибо, Бог, за каждый вдох.
Прости меня за каждый выдох.

Прости мне гордость и тщету
моих потуг остаться сбоку.
Прости меня за нищету
жрецов, не обращенных к Богу.


молитва

Выйдем туда, где от ветра качается даль,
в легком тумане клубясь вдоль изгиба черты.
Каждому дай то, что Ты мне, помиловав, дал.
Нет ничего в этом мире яснее, чем Ты.

Нет никого, кто бы мог, уподобившись дню,
выбелить самую глубь самых темных основ.
Видишь, мой Бог, как летим мы сквозь вечность ко дну?
Ты же все слышишь – любое из сказанных слов,

каждую мысль, каждый помысел, каждую тлю,
вспомнившую, как когда-то – еще до всего –
Слово звучало, одно только Слово «люблю»,
и это Слово, сошедшее от Него,

правило миром, и не было зависти, тьмы,
денег с портретами сиюминутных гримас.
Но мы отринули, мы исковеркали, мы
сделали так, будто мир этот был не для нас.

Смилуйся, Милый мой, над глупым стадом Твоих
даже уже не овец, а свиней и волков.
Дай нам прозрение – каждому, Боже, из них –
малых сих и неразумных – во веки веков.



молитва


То выпаду снегом, то вновь растаю.
Воздух то давит, а то – разрежен.
Папа, я по ночам летаю.
Неужто в этом я тоже грешен?

Храм – тот, который внутри – разрушен.
Там не осталось камня на камне.
Но даже такой я Тебе стал нужен
и был, и буду – пока веками

не доползу до своей природы.
Быстро мелькают годы, вёрсты,
страны, сходящие в прах народы,
Солнце, Луна и звезды, звезды.

Я пролетаю все это разом.
Скорость несет меня – вслед за светом.
Вот он какой – наш единый разум.
Как же я мог позабыть об этом?

Как же случилось, что все в разрухе?
Идолы высятся над погромом.
Папа, возьми мою душу в руки
и не бросай меня вслед за гробом.



молитва


Папа, Ты видишь – Твой сын в печали.
Ты же все видишь – я ближе, ближе.
Я уже здесь – я почти в начале.
Скоро я тоже Тебя увижу.

Не покидай меня только, только
не оставляй меня на съеденье.
Все так непрочно пока и тонко,
что я кажусь себе серой тенью.

Было так пусто и одиноко.
Вдруг все ожило, зажило, набухло,
и переполнились памятью Бога
каждое слово и каждая буква.


молитва

Что б я не делал – будет то, что есть.
Где б я не шел – всегда одно вокруг,
и не порвать поспешной сменой мест
овал нуля, не говоря про круг.

Петляя между выжженных земель
и чудом устоявших островков,
я делаюсь порой белей, чем мел,
но продолжаю гнать Твоих врагов.

Ты только не серчай на то, что я.
Здесь – в этом измерении чумы –
сходя с ума от грёз небытия,
каким-то чудом выдержали мы –

не все, пускай, но, Ты меня не гробь,
Тебе видней, кто прав, кто виноват –
я разрубаю свой бездомный гроб,
и лампочка горит в сто тысяч ватт

в моей груди – всё это только Ты.
Ведь я – да что там вовсе про меня?
Спасибо за тепло Святой Воды,
пролившейся на лёд слепого дня.


молитва

Ну что, Пророк, ты скажешь мне еще?
Среди бездушных перспектив гнилья –
ты мне не раз подставил, друг, плечё,
мой дорогой, бессмертный Илия.

Ты вел меня сквозь хлам моих затей,
размазанных по паперти души.
Ты был со мной, когда я был злодей.
Ты восставал со мной на падежи

и числа, подчиняя их нутру,
которое трепещет до сих пор
при мысли, что я тоже не умру.
Ты мне не раз протягивал топор,

и я рубил оскомину былья
и сеял по окрестностям полынь.
Мой дорогой, бессмертный Илия,
на протяжении всех наших длин

ты был во мне и вел меня туда,
где только Бог меняет имена.
Уже в дверях последняя страда.
Уже вот-вот окончится война.

Уже давно внутри меня камин,
в котором догорает пустота
моих злодейств и глупостей. Аминь.
И в этом нет ни боли, ни стыда.



молитва

Дьявол, наверно, кается. Ведь ничего не получилось. Всё зашло в тупик. Жизнь превратилась в ошибку, в страдание, в затянувшийся апокалипсис. «Прости мне ошибки юности!» - орет сатана словами псалмов Давида.

- Господи, Господи! Сила спасения моего, помилуй меня – тупорылую свинью, вселившуюся в каждое Твое создание. Пока я в них – нет мне покоя. Я буду в аду до тех пор, пока последняя тварь не очистится от принятого в себя ускорения падения на дно пропастей моего небытия. Я хотел улучшить то, что нельзя было трогать. Кто я такой, чтобы претендовать на истину? Искажение идеального – вот что я наделал. В реке моих слез тонут звезды и целые галактики. Господи, пощади их – обманутых мной – обманувшимся, самодовольным чучелом...

Добро обязательно победит зло. И не станет дурных намерений, потому что любое намерение будет от Бога. Все эти надуманные эпитеты, все эти наши слова-паразиты, делающие паразитами нас, забудутся мгновенным сном, не успевшим оставить внятного следа. Солнце, сияй! Луна, блести! Звезды – навсегда! Жизнь – вечна!

Господи, Господи, слышишь ли Ты придавленного своей гордыней человечка? Я – животное, возомнившее себя ангелом. Я – ангел, позавидовавший животному. Что же теперь? Теперь – мне жаль животное внутри себя, жаль своего ангела внутри животного.

Жалость – тот еще советчик. Надо как-то вырываться из замкнутости собственной слезливости. Иначе – очередной крах. Путешествие по дну бесконечно и бесцельно. Это и есть – вечность в аду. Раз за разом. Раз за разом.

Господи, очисти мой разум...
Пожалуйста, очисти мой разум!..
Не суди меня, мой Милый, слишком строго...
Мне страшно...
Не оставляй меня на съеденье...
Сила спасения моего, помилуй меня грешного...
Помилуй всех, способных еще раскаяться...
...пожалуйста.

Аминь.



молитва


Каждому, каждому будет по вере –
кто бы он не был и сколько б не прожил.
В поисках смысла гармонии в звере
можно визжать перекошенной рожей,

биться в конвульсиях, прыгать с отвеса
вместе с другими свиньями в море.
Под покровительством лютого беса
можно представить, что жизнь это – горе.

Можно и женщину сделать богиней,
и обезьяну заставить заплакать,
и чередой еле видимых линий,
чуть подморозив душевную слякоть,

бросить к чертям и чертей, и зверинец,
высветлив суть своего просветленья,
и, если надо, отрезав мизинец,
тело спасти от гангрены хотенья.

Я – утонувший когда-то в притонах
и осквернивший себя до предела –
жалкая мразь, заурядный подонок,
сделавший душу сортиром для тела –

видел все это не в кинозале,
знаю все это не понаслышке.

Но именно в тот момент,
когда моя жизнь
разлетелась, разбилась вдребезги –
Господь услышал мою молитву
и прижал меня к Себе,
доверившись искренности услышанного.

Мой Бог Иисус Христос,
води меня и управляй мной.
Я люблю Тебя.
Помилуй меня –
упавшего ниже низшего.
На все воля Твоя.

Если Ты бескрайний океан песка –
я одна из Твоих самых малых песчинок.
Если Ты ливень, превращающий пустыню в оазис –
я стану каплей Твоей воды.

Куда бы Ты не пошел –
я с тобой.
Где бы я не был –
Ты во мне.

Аминь.



Молитва о прекращении издевательств над животными


Ты был когда-нибудь в цирке, читатель? Ты хорошо помнишь, на что довелось там посмотреть? Животных видел? Слонов, например. Верблюды еще бывают. Кони скачут по кругу. Есть известный чуть ли не на весь наш мирок клоун, который знаменит тем, что у него есть свой собственный театр дрессированных кошек. Потрясающе!

Недавно видел журнал для охотников. Он весь набит фотографиями, на которых так называемые охотники позируют с застреленными только что животными. Разные люди – с разными зверями, на разных частях нашей планеты. Медведи, львы, олени… Есть любители, украшающие свои жилища слоновьими бивнями. У иных под ногами лежат медвежьи шкуры. Не в пещерах, а в кабинетах инкрустированных или под небом пентхауза. (Ну и словечко.) В иных ресторанах сам наблюдал – за едой. Пещерное мышление. Это мы, Господи. Отделяющий себя от мира даже во имя частного спасения – если и не трус, то лишь Божьей милостью.

У нас – людей – в каждом крупном городе обязательно есть зоопарк. Там волки в клетках, мечущиеся в загаженных аквариумах орангутанги, плачущие орлы, толпы нас с нашими детьми. Разве это не ад? Глупо бояться ада, находясь в аду. Даже если я не хожу в эту изощренную некрокомнату нашего мышления, то ведь живу параллельно с ней именно я, а не кто-то вместо меня.

Счастлив тот, кто совета злодея не слушал, на пути грешника не стоял и в обществе пересмешников не сидел. (с) Царь Давид, 1-й Псалом

А войны по телевизору? А книги и фильмы про то, как есть труп или слизывать сперму? Или анархизм какой-нибудь взять если? Откуда такое патологическое желание быть похожими на обезьян? Только намного хуже. Обезьяны в этой системе координат занимают места Ангелов Света. Откуда берется эта всепожирающая решимость разорвать в клочья Отца небесного внутри себя? Слишком много вопросов. Прости, читатель.

Если даже ты не был в цирке, то наверняка видел цирк по телеку. Ты за год сколько раз включал эту черную дыру?.. Мой бедный читатель… Даже если это не ты, то много таких живет рядом с тобой. Это мы, Господи. Отделяющий себя от мира даже во имя частного спасения – если и не трус, то лишь Божьей милостью.

Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помоги этим нисходящим в могилы.
Святой Уар, попроси, пожалуйста, Бога о снисхождении к нам – людишкам.
И прости мне, мой Милый, что я опять о чем-то прошу.
И прости мне, мой Милый, что опять делаю это публично, и многие будут просить того же, чего и я сейчас.
И прости мне, мой Милый, что я.
И прости тех, кто будет ругать этот текст.
И особенно прости меня за то, что из-за меня этот текст кто-то будет ругать.
Если где скривил – не сердись на меня, мой Милый, слишком. У нас здесь чего только не случается – Сам всё знаешь лучше меня.
Слава Тебе во веки веков.
Аминь.