До конечной остановки  ехали только мы с Елисеем. Водитель высадил нас и не стал задерживаться, видимо, знал, что пассажиров в этой глуши не дождешься. Автобус сразу же развернулся и, подняв облако пыли, исчез за поворотом.

Я забросил на спину рюкзак и огляделся.
Пыльная обочина грунтовой проселочной дороги и сиротливый столбик, обозначающий автобусную остановку. Собственно говоря, дорога именно здесь и заканчивалась. Чуть поодаль начинался высокий выгоревший забор, из-за него торчали крыши и верхние венцы трех потемневших бревенчатых строений. Рядом с забором паслись две упитанные козы. И больше никаких следов цивилизации. Со всех сторон лес да поросший иван-чаем луг. Птички, стрекозки, кузнечики… Благодать Божья, век бы ее не видеть.
- Это и есть твои пенаты?
- Нет, здесь лесник с семьей живет, - ответил Елисей. -  Мое жилище отсюда  километрах в пяти.
- Еще столько тащиться? – ужаснулся я. - Пешком  и без дороги?
- Автобусы по лесу не ходят, - рассмеялся Елисей. – Я тебя  предупреждал: дорога дальняя. Так что легко не будет. Будет интересно.
- Ну да, очень интересно – по жаре топать, - проворчал я. Уже вечерело, но в последнюю пару недель июльская жара не спадала даже ночью.
Елисей  взвалил на плечи свою поклажу и махнул рукой:
- Сейчас к реке через луг выйдем – и двинемся вверх по течению. У воды полегче дышится.
- И слепни тучами, - добавил я.
Елисей снисходительно посмотрел на меня и усмехнулся:
- Ох уж эти мне горожане… Давай двигай за мной!
Он свернул на узкую тропинку, протоптанную в высокой траве, и я послушно пошел следом.

Мы с Елисеем три года проучились на одном курсе и были друзьями-приятелями. Я и сам-то не научился легко заводить друзей, но Елисей в этом отношении был и вовсе безнадежен. Он не пил пиво,  до поступления в институт ни разу не видел компьютера, не слышал ни одной мало-мальски приличной музыкальной группы, поэтому на широкий круг друзей ему рассчитывать не приходилось. Но мне с ним было интересно.
Елисей не раз уже приглашал меня на лето к себе. Прежде я всячески отнекивался, ссылаясь то на одно, то на другое. В этот раз я сделал вид, что дал себя уговорить.
На самом деле я ненавижу бывать за городом. Леса, поля, всякие червяки-слизняки меня нисколько не умиляют. Такая пытка была, когда меня маленького таскали  за грибами: вереск прямо в сапоги осыпается, ноги по сухим иголкам скользят, комары кусают. Мои родители радовались каждой возможности вырваться из города на лоно природы. А я лучше себя чувствую в бетонно-стеклянной коробке, в которой есть ватерклозет, горячая вода и недорогой доступ в интернет. Такой вот я, дитя асфальта, с детства урод. Меня на разные пикники даже шашлыком не заманишь. Особенно после того, что эта чертова природа со мной сделала.

Особенно не гадая о причинах, Елисей прекрасно знал мое своеобразное отношение к загородным поездкам, все посмеивался надо мной, но приглашать к себе не переставал. Видимо, не оставлял надежды подружить меня с живой природой. Откуда ему было знать, почему я все-таки согласился… 

Узкая луговая тропка привела нас на вершину холма. Отсюда я и увидел реку.
- Ну вот, наша речушка, - весело проговорил Елисей.

Я хорошо помнил подтопленный лесной берег, поросшие толстой сочной осокой островки, широкую болотистую излучину. А сейчас внизу виднелась только узкая извилистая лента, не река даже, а луговой ручей. Я немного растерялся: неужели я все-таки ошибся, так и не вспомнил ничего. Все-таки десять лет прошло.
- Не впечатляет что-то твоя река, - признался я. – Я думал, она шире…
Елисей критически взглянул на меня:
- Экий ты привередливый, Кир. Я могу тебе и шире устроить, но это в лесу, там русло совсем заболочено. Давай здесь искупаемся, а потом дальше пойдем…

Мы спустились к самой воде. Я подошел к кромке низкого берега, огляделся, присел на корточки, зачерпнул в ладонь прохладной бурой воды. От воды ощутимо пахло болотом. И этот запах я точно узнал. Может быть, конечно, все болота пахнут одинаково, но все же…
- Ну что, давай нырнем?! – Елисей уже стянул футболку.
-Нет уж, Лис,  что-то не хочу я купаться.
- Ну не хочешь как хочешь, - Елисей беззлобно усмехнулся. – Я собственно, специально тебя сюда привел. Я-то в любом месте поплавать могу, а для тебя здесь и вода почище, и дно поровнее, и омутов нет. Ну прямо бассейн, только без хлорки.
-Хорош бассейн. Только нырнешь – пиявки сожрут, - попробовал отшутиться я, но Елисей  это не оценил, пристально вгляделся в меня и тревожно спросил:
- Что-то не так? Тебя всего колотит… Простыл что ли?
- Все нормально. Пойдем лучше, а то тебе, может, не привыкать в лесу ночевать. А мне бы не хотелось.

Елисей пожал плечами, снова надел футболку, подобрал свой рюкзак и пошел вперед.
Я последовал за ним. Елисей шагал быстро, размеренно, что-то мурлыкал себе под нос. Довольно скоро мы углубились в лес, и я сразу же понял, что не ошибся. Лесная река являла из себя то самое покрытое островками болото, которое я так часто видел в своих снах. Я чувствовал затхлый запах той самой стоячей воды. Я слышал то там, то здесь легкие всплески. Я вернулся в ТО место. Теперь я был в этом уверен.

Тем временем становилось все темнее и заметно прохладнее. Появился туман, повис клочками над водой, сгущаясь над островками осоки. Над головой надсадно гудела лесная мошкара, лезла в глаза, в уши. Я отмахивался, как мог. А Елисей уверенно шел по узкой едва заметной тропке вдоль берега, и, казалось, насекомые его совсем не беспокоят.
-Лис, тут же глухомань дремучая. Кто же здесь тропинку протоптал? Местные?
Елисей, не останавливаясь, обернулся  ко мне и ответил с легким раздражением:
-Охотники да рыбаки протоптали. Много их тут шляется...
- Что, такие уж рыбные места? В этой-то болотине?

Елисей не успел ответить, как рядом раздался звонкий шлепок о воду, и несколько мелких прохладных брызг даже попали мне на ноги.
- Еще какие рыбные, - недовольно подтвердил Елисей. Он остановился на пару секунд,  вгляделся в то место, откуда раздался шлепок. Судя по звуку, рыбина должна была быть здоровая. Но сквозь туман не видно было даже кругов на воде.
Стемнело очень быстро, но Елисея это не смущало. Почти вслепую он уверенно шел по едва заметной тропке.
По моим ощущениям, вдоль реки мы прошли уже пару километров,  когда неподалеку послышались голоса, и потянуло дымком. На пятачке у самой воды догорал костер. Рядом на примятой траве стоял уже снятый с огня парящий котелок размером с добрую кадку. А вокруг котла сидели трое мужчин, и было им, судя по всему, совсем хорошо. Ушица, закуска и начатая бутылка водки дожидались своего близкого финала.

Я думал, что Елисей просто пройдет мимо развеселой компании, но он почему-то вдруг свернул к костру.
- Вечер добрый, - проговорил он, останавливаясь.
- Здорово, молодежь! – охотно отозвался один из  рыбаков, пожилой мужчина в камуфляжном костюме.
- Как улов? – поинтересовался Елисей.
- Не жалуемся, - буркнул второй рыбак, помоложе.
- Никак сетью ловите? – осведомился Елисей.
- А ты кто, рыбнадзор? – недовольно уточнил молодой.
- Нет, просто мы тут выкупаться собрались. А раз  вы тут расположились, значит, и сеть поблизости. Неохота в нее попасть ненароком…
- А ты вон тех кустиков сторонись, - молодой рыбак махнул рукой в сторону прибрежного ивняка.
Елисей сбросил рюкзак, повернулся ко мне и сказал вполголоса:
- Кир, я все-таки окунусь немного. Подождешь?
-А ты что задумал-то?
- Просто подожди меня, и все, - строго повторил Елисей. – Понял?

Не дожидаясь моего ответа, Елисей принялся раздеваться. Бросив футболку и шорты на рюкзак, он скинул кроссовки и, обойдя сидящих вокруг костра рыбаков, почти бесшумно скользнул в воду.

Я присел на траву. В принципе я ничего не имел против этой компании, но все же я предпочел бы, чтобы Елисей поискал себе другое место для купания.
- Эк хлопец-то разжарел, - усмехнулся третий рыбак, который до сих пор сосредоточенно уминал похлебку. – Сейчас его, дурака, тут быстро бродники захапают…
- Сплюнь, Митрич… - лениво отмахнулся молодой. 
- Ты, Витек, плюй – не плюй, а я бы в этих местах в воду не лез! – запальчиво возразил Митрич. – Кто этих стервоз болотных знает…
- Не их тут место, - буркнул Витек. – Пусть в трясине своей сидят.
- Будут у тебя бродники совета спрашивать. Они тут хозяева.
- Да ну, хватит тебе, Митрич, сказки рассказывать. Наливай вот лучше, - предложил тот, что был в камуфляже. – А то прямо как в пионерлагере страшилки травишь…
Мужики в ответ охотно загремели стаканами, затем  неугомонный Митрич горячо продолжил:
-Ты, Петрович, человек городской, а значит что?..
- Что? – вторил ему Петрович.
- Легкомысленный ты, значит… К этим странным местам не приспособлен. Кто неправильно себя в этом лесу поведет, домой не воротится… Я здесь всю жизнь живу. И дед мой лесником на этом участке был, и отец… Да я  каждое дерево знаю, каждую кочку. И чего тут опасаться надо тоже знаю,  - Митрич прервался, звучно булькая, опустошил стакан и продолжил. – Можешь, конечно, мне и не верить. Но сколько вас таких недоверчивых на этой речке сгинуло…
- Так пить с умом надо было, - усмехнулся Петрович.
- Да некоторые и выпить-то не успевают… Вот помню, было дело давненько уже. Тоже, кстати, в июле, и жара такая же стояла. Приехало сюда на выходные целое семейство. Мужик  городской, из образованных,  с женой и с двумя детьми… Машину свою попросили ко мне на двор поставить, да с рюкзаками сюда и пошли.
- Ну и? – недоверчиво уточнил Петрович.
- Ну и сгинули все. И ведь ни удочек, ни ружей я у них не приметил. А видно все же досадили чем-то речным хозяевам, ну те их и порешили.
- Как это «порешили»? Каким же способом?
- А ты смейся, смейся, - буркнул Митрич. – Известно каким – утопили. Под воду утянули. Я сразу тревогу поднял, когда они за машиной не вернулись. Два дня их искали. Мужчину с женщиной нашли на дне во-о-н там… К топляку они были привязаны.
- Чем?
- Чем-чем… Жгутами из водорослей, чем же еще. А мальчишек и не нашли вовсе. Маленькие еще были. Наверное, в топкий омут их затянуло. А ты говоришь - страшилки…
- Что-то парень пропал куда-то, - заметил вдруг молодой рыбак по имени Витек. – Эй, приятель! Твой дружбан плавать-то умеет?
Я не сразу сообразил, что это он ко мне обратился.
Внимая рассказу Митрича, я совершенно забыл о Елисее. А его нигде не было видно, да и не слышно.

Я оглянулся на рыбаков. Все трое смотрели в мою сторону, ждали ответа.
- Да умеет, умеет, - заверил я их. – Он местный, все здесь знает.
- Местный? – недоверчиво повторил Витек. – Откуда?
- Вроде оттуда, - я махнул рукой в направлении, которое мне указывал Елисей. – Из деревни, километра три отсюда…
-Нет в той стороне никакой… - начал Витек и замолчал на полуслове.

Несколько секунд он и Митрич напряженно смотрели друг на друга.
Затем Витек  вскочил и, ни слова больше не говоря, сначала выплеснул содержимое в костер, а затем стал сгребать посуду и провизию в центр подстилки. Митрич тоже, кряхтя, поднялся,  молча потопал к деревянной лодке, наполовину вытащенной на берег, и принялся спихивать ее в воду.
- Эй, мужики, вы что? – растерялся легкомысленный горожанин в камуфляже. Он так и остался сидеть с миской и ложкой в руках.
- Собирай манатки, Петрович, - отрезал Витек и принялся увязывать подстилку в большой узел. – Мы возвращаемся.

Ругаясь вполголоса, Петрович присоединился к товарищам. Те проявили неожиданную прыть, и через  пару минут неразговорчивый Витек уже вовсю работал веслами. Лодка исчезла в туманной пелене, и плеск весел вскоре затих.
Я остался один у потухшего костра. От залитых бульоном обугленных сучьев тянулись вверх тонкие белые струйки дыма. Вокруг ни звука, ни шороха. Полное безветрие. Звездное небо. Пелена тумана. Все как тогда…

Первый огонек зажегся чуть слева. Изредка мерцая, он медленно поплыл, то удаляясь, то приближаясь. Немного погодя еще один огонек вспыхнул в густой полосе тумана почти на середине реки. Словно на вершине былинки, он качался туда-сюда, призывно помигивая, и казалось, до него рукой подать…
Я встал, подошел к воде. До противоположного берега метров тридцать – я смог оценить это еще тогда, когда было светло. Сейчас же в темноте я не видел  того берега. Только тусклый свет странных речных огней в наползающем тумане…

Все-таки я тогда не сошел с ума. Все это время я не бредил. Я был прав.
Огни в речном тумане продолжали свой странный танец в полном безмолвии. Я словно остался с ними один на один. Они ждали моего возвращения. И, наверное, теперь они не отпустят меня так просто. Но и я долго искал их. Теперь и я их так легко не отпущу.
- Лис! - негромко позвал я.
Он не отозвался.

Где-то впереди раздался негромкий, но отчетливый звук, с которым обычно поднимаются к поверхности пузырьки воздуха, затем кто-то будто вздохнул или простонал…

Мокрая ладонь тронула мой локоть. Я вздрогнул от неожиданности.
- Все нормально, это я, - Елисей стоял позади. - Быстро они убрались… - кивнул он на потухший костер.
- Что ты сделал?
- Ничего особенного. Сеть срезал и вытащил, - пояснил Елисей. – Без рыбы обойдутся, лиходеи.

Я промолчал. Елисей внимательно взглянул на меня:
- Что с тобой, Кирилл?
- Лис, скажи мне, что это? -  я кивнул на реку.
- Блуждающие огни. Болотный морок, - пояснил Елисей без особого воодушевления. - Местные жители считают, что это неупокоенные души ищут свое пристанище.
- А ты что думаешь?
- А я с ними согласен, - серьезно проговорил Елисей. – Здесь хватает неприкаянных душ. И даже иногда бывает небезопасно. Пойдем дальше, Кирилл. К полуночи доберемся до места.
- Витек сказал, нет там никакой деревни… - усмехнулся я.

Елисей устало поморщился:
- Откуда он может знать, что там есть, если он дальше этого места никогда в лес не совался? Ты что, маленький что ли? Темноты боишься? Не дури, Кир. Со мной не заблудишься.
- Я не боюсь. Просто я не пойду дальше. Я уже на месте.
- Не по-о-нял… – удивился Елисей.
- Лис, ты слышал, о чем рассказывал Митрич?
- А то! – недоуменно пожал плечами Елисей. – Я эту историю сто раз слышал. Несколько лет назад здесь действительно перевернулась лодка, вся семья погибла…
- Не вся, Елисей. Меня не было в той лодке. Я оставался на берегу.
   
Елисей отшатнулся. Снисходительное недоумение в его глазах сменилось острой тревогой. Он резко отвернулся, подошел к воде, потер лицо, нервно сцепил пальцы на затылке.
- Так вот оно что… - холодно проговорил он. – Вот, значит, зачем ты здесь…

- Да, меня в той лодке не было. Меня приставили к вещам, следить, чтобы из чайника на походном примусе не выкипела вода.
Родители и шестилетний Сашка сели в резиновую лодку. Как я тогда ненавидел Сашку, этого маленького вредного злыдня, которому вечно доставалось все самое интересное. Мне так хотелось на тот берег, где в сгустившихся сумерках один за другим загорались загадочные огни. Но спорить с родителями было бесполезно. Они втроем уплыли, а я остался с этим чертовым примусом.
О том, что случилось неладное, я догадался, когда речные огни внезапно один за другим погасли. Я услышал мамин вскрик и испуганный визг Сашки. Потом где-то в отдалении заплескалась вода, словно толпа народу принялась вдруг бегать по мелководью.
Когда лодка снова вынырнула из тумана, отца в ней уже не было. Мама, прижав к себе Сашку, одним веслом пыталась направить лодку к берегу. А со всех сторон к резиновым бортам тянулись из воды бледные обнаженные руки. Эти руки раскачали и легко перевернули лодку. Я стоял в оцепенении у самой воды. Странные существа, окружившие лодку, один за другим скрывались под водой, не давая разглядеть себя. Но двое развернулись в мою сторону и стремительно поплыли к берегу. В лунном свете их лица казались белыми, безжизненными, как у тряпичных кукол.
Тогда я с криком бросился бежать.
Потом мне рассказали, что через несколько дней меня нашли на каком-то шоссе. Я долго не мог назвать свое имя и адрес, не то что вспомнить, как называлась та река. Все, кому я рассказал о жестоких речных убийцах, сочли мои слова детским болезненным бредом. На какое-то время им почти удалось убедить в этом и меня самого. Но только лишь на время.
- Я и подумать не мог, кто ты на самом деле. Я собирался привести тебя в нашу деревню, -  сокрушенно проговорил Елисей. – Ты стал мне другом, и я готов был тебе довериться. Я бы многое тебе объяснил…
- Ну, так  объясни мне сейчас. Объясни, за что вы убили мою семью.
 
Елисей покачал головой:
- Племя часто бывает жестоко. У болотных русалок-бродников свои обычаи, Кир. То, что я жил в сельском интернате и учусь в городе, ничего не меняет. Я – бродник, я – часть этой реки.

Я стал раздеваться. Как бы ни брезговал я этой проклятой болотной водой, другого способа попасть на ту сторону у меня не было.
- Кирилл, послушай меня. Туда, - Елисей  кивнул на противоположный берег. – Туда тебе нельзя.
- Что ж, давай, бродник. Можешь утопить меня за попытку переплыть это твое вонючее болото. 

Елисей с досадой отмахнулся от меня.
- Если ты не можешь мне объяснить, почему погибли мои родные, я спрошу тех, кто зажег эти огни, - я шагнул к воде.
Елисей схватил меня за плечи, пытаясь удержать:
- Иногда мы открываемся людям, но мы никому не позволяем видеть наши обряды! Если ты пойдешь на огни,  я не смогу тебе помочь, как ты не понимаешь?!
Я повернулся к нему:
- Это ты не понимаешь, Лис. Я десять лет пытался понять, а было ли все это на самом деле. Теперь я хочу знать, почему это случилось. Если я сейчас это не пойму, я  обязательно вернусь сюда  и тогда никого из вас не пожалею.

Елисей опустил руки. Я задержал дыхание, бросился в воду,  которая показалась мне теплее воздуха,  и поплыл навстречу мерцающим в тумане огням.