I

Николай Балашов ненавидел свою жертву и был пьян. Пьян по случаю выпускного вечера, а ненавидел... Ненавидел с шестого класса, с тех самых дней, когда Сережа Данилов появился в их школе.

Он присоединился к кучке ребят из шестого "Б" на линейке в первый учебный день. С букетом белых хризантем и с отцом, который сразу пошел к другим родителям, окружившим классного руководителя – историчку Ирину Петровну. Одноклассники на новичка поначалу внимания не обращали. Кроме Коли Балашова, который с первого взгляда понял – этот парень будет его врагом.
Худшие опасения подтвердились в первой же учебной четверти. Данилов, хоть и был новичком, быстро стал любимчиком учителей, и, что самое обидное – настоящим классным лидером. Не сразу, конечно. Поначалу его демонстративно не замечали, потом Костыль со своей компанией, заподозрив в нем "ботаника", попытались разобраться с новеньким "по мужски". Но выяснилось, что и с физической подготовкой у Данилова все в порядке – отстранив шумного Васю-Лапшу, он подошел к Костылю и предложил драку один на один. Костыль был вынужден согласиться и нанес первый удар. Мимо цели – Сергей умело отклонился. Зато Данилов не промахнулся и разбил губу противнику. Первая кровь по неписанным школьным правилам обозначила победу Сергея, обеспечила уважение у самых отпетых одноклассников и заинтересованные взгляды одноклассниц-акселераток.
Двух лидеров в классе быть не может. И Коля Балашов – некогда второй после старосты Оли Беловой (а девчонки не в счет) ученик класса – отличник и председатель совета отряда был оттенен Сережей Даниловым.

Выпускной вечер проходил в актовом зале школы. На сцене за столами восседали педагоги: директор школы – пожилая Татьяна Николаевна, для которой завершившийся учебный год был последним перед выходом на пенсию, завуч, готовившаяся занять директорский кабинет, классные руководители обоих одиннадцатых классов – физик с историчкой, а так же учителя – литературы, математики и химии. Остальные разместились в первом ряду в зале. Ну а дальше сидели счастливые родители со своими почти взрослыми чадами. Девушки-красавицы придирчиво разглядывали чужие наряды, перешептываясь с подругами, а ребята, стесняясь своих предков, делали вид, что их ничего вокруг не интересует и не касается.
Директриса произнесла торжественную речь и объявила, что сейчас для вручения аттестатов будут приглашаться выпускники.
- В этом году у нас трое выпускников-медалистов. Первым на эту сцену я приглашаю Сергея Данилова, ученика одиннадцатого класса "Б". Он без преувеличения является гордостью нашей школы и образцом для всех последующих поколений учащихся. Лучший в учебе, Сергей принимал активное участие и в общественной жизни, представлял нашу школу на нескольких конкурсах и олимпиадах. Кстати,  только вчера мы узнали, что по итогам Всесоюзной школьной олимпиады Сережа Данилов без экзаменов зачислен на первый курс Института международных отношений. Золотую медаль Сергею вручит представитель РОНО – Савелкина Надежда Петровна. Давайте поздравим Сергея.

Зал зааплодировал. Большинство были искренне рады за Данилова. Некоторые за улыбками и хлопками прятали беззлобную зависть. Кое-кто равнодушно пожал плечами. И лишь один человек источал ничем не прикрытую ненависть, вперившись взглядом в своего врага, получавшего поздравления на сцене.
Коля Балашов получил адрес, аттестат и причитающуюся долю поздравлений после медалистов. Унизительно быть вторым. А прочие – и вовсе никчемные люди.
Потом была дискотека, распитие портвейна в мужском туалете, вовремя пресеченная чьим-то дежурившим отцом драка, автобусная поездка на Красную площадь и возвращение по домам на рассвете. Традиционная выпускная программа средней во всех смыслах московской школы.

Балашов нетвердой походкой шел вдоль своего дома. У ближайшего подъезда обнималась парочка: Маринка из параллельного класса, уже сменившая нарядное платье на джинсы и розовую водолазку, а туфли - на кроссовки, и… Он. В пьяном мозгу быстро нарисовался полный список Его прегрешений. Данилов – вот кто всегда стоял на пути Николая Балашова к успеху, признанию и всеобщему уважению. Кто своим существованием мешал окружающим разглядеть Колины достоинства. Злодей, отравляющий жизнь балашовского гения.
Марина в последний раз прижалась к возлюбленному, поцеловала его в губы и упорхнула в подъезд. Данилов присел на скамейку, все еще не замечая одноклассника, спиной к нему.
Булыжник из обрамления клумбы хорошо лег в руку. Размах, бросок и Враг с проломленным черепом повалился на землю.

Балашов подошел к телу. Стараясь не испачкаться в крови, приподнял за волосы голову Данилова и положил под затылок тот самый булыжник. Никаких сомнений – соперник мертв. Как все просто!
Первые капли намечающегося ливня коснулись кожи. Теперь можно было идти домой. День прожит не зря.

Наутро болела голова и пришел Страх – похмелье от выпитого и содеянного накануне. До обеда за Балашовым никто не пришел. Окна выходили на улицу, поэтому происходящего во дворе не было видно. К вечеру созрело решение – бежать. Проще всего в Ленинград – к бабушке. Родителям объяснил, что хочет начать жить самостоятельно, да и старушке уже нужен постоянный уход. А хорошие ВУЗы есть и там. Мать с отцом решение одобрили. Следующим утром Николай уехал. Выходя из дома, он повернул налево, чтобы не проходить мимо той скамейки у Марининого подъезда. Сердце бешено колотилось. Каждый встречный казался свидетелем произошедшего, каждая машина – милицейской.
Раскаяния не было, но место Ненависти прочно занял Страх.

II

- Да ты чего, Колян! Блядь, там же мафия московская. "Зениту" никогда не дадут стать чемпионом. Да еще с тренером - иностранцем. Это пиздец полный. Ты посмотри, сколько московских команд в премьер-лиге. Шесть, да еще "Сатурн", бля. А из Питера только "Зенит". Нет, нам надо побеждать в кубке УЕФА – только тогда сможем чего-то взять в России. А пока – пиздец на хуй, будем в лучшем случае третьими… Погоди-погоди, мне больше не надо. Ну вот – пролил. Чего с тобой, Колян? Колян! Ты чего делаешь, мудила, блядь?! Охуел? Все – Балашу больше не наливать.

Балашов в ступоре смотрел на номер "МК", которым был покрыт стол в питерском дворике. Пяток пивных бутылок, поллитра, ошметки воблы, порезанный огурец, пластиковые стаканчики и четверо местных пьянчуг вокруг этого натюрморта – картина привычная по тем временам для старого двора-колодца.
- Откуда у тебя это? – спросил Балашов одного из друзей, показывая на расстеленную газету.
-  Пресса? Да на вокзале в Москве вчера купил, как возвращался от сестры. Колян, ты чего, в самом деле? Не в то горло пошло? Так ты запей.


Компания заржала. Балашов, не реагируя, оторвал клочок газеты и пошел к дому. По пути он споткнулся о паребрик, так как продолжал неотрывно смотреть на свой трофей. Из-за стола опять раздался смех. Потом налили по новой и продолжили футбольную беседу.

На обрывке газеты была фотография. На фотографии – Сергей Данилов. Изменившийся - взрослый, возмужавший, но, несомненно, Он. Да и подпись подтверждала: "Сергей Владимирович Данилов, Президент Управляющей компании…" Снимок, судя по сохранившимся обрывкам текста, относился к какой-то рекламной статье о столичной сети супермаркетов.
Балашов вошел в свою комнату и без сил рухнул на диван.

Пятнадцать лет под гнетом страха, бегство из Москвы, несбывшиеся мечты и загубленная карьера, ссора с матерью, подорвавшая ее здоровье, из-за того, что не приехал на похороны отца, жизнь в этой сраной коммуналке и друзья-алкаши. И все понапрасну! Он жив. Он жив и процветает. Он богат и здоров.

- Где справедливость? Господи, почему ты допустил это? Как Он смог выжить?
План созрел быстро. Ошибки Всевышнего придется исправлять самому.
Наутро Николай проник в пустующую комнату соседа, вкалывающего на даче, и отыскал пистолет – трофейный немецкий, оставшийся от его отца-ветерана. Сосед обмолвился об оружии во время одного пьяного междусобойчика.
Потом на вокзал за билетом и ночным поездом в Москву. Решения Балашов всегда принимал быстро.

Прошедшие годы, регулярные возлияния и трехдневная щетина служили хорошей маскировкой.
Москва поразила: другие дома, другие люди, другие машины, другой ритм жизни. Это бросалось в глаза даже ранним утром. Ничего общего с тем городом детства, который оставался в памяти. На Питер тоже непохоже.

Метро подобралось на две станции ближе к дому. Автобусные маршруты совсем незнакомые. Балашову пришлось расспрашивать аборигенов на остановке. Плохо.
Уже в автобусе Николай подумал, что бизнесмен Данилов мог больше и не жить в прежней квартире. Ничего дельного на этот случай в голову не пришло. Авось повезет.
Врут те, кто говорят, что сложно убивать только в первый раз. Чем ближе подъезжал автобус к родному микрорайону, тем сильнее становился мандраж. Лоб покрылся испариной, руки тряслись. Убивать Данилова пятнадцать лет назад было легче.
Показался родной дом, а рядом и Его девятиэтажка. Вот и остановка. Около нее стоял круглосуточный ларек. Балашов купил банку "Джин-Тоника" чтобы успокоиться.
Двор сильно изменился. Все свободное пространство заняли гаражи-ракушки и кое-как припаркованные легковушки разных мастей.  В подъездах поставили железные двери с домофонами.
Мужчины и женщины с отрешенными лицами быстро шагали навстречу – спешили на работу. На небритого мужика в солнцезащитных очках со спортивной сумкой на плече и банкой коктейля в руке внимания не обращали.

Перед даниловским подъездом оказалась свободная скамейка – удобный наблюдательный пункт. Полчаса ничего интересного не происходило: разные люди в основном выходили из дома, двое собачников наоборот зашли. Коктейль закончился, пустая банка перекочевала в сумку. Сидеть стало невыносимо – нервы не выдерживали ожидания. Определенного плана не было.

Какой-то кавказец рыночного вида направился к подъезду. Балашов увязался за ним. Никаких вопросов при входе не возникло. Мужчина подошел к одной из дверей на первом этаже и зазвенел ключами. Николай вызвал лифт. Номер Его квартиры был извлечен из старой записной книжки еще в Питере. Этаж там не был указан.  Балашов нажал кнопку "7". Не угадал - пришлось спуститься по лестнице на один этаж. Вход в нужную квартиру преграждала дорогая железная дверь. У соседей двери тоже железные, но попроще – это было видно даже по качеству обивки. Хороший знак – хозяин с достатком.
Из квартиры никакие звуки не доходили. Балашов отошел к окну рядом с мусоропроводом, готовый в любой момент тихо перебежать на другой этаж, чтобы не быть замеченным.

Через несколько минут он увидел, как у подъезда остановилась большая темно-синяя иномарка. Из машины никто не вышел. Сердце защемило. Николай достал пистолет и снял его с предохранителя. Несколько минут ничто не нарушало тишины. Потом где-то наверху хлопнула дверь и зашумел лифт. Пульс достиг ужасающей частоты. Еще несколько минут напряженной тишины и…

Раздался звук открываемого замка на шестом этаже. Балашову был виден только лифт. Хлопнула дверь. Звон ключей и снова звук замка. Мелькнула мысль: "Закрыл сам, значит дома никто не остался". И вот шаги. Человек – мужчина в темно-сером костюме появился справа, остановился перед лифтом и нажал кнопку вызова. Сомнений нет – это Он.
Рука с пистолетом поднялась. Прицел на затылке. Палец медленно надавил на курок. Еще немного и… ВЫСТРЕЛ! Оглушающий грохот разнесся по подъезду.

Пуля попала Данилову в голову – с пяти метров убийца не промахнулся. Кровь брызнула на дверь лифта и на стену. Тело -  Его тело распласталось на бетонном полу. Вокруг головы быстро растеклась лужица крови. Убит. Несомненно.
Приехал лифт. Балашов метнулся в кабину, перепрыгнув через труп. Пистолет засунул в сумку. Без остановок доехал до первого этажа. Внизу никого. Не сразу нащупал кнопку, чтобы открыть дверь на улицу. Наконец, раздался писк электронного замка, и последнее препятствие преодолено. Перед подъездом стояла та самая иномарка. Стекла подняты, водитель читает газету.

"Странно, что он ничего не слышал. Наверное, в салоне играет музыка", – в возбужденном мозгу отмечались все детали.

Стараясь остаться незамеченным, Балашов двинулся вдоль стены дома, скрываемый густым кустарником. У соседнего подъезда он перешел на тротуар и спокойным шагом направился к остановке.

Прохожие, по-прежнему, были погружены в собственные мысли и не интересовались тем, что происходит вокруг.

Автобус пришел быстро. В тесноте, прижатый к дверям, глядя на удаляющиеся корпуса, Балашов понемногу стал успокаиваться.

III

Приехав поздним вечером с вокзала в свою коммуналку, Балашов первым делом включил телевизор. Про убийства московских бизнесменов такого масштаба, как правило, упоминали в новостях. Но про Данилова не сказали ни в одиннадцать в "Вестях", ни в полночь по "НТВ". Балашов так и заснул перед телевизором.

В последующие три дня убийца стал, наверное, самым внимательным зрителем новостных выпусков и читателем московских газет. Но долгожданных вестей не было.
А потом пошла прежняя жизнь. Тот же Страх, глушимый водкой. Случайные халтурки и постоянное безденежье.

Через месяц Балашов не выдержал и около полуночи набрал из автомата Его московский номер. Трубку сняли с четвертого звонка.
- Алло! – раздался мужской голос.
- Алло я слушаю, говорите!
…
- Николай, я знаю, что это ты. Не вешай трубку, выслушай меня.
"Это Он! Он жив! Опять жив!"
- Я, кажется, догадываюсь, почему ты ненавидишь меня. Так уж сложилось. Но ты должен смириться. Поверь, не в твоей власти лишить меня жизни. Я могу умереть от старости, но не от твоей руки. Я не собираюсь тебя преследовать. Живи своей жизнью. Только оставь меня в покое. Если бы ты знал, как это мучительно – умирать.
- Ты… ты не человек, ты – демон! – крикнул Балашов и бросил трубку.

Дома была выпита бутылка водки. В одиночку. В последний раз.

IV

Николай Александрович Балашов сидел на диване и смотрел выпуск новостей. Сегодня в Москве была премьера фильма по его сценарию. После успеха "Ночного дозора" продюсеры решились запустить мистический триллер.

Комментарии были вполне благожелательные.  Было очевидно, что фильм  как минимум окупится.

Балашова приглашали на премьерный показ, но он так и не смог преодолеть психологический барьер. Москва стала для него запретным городом.
В дверь постучала соседка Нина Тихоновна:
- Коленька, тебя к телефону.
- Спасибо, иду.
В последнее время в жизни Балашова появились многочисленные знакомые – полузабытые сокурсники, былые друзья-собутыльники, какие-то девушки, намекавшие на романтические чувства. Обычный ореол публичной личности, попавшей в объятья шоу-бизнеса.
- Слушаю.
- Приветствую, Николай Александрович. Минц беспокоит. Примите мои поздравления с успешной премьерой. Ваш сценарий – это половина фильма. – Звонил сам Генеральный продюсер.
- Спасибо, Игорь Эдуардович. Очень приятно.
- Я рад, что не ошибся со сценаристом. Хотя признаться поначалу были опасения. Сложная у вас репутация. Кстати, а кем вам приходится Сергей Данилов?
- Данилов? – переспросил побледневший Балашов после паузы. В груди появилась тянущая боль.
- Ну да, депутат. Сергей Владимирович Данилов. Это ведь он посоветовал мне пригласить мало кому известного, уж простите за откровенность, питерского писателя Николая Балашова в команду. И пообещал всяческую поддержку проекту. Правда, просил не раскрывать своего участия. Но мы же свои люди.
- Да, конечно… Он мой одноклассник.
- А, тогда понятно. Ну что же, еще раз поздравляю. Спасибо вам, Николай Александрович. Все наши договоренности по оплате остаются в силе. Всего доброго.
- Спасибо. До свидания.
Балашов повесил трубку и пошел в свою комнату. Бледность не прошла. Кружилась голова.

V
"Моя жизнь полностью зависит от Него. Он нечеловек и шансов на успех в соперничестве с Ним у меня нет. Я вернулся на дистанцию, но выяснилось, что это не вопреки, а благодаря Ему. Я ненавижу Его. Вся моя жизнь пронизана этим чувством. Но я устал ненавидеть. Я ухожу."