Начало  - http://udaff.com/creo/66642.html


Лёшка решил, что человек, у которого есть шоколадные конфеты, вряд ли может быть очень плохим, хотя отец и пугал его, что какой-нибудь маньяк-извращенец, может заманить его при помощи конфетки и убить. Но, глядя на старика, мальчик никак не мог поверить, что маньяки варят травяной чай в котелке и умеют так открыто улыбаться. Лёшка присел на одеяло, всё же стараясь держаться подальше. Старик протянул мальчику кружку и горсть конфет. Кружка оказалась очень горячей. Лёшка поставил её на землю.

- Как вы нашли мою поляну? - мальчик запихал в рот конфету, и жизнь сразу стала казаться проще.
- Я очень наблюдательный.
- А куда вы странствуете?
- Да никуда, просто иду по миру, вижу новых людей, новые города.
- Я бы тоже ушёл.
- Почему?
- Потому что я их всех ненавижу!

Старик поставил кружку на землю и внимательно посмотрел на мальчика.

- Ты уж меня прости, я читал тут твою тетрадь. Я не верю, что человек с такой теплотой пишущий о своих друзьях может их ненавидеть.
- Теперь, я буду писать по другому! - в Лёшке вновь вспыхнуло резкое, жалящее чувство. - Я их всех уничтожу.
- Почему?
- Они предали меня. Они меня в грязь толкнули.
- Почему?
- Потому, что я сказал Юльке…
- Что же ты сказал?
- Что люблю её, - Лёшка зарделся.
- Почему же ты это сделал при всех?
- Так получилось, - на самом деле мальчишка сам не понял, как это у него вырвалось, просто вдруг сказалось и всё. Он вспомнил удивлённое и растерянное лицо девочки, потемневшие глаза Славки. И вновь захотелось плакать.
- Ненавижу, сказал он, сжимая в кулаке конфету так, что та превратилась в бесформенный блин.
- Ненавидеть проще. Ведь так?

Лёшка поднял глаза на старика:
- Наверно, - он ещё не мог понять этого, но ощущал, что когда вызывает в себе ненависть, то все остальные чувства отступают прочь, нет горечи, жалости, любви, страха…
- Ты просто становишься взрослым. Сколько тебе лет?
- Десять.
- Да уже взрослый. И возможно ты опередил своих друзей, которые в душе ещё дети и они испугались, что твои слова прогонят прочь их детство. Не стоит их за это ненавидеть.
- Разве?
- Да. Тем более что сейчас ты стоишь перед выбором: остаться добрым человеком или сделаться злым. И знаешь что, если ты выберешь второе, то ночь станет чуточку длиннее, станет холодней лето и тьмы в мире прибавится.
- Сказки.
- Может быть и сказки, только когда-то давно ночи не было вообще.
- Такого не бывает.
- А вот и бывает, - старик отхлебнул чаю и крякнул.

Лёшка потянулся за своей кружкой и тоже сделал глоток, чай был вкусным, он пах полем.

- Что, нравится? – странник прищурился. – Сейчас я расскажу тебе легенду, ты о ней нигде больше не услышишь, но может быть, познав её, ты выберешь путь добра.

Старик подкинул хворосту в костёр и начал:
- Давным-давно, о тех временах ни сохранилось даже памяти, жили Древние, они знали времена ещё более ранние, так как были они бессмертны, и существовали даже когда и Земли ещё не было. Люди называли их Богами, но Древние лишь посмеивались над людьми, принимая их дары, а взамен обучая ремёслам и наукам. Они управляли стихиями и животными, они подарили людям первые законы.
- Это были инопланетяне? - глаза мальчика загорелись.
- Это всего лишь ещё одно название для них. Но и над ним бы Древние посмеялись, - старик улыбнулся, и, протянув руку, взъерошил выгоревшие на солнышке волосы мальчика, тот не шарахнулся, хотя внутренне и напрягся.
- А где они теперь?
- Не знаю, только один из них, по крайней мере, часть его души, ещё на Земле, про других я ничего не слышал. Но ты забегаешь вперёд. Позволь, я всё расскажу тебе сам. Так вот, в те далёкие времена люди не знали что такое тьма. Они радовались жизни, и мир вокруг них был добрым, он отдавал всё что мог. И смерти не было тоже. Этот мир можно назвать раем. Хотя это он был тем же, что и сейчас, но без злобы. Древние знали, что это такое – злоба, жестокость, боль. Но они утаили эту правду от людей, надеясь, что сами люди никогда не разгадают этой страшной тайны. Это и было ошибкой, страшной ошибкой. Так как каждое существо на Земле несло в себе полную суть бытья, а значит, хоть, и не зная об этом, и его тёмную половину. И вот однажды, двое мужчин полюбили одну и ту же девушку, а девушке они понравились оба, и она не знала с кем ей быть. Она разжигала их сердца, предпочитая то одного, то другого, пока, наконец, не решилась сделать выбор. Но тот, что остался обделённым, в разрывающимся от горя и любви сердце познал новое чувство, не ведомое людям ранее и от того привлекательное, так как оно вылечило сразу и боль и горечь. Он не знал, что это, но так сладостно было поддаться ему, послушаться его. И он убил своего соперника, взяв его жену силой. Люди, видя такое кощунство, вначале испугались, а затем придумали себе нового Бога - жестокого и страшного, чтобы тот защищал их. Вера людей была так велика, что Бог ожил. Он не был Древним как прочие, но он был жесток и ужасен. Он научил людей злобе и ненависти. И люди решили, что проще и выгодней ненавидеть, они уже не слушали Древних. Им нравилось убивать, грабить, насиловать и защищаться от этого, при помощи той же страшной силы разрушения. Создавать оружие было интереснее, чем выдумывать машины для полива полей или изучать философию. Отобрать стало проще, чем сделать.

Древние заперлись в своём замке на самой высокой горе, молча взирали они на рушившийся мир. И больше всего их пугало то, что на Землю начала наступать тьма. Вначале появилась серая пелена, а потом солнце начало прятаться за край Земли, люди стали называть это ночью. А однажды солнце не встало вовсе. Люди испугались и начали молить своего Чёрного Бога, но он только смеялся, потому что тьма была его детищем. Тогда люди обратились к Древним, но те ничего не могли поделать, убив Чёрного Бога, они лишь усилили бы тьму, да и власти у них над ним не было, ведь Его придумали люди, значит, и уничтожить могли только они.


Всё что смогли сделать для мира Древние это сохранить частичку света в своём замке, но чем больше места занимали в их сердцах безнадёжность и грусть, тем стремительней уменьшался огонёк и настал момент, когда он стал не больше пламени свечи. И тогда самый молодой из Древних спрятал его в своих ладонях и шагнул к выходу из замка.

- Куда ты, безумец? - воскликнули ему в след.
- Мы не имеем права прятать этот огонь от мира, от людей. Ведь это последняя их надежда.
Чёрный Бог ждал у замка, едва раскрылись двери, и Древний шагнул на Землю, он расхохотался:
- Ты сошёл с ума, раз сам идёшь ко мне!

Древний не ответил, он раскрыл ладони, в которых теплился свет. Чёрный Бог вновь расхохотался, видя как ничтожен этот огонёк, как мал и как слаб. Но Древний, закрыв глаза, вложил всю чистоту своего доброго сердца в это пламя, и оно начало разгораться. Чёрный бог взревел и ударил Древнего мечом, тот упал, но не выпустил огонёк из ладоней. Он лежал у ног Чёрного бога и чувствовал, как силы покидают его. И вот когда обессиленные пальцы готовы была разжаться, Древний ощутил, как кто-то осторожно берёт из его ладоней свет. Рядом с ним стоял человек. Человек принял в свои руки свет и поднял его над головой и огонь вспыхнул, разгораясь всё ярче и ярче, потому что люди ощутили его в своих сердцах, и Чёрный бог отступил. Так в мире появилась НАДЕЖДА. Но её нужно было тщательно беречь, огонёк ведь может затухнуть. И уже ничто не разожжет его вновь, так как с ним затухнет и частичка того Древнего, который отдал надежде свою жизнь.

- А почему осталась ночь и почему люди по-прежнему умеют злиться и ненавидеть?
- Потому что они познали это и теперь уже никогда не забудут. Черный Бог не ушёл подобно Древним, которые покинули Землю в поисках мира без Тьмы. Он порождение людей и он всегда рядом с ними. Но так же остался и огонь надежды. Этот огонь не просто метафора, он реален и есть человек, который хранит его. К сожалению люди смертны и Хранитель тоже, потому одна из его основных обязанностей найти себе ученика, который потом примет из его рук пламя надежды. Пока это пламя живо в мире, у людей всегда есть будущее, и даже в самых безвыходных ситуациях они не перестают надеяться.

Лёшка задумался, а потом сказал:
- Я не буду ненавидеть, я не буду желать моим друзьям зла.
- Молодец, - старик потрепал его по волосам, мальчик в этот раз не насторожился, а лишь улыбнулся светло и открыто.

Странник поднялся, и, собрав рюкзак, кивнул мальчику:
- Ну, прощай, может ещё и увидимся, - потом нагнулся к костру, и Лёшке показалось, что крохотный язычок пламени отделился и прыгнул в ладонь к старику.

Странник уходил, а Алёшка с удивлением наблюдал, как расходятся ветки боярышника пропуская старика.






Сергеич посмотрел на часы и ругнулся. Алексей редко видел своего командира в таком состоянии, сейчас светлое улыбчивое лицо Сергеича покрывали красные пятна, желваки так и ходи под кожей. Лёшка чувствовал, исходящую от командира ненависть и от этого становилось страшно.


- Сучьи дети и ведь не подберёшься к ним незаметно. Вот если бы отвлечь чем, тогда бы можно было послать ребят и потерь избежали бы. А сейчас через три минуты штурм и ребят положим и заложников не убережём.

Террористы выбрали место очень удачно, не безукоризненно, так не бывает, но всё равно очень грамотно, все подходы к дому, где они засели, были на виду.
Заложниками были дети. Лёшка представил, что среди них его сын и ему стало дурно. Именно на это и был расчёт террористов. Конечно же и он Лёшка, и ребята, подготовленные и опытные бойцы возьмут этот дом проливая свою кровь, убьют или захватят террористов, но те в свою очередь не пощадят заложников. И пойдёт по миру волна ненависти. Именно этого и хотят эти нEлюди, ненависть вот их цель, так или иначе.

- Приготовились, - скомандовал командир по рации и Лёшка почувствовал, как напрягся каждый мускул у ребят, что затаились по ту сторону дома – первая волна, которая и должна нанести неожиданный удар, а потом уж в ход пойдут они - оцепившие дом, чтобы никто не сумел ускользнуть.

Лёшка сжал автомат, на секунду привиделось взволнованное лицо Юльки. Затем осторожно отполз от машины, и, выпрямившись в полный рост, пошёл вперёд. Он услышал, как ахнул командир, как вздрогнули ребята. Но он знал, они поймут, они обязательно поймут.

Первые пули ударили в бронежилет, Лёшка покачнулся, но устоял. Стало страшно, но он упрямо шёл вперёд. Следующие пули нашли незащищённое тело. Боль разлилась точно горящая смола. Лёшка закричал, но не упал, он шёл с криком боли и… надежды. Он вдруг почувствовал, как рядом с ним встал кто-то сильный и мудрый, и стало легче, он был не один.

Террористы стреляли по нему, обезумев от злости, он был теперь всем, что они так ненавидели, он был Человеком со светом надежды в сердце…

Тело парня дёргалось точно флаг на порывах сильного ветра. Он и был флагом, надеждой, которую невозможно убить.

Штурм начался…

Лёшка открыл глаза, хотел пошевелиться и не смог, всё тело разрывала страшная боль. Вокруг толпились какие-то люди. Он узнал Славку, Сергеича, кажется, были ещё врачи, перед глазами болтался жадный рот кинокамеры, журналистов отпихивали, но те не унимались.

- Потерпи, не умирай, - говорил Сергеич точно заклинание, - сейчас тебя в больницу увезут. Мы этих гадов всех взяли, никто из наших и заложников не пострадал. Эти мерзавцы, точно обезумили, им главное тебя было убить, даже когда мы внутрь ворвались они всё по тебе стреляли.

«Они знали, - подумал Лёшка, - кто идёт со мной рядом. Жалко Юльку, плакать будет».

Он приготовился закрыть глаза, уже навсегда. Боль стала тише, слабее. И тут увидел старика, того самого из своего детства. Старик стоял, сжимая в руке свечу, её огонёк горел очень ярко.

- Хорошего ученика я себе нашёл. Так что ты это дело брось, тебе умирать пока рано. Кому я свечу передам? – Старик прикоснулся ладонью к его лбу, погладил волосы и Лёшка почувствовал тепло. – Ты уже принял на себя тяжесть этой ноши, сегодня ты нёс в своих руках надежду и это только начало. Так что терпи, боли будет много.
Лёшка, борясь с собой, вновь погрузился в боль, в своё тело, раскрыл глаза, разлепил запекшиеся губы и сказал, обращаясь к Славке, к Сергеичу, в зев кинокамеры:

- Как же я вас всех люблю.

И услышав, как в голос заплакал командир, улыбнулся…

Ведь слёзы на щеках это тающая ненависть.