Шурша пакетом с загадочной надписью "Апсны" я вышел во двор. Во дворе - пусто. Так и должно быть. Сегодня сентябрь, воскресенье, и все, кто трезв, копают картошку. Прохожу в самый центр, к лавкам, сажусь так, чтобы меня было видно сразу из двух окон. Одно на втором этаже нашей четырехэтажки, другое на третьем той, что напротив - красной.

Ставлю пакетик между ног. Жду. Вот хлопнула первая дверь. Я не оборачиваюсь - знаю эти шаги.

Вяч это сокращение от Вячеслава. Ему так нравится. Мы не возражаем. Идет он важно, как будто никуда не торопится. На носу очки. Вяч терпеть не может, когда его называют очкариком. Он сразу начинает злиться и рассказывать про врожденную дальнозоркость. Но нам-то что? Очкарик - он очкарик и есть. Эта его особенность не раз окрестную шпану в заблуждение вводила. Только шпана всякий раз удивлялась, когда очкарик рот открывал. Даже до драки не доходило. Может за своего принимали, а может боялись тех, кто его этим складным словам обучил. Вячек живет с бабкой-фронтовичкой. Она его выражаться и намастырила.

А так он складный пацан. На него и девки уже посматривают, а когда в пионерах еще ходили, и Брежнев помер, его от нашей школы в обком на траурный митинг скорбеть отправили. Приехала какая-то жаба, всех оглядела и выбрала Вячека. В обкоме с него очки сняли, чтобы внешний вид не портили, но он и без них что надо рассмотрел. Вернулся в смятении чувств и сказал, что пора Ленина будить и революцию по новой устраивать. Там эти пузаны такое жрали, чего даже в "Книге о вкусной и здоровой пище" не нарисовано, а Вячеку с его бабкой - и вовсе не снилось.

Вяч садится рядом. Ни о чем не спрашивает. А я вперед не лезу. Захочет - спросит.

Вот и вторая дверь хлопнула. Та, что в доме напротив. Белобрысый Лыба летит через кусты и лавки, через пустую песочницу и дырявую покрышку. Совсем другой темперамент. На нем такая же синяя олимпийка, что и на мне, только на три размера меньше, и то - висит как пижама. Называется "Москва-80". В то время было нашито таких олимпиек, ого сколько,  что даже в одном дворе два раза встретишь человека  с такой нашивкой.

В руках у него сумка. Сумка с ремнями, все равно, что геолог. Я скорее в трансформаторную будку залезу, чем этой сумки коснусь. Мне кажется, что только тронь её и что-нибудь там взорвётся. Год назад Лыба всю школу научил смешивать фиксаж с гидроперитом, а потом - плевать на это дело сверху. Школьные подоконники стали похожи на общепитовские противни с яичницей. Хорошо, что фиксаж в нашем магазине закончился. У Лыбы увлечение - пиротехника, так что в его сумку лезть не советую никому. К тому же, думаю, сейчас всех больше интересует мой пакет.
- Ну? Достал? - Лыба никого из себя не строит. Весь на виду.

Он такой же троечник, как и мы, только гораздо умнее. Даже я это понимаю, не говоря уже о Вяче, который ему этого никак простить не может. Он Лыбу Лыбой и нарёк. Такая у нас троица: умный, гордый и сильный.
-Да, Толстый, показывай уже...

На "Толстого" я не обижаюсь. Я не толстый, а большой. И у меня разряд по самбо. Так что обидного мне не говорят, а этим двоим и не такое прощаю.

Молча открываю пакет, и Лыба с Вячем сталкиваются лбами. Ради этого стоило и потерпеть.
-Куда пойдём? Решили уже?

Лыба трёт лоб и хитро улыбается.
-На Кудыкину гору. Не торопись, Толстый. Это для тебя сюрприз будет. Пикник с фейерверком.

Что такое "пикник" я не знаю, но думаю - ничего хорошего это слово не означает. От Лыбы только проделок ждать можно.
-Тоже мне умник. У тебя нога в говне, если не возражаешь...

Ага, Вячек тоже не знает слова «пикник». Это "если не возражаешь" он подцепил из какого-то импортного фильма. Теперь суёт куда не попадя. Лыба не тушуется. В нашем дворе вляпаться проще простого.
-Да ладно... Всю нашу жизнь из говна слепили, если бате верить. Только, можно и из говна удовольствие устроить...

Хитро сощурившись Лыба вытирает подошву о переднюю фару двадцать четвёртой "Волги". С её хозяином у него старые счёты. Точнее - с женой хозяина. Она в ментовке несовершеннолетними ведает.

Мы идем через Собачьи дворы. Иначе нельзя. Время от времени нужно ходить через Собачьи дворы. Иначе уважение можно потерять. Тем более нас трое. Это порознь можно по своему району круги крутить, а  вместе - стыдно. Хотя, боязно немного, конечно. У Вяча вон даже правая стекляшка запотела. 

Ну всё, вот и они. Сейчас начнётся. В Собачьих дворах собак нет. Там люди как собаки, и у всех с головой плохо. Это давно известно.

Их человек восемь. Рыжего с заячьей губой я знаю. У него два условных года. Сюда весной хлыщ из центра на мопеде "Riga" заехал. Ну, это он зря конечно сделал. Не знал, наверное. Сам я не видел, но говорят - встретили его хлебосольно - остановили поленом, а потом уже и ногами оформили. А мопед потом еще дня два в Собачьих дворах жужжал. Пока совсем не разбили. За эту историю рыжий свой липовый срок и получил.

-Ну что? До первой кровушки или дальше?

Вяч вместо ответа сунул какой-то шестёрке в рыло. Дурак. Если драку начинать, бить нужно сразу главаря. Тогда, если хорошо себя проявишь, можно и успеха добиться. Правда потом лучше туда больше не соваться. Месть - страшная сила. 

Меня схватили двое сзади. Хорошо, что успел пакет Лыбе передать.
А Лыба-то молодец! Не растерялся. Он вытащил из пакета бутылку, шарахнул ею о водосточную трубу, отчего и звук хороший получился и бутылка разбилась. Под розочку идти у них кишонка тонка. Не трусят, нет. Просто случай сейчас не тот. Все это понимают. Нас с Вячем выпускают из кольца.

-Ладно, пацаны, валите. Пейте свой лимонад. А вечерком - приходите. Встретим как полагается...
    
***
    
Не лимонад это вовсе, ну да ладно. Обошлось. Только бутылку жалко. Оттого и идём грустные. После того как весной водка из магазинов пропала и сухой закон объявили, пиво для многих стало несбыточной мечтой, а я в подвале сразу пол ящика нашёл. Просроченное, правда. Четыре бутылки отцу отдал, а шесть в моём пакете "Апсны". Теперь пять.

Думаю, мы идём к озеру. Куда же еще? А на озере как всегда Стёпка с удочкой сидит. Он очень некрасивый и девки к нему ходят только если совсем пьяные. Особых примет у Стёпки нет -  разве что наколка на пальцах, но это много у кого увидеть можно. Вроде - мужик как мужик, а как на него посмотришь - непременно отвернуться захочется. Стёпка к этому привык и сам никому в глаза не заглядывает. Он в рыбалке своё утешение нашел. 
-Здорово, пацаны!
-Здоровее видали. А чего у тебя радио шипит? Рыбу гипнотизуешь?
-Радио сегодня на всех частотах шипит. Я думаю - опять в Москве кто-то помер. Вот жду, когда скажут - кто. Вы бы, пацаны, домой лучше шли...
-А чё? Щурят тебе пугаем? Много наловил?
-Да день сегодня какой-то странный. Не клюет совсем. Рыба - она хоть головой не очень соображает, всё чувствует верно. Я рыбе верю. Потому и говорю - идите домой. Добром этот день не закончится... У вас чего в пакете? Водичка попить есть?

Я протягиваю ему бутылку "Жигулёвского". Вяч с Лыбой меня тихо ненавидят.
-Ну спасибо, пацаны, спасибо, спасибо... - у Стёпки от такого поворота даже слова закончились.

Зато они нашлись у Вяча с Лыбой, когда мы в лес вошли. Выходит - не на озере мы будем пикник взрывать. А что ругаются - да пусть себе ругаются. Я - спортсмен, пиво для меня не главное. Грунтовая дорога превращается в тропу, и тропа выводит нас к оврагу. С одной стороны оврага на другую перекинуты две трубы. Вяч оживился.
-Ну что? По верху пойдём или в овраг спустимся?

Никто не хочет идти по трубам. Зуб даю. Другой зуб даю за то, что мы всё равно пойдём по трубам. Вяч выдерживает многозначительную паузу. Наслаждается нашей нерешительностью. А вот хрен тебе, Вяч! Не доставлю этого удовольствия!

Подо мною метров десять-пятнадцать. Хорошо, что дождя не было, и кеды не скользят. Я всегда боялся высоты. Быстрее, выше, сильнее... Сильнее ещё куда ни шло, но вот быстрее и выше - это не про меня, извините. Лыба вон тоже в олимпийку мою сзади вцепился. Думает - я не чувствую. Можно ноги на разные трубы ставить - так вроде устойчивее, но ведь засмеют! Обязательно засмеют! Да и ноги не такие длинные.

И всё бы ничего, перебрались без приключений, но как только я слез с трубы, Вяч прыгнул мне на спину. Шутейный момент, как будто, но я-то понимаю, что на самом деле это маленькая месть. Вроде как я у него пальму первенства выхватил, когда первым по трубам пошёл. Этого Вяч спустить мне не мог. Вообще-то мне всё равно - можно ещё и Лыбу на загривок посадить, только вот я пакет уронил. Две бутылки выкатились и скользнули в овраг.

Не раздумывая ни секунды, мы летим за ними следом, стараясь удержаться на ногах цепляемся за скользкие глинистые корни и траву. На дне оврага течёт шустрая речка. Одну бутылку мы так и не нашли, а вторая вот она - в запруде из лесного мусора застряла.
-Толстый, ты бутылку уронил - тебе и лезть, если не возражаешь.
-Возражаю. Это твоя бутылка. Наши с Лыбой - вот они. - я демонстрирую ему две оставшиеся. - Так что тебе надо - ты и лезь.
-Лыба, у тебя яйца волосатые? Или ещё нет?
-Волосатые... Давно уже... - смущённо бормочет Лыба.
-Значит - не замёрзнут... Иди в воду!

Лыба нехотя снимает штаны и, пряча в кулаке лысые яйца, обречённо лезет в запруду. Бутылка цела, только этикетка намокла и сползла к горлышку. Пока Лыба натягивает штаны, мы с Вячеком дважды пробуем выбраться из оврага, но оба раза скатываемся вниз, к реке.
Спускаться всегда проще. Обратно придётся по противоположному склону. Он пологий.
По очереди снимаем штаны и переходим реку.
Снова идём по трубам. Теперь вот и кеды мокрые, но всё равно уже не так страшно. Вяч больше не выделывается. И то - хорошо.

***

Никак не думал, что они турпоход замыслили... Второй час мы бредём по еле заметной, засыпанной листвой тропинке. То теряем её, то снова находим. Мне уже начинает казаться, что Вяч с Лыбой навроде Сусанина уводят меня в чащу, где свяжут по рукам и ногам, выпьют пиво, а потом - бросят. Но лес неожиданно заканчивается, и лица моих друзей становятся подозрительно торжественными.
-Ну как тебе, Толстый?
-Что - как?
-Да ты не туда смотришь! Ты не на меня, ты - вверх смотри!

Я смотрю вверх и внутри холодеет от нехорошего предчувствия. Мы стоим у подножья холма, а на его вершине - высоченная железная башня. Чем-то она походит на ту, из учебника французского.
-Что это за хреновина? Это и есть твой пикник?
-Да нет… Геодезическая вышка… – смеётся Лыба. - С лестницей!
-Сколько она в высоту?
-Метров сорок. Повыше девятиэтажки...

Мы поднимаемся на холм и тщательно обследуем вышку. Наверх уходит лестница похожая на пожарную. Делаю вид, что разделяю восторг друзей, но на самом деле я многое дам, чтобы оказаться сейчас в любом другом месте.

Вяч берёт быка за рога:
-Бухать здесь будем? Или там?
-Там вроде интереснее будет. Да только тащить неохота... А если здесь бухнуть, то и лезть веселее...
-Жалко три бутылки потеряли.
-Мне и одной достаточно...
-Тебе, Толстый, чтобы с копыт сойти ведра не хватит.