-    Надо чего-то туда взять.
-    Чего?
-    Да чего угодно, там вообще нихуя нету.
-    В смысле?
-    В смысле совсем нихуя.
-    А конкретнее?
-    Да похуй, сигареты, кофе, что полегче. Щас на Киевский метнёмся, затаримся. Участвуешь?


Участвую, хуле делать. Всегда был немного конформистом: все побежали – и я побежал. Хотя фарцовкой никогда не занимался. Вернее, занимался, но с неизменно превосходным результатом – проёбывал всё. Помню, в девятом классе выиграл в карты рублей 120. Нет, чтобы и дальше играть – просрал бы обратно, да успокоился. Вместо этого начал фарцевать монетами. Накупил, а продать с положительной маржей не смог. Остался, как последний, извините за выражение, нумизмат, с коллекцией на руках, да и ту через полгода спиздили. Дураку стеклянный хуй ненадолго – не разобьёт, так потеряет. А тут опять предлагают наступить на грабли. Ну, ничего, за компанию и жид повесился.


Дело было в начале 1992 года, когда в свободную Россию по первым связанным кредитам хлынул поток сигарет, бухла, сникерсов и других заморских ништяков. А в другие, не менее свободные, страны СНГ - не хлынул. Не то, чтобы буржуи опасались давать бабки какому-нибудь Казахстану. Просто спопервоначалу они элементарно не знали, что такое Казахстан, и где он есть. И вот такая интересная ситуация сложилась. В Москве товару дохуя, и он дешёвый. А в Ленинске товару нету, и он дорогой. Таможню казахи уже изобрели, думали пошлины собирать. Ага, щас. В России рынок ещё не насытился, поэтому тащить что-либо через лишний барьер никому и в голову не пришло. Поэтому коллеги из нашего московского офиса, совместно с офицерами из Звёздного городка, решили сделать маленький шахер-махер (хуясе, Ворд знает про шахер-махер! Везде они!).


Суть операции сводилась к закупке сигарет и кофе, насколько денег хватит, с последующей реализацией стаффа в блокадной столице Байконура. Хитрожопые москвичи решили взять, что подешевле, в результате чего наш консорциум в составе восьми человек уволок с барахолки у Киевского вокзала два ящика сигарет "Ява" и ящик кофе "Пеле". Такой бизнес меня немного смущал своей тупостью, и я подстраховался, взяв на собственный риск пять блоков Марльборо (полковники в Ленинске ведь что-то курят) и пять блоков Морэ с ментолом (ихние жёны тоже дымят, как Новочеркасская ГрЭС). Завезти бы тамошним дурам ещё и Амаретто для полного комплекта (любая шалава в те времена не мыслила жизни без этой отравы, и потом непременно закурить Морэ… Тьфу, блядь!), да уж больно тяжко переть на себе бутылки. Сигаретами обойдутся.


Погрузка в аэроплан на Чкаловском прошла нормально. Ящики с контрабандой затерялись среди всякого оборудования, потребного для работы, да погранцы, собственно, и не проверяли ничего. Тогда через Чкаловку даже марихуану возили тоннами. Полёт проходил как обычно, на сале со спиртом. Трое офицеров заманили меня поиграть в преферанс. Блядь, чему их учат в училищах, а потом в войсках?! Как они будут Родину защищать в случае ядерной войны, если техника распасов на пещерном уровне, а трёхкозырку нормально разыграть – об этом и речи нету. Как дети малые, ей-богу. Я к концу полёта двоих в небольшие плюса выпустил, а то больше не позовут. На Крайнем встречали опять наши погранцы, и опять не досматривали. Казахских спецслужб не было, так как тогда неясно было, чей Ленинск, чей Байконур, на каких условиях. До сих пор, по-моему, неясно.


    Ленинск на этот раз встретил приятной (мороз под тридцать) погодой и двумя засранными верблюдами, подъедающими помои возле КПП на въезде. Гагаринский автобус (пизжу, конечно; на котором Гагарин ездил – тот развалился давно) плавно завёз нас на территорию космической гостиницы. Площадка №17 по-военному. На заселении – обычные тёрки и интриги. Все хотят попасть в гагаринский номер. Хули там, мёдом намазано? Только и делов, что фломастерные каракули на двери. Афтографы первого и нескольких последующих космонавтов. Было б из-за чего копья ломать. Сейчас это номер для быдла. Сюда селят нас, гражданских, и офицеров с мелкими звёздами. От майора и выше селят в новом крыле гостиницы в полулюксы. Дифференциация, блядь. Заселились, спустились в столовую на ужин (реактивная норма). Через эту норму обратный самолёт еле отрывается от земли и летит в Москву на час дольше. Возвращаемся всегда разжиревшими хомяками.


    Наутро, установив компьютеры и предоставив "паяльникам" ебаться со своими кабелями, я в составе консорциума выдвинулся в направлении барахолки. Погода за сутки улучшилась, выглянуло ласковое солнышко, температура опустилась до –34. Лепота! (Хуясе, Ворд знает про лепоту! Интернационалист, блядь!) Кстати, первым делом казахи, когда захватили муниципальную власть в Ленинске, пошарили оттуда всех русских. Теплоснабжение города тут же накрылось пиздой. В гостинице на двухместный номер полагается два масляных обогревателя. Вы спали когда-нибудь с масляным обогревателем? По-взрослому, в обнимку, под одеялом? Вот и не пиздите. Общественный транспорт в Ленинске тогда отсутствовал как класс. До барахолки километра четыре. Говорю ж – лепота! По дороге наш бизнес получил первую торпеду ниже ватерлинии. В ларьках обнаружилось дохуя кофе "Пеле" по розничной цене всего на 50% больше нашей закупочной. Допрос захваченных аборигенов показал, что какой-то полковник затащил в город по железной дороге два контейнера с этой гадостью. Ну не пидарас? Капитан Ножкин философически заметил, что в ближайшие годы кофе нам покупать не придётся, пока этот не выпьем. Заебись перспектива, я и в голодные годы такой параши не употреблял. Ну что ж, начало положено, мы двинулись дальше со всевозрастающим оптимизмом.


    За три квартала меня окликнула встречная Гюльчатай (симпатичная, в дорогой шубе) и сообщила, что у нашего флагмана Серёги (оторвался метров на двадцать, ветер в харю – я хуярю) отморожен нос. Спасибо, освобождённая женщина востока, за Серёгин шнобель! Этот агрегат превосходил мой в полтора раза по линейным размерам, а я в этом деле – не последний человек (кто видел фото – оценит). Отморозка затащили в магазин и подвергли осмотру. Кончик Серёгиного рубильника действительно приобрёл желтоватый восковой цвет, диссонирующий с красным колером остальной морды. Кроме этого, нос стал нечувствителен к тактильным воздействиям, в чём мы убедились с помощью ковыряния острым ножиком. Через пятнадцать минут нозального онанизма (Ворд и онанизм знает, зачот) Серёге удалось вернуть к жизни отмирающий орган, и мы, наконец-то, добрались до барахолки.


    Жизнь на базаре била ключом, невзирая на мороз. Почти все торговцы сбывали сигареты, кофе и шоколад. Серьёзная торговля шла только в одном углу, где с двух "Уралов" уходила армейская тушенка по смешным ценам (где-то раз в десять дешевле, чем на большой земле). Теперь о главном. "Яву" торговцы брать не захотели, однако посоветовали распродать её старушкам на мелких базарчиках, где профиту выйдет больше. Вторая торпеда в наш корабль. Вместо солидной оптовой торговли теперь что ж? Бегать, как сраные по бане, втюхивая бабкам по пятьдесят пачек? Да ещё и по морозу? Я в рыло не ебал такой бизнес. Спасибо, подстраховка сработала. Моё Марльборо ушло за две с половиной цены, Морэ и вовсе за четыре. Изругав деловых партнёров лохами и дихлофосами (они в ответ обзывались жидом и единоличником), гордо пошёл домой, мысленно нахваливая себя, какой я ловкий коммерсант. Перед самой гостиницей обнаружил, что отморозил большой палец на левой ноге. Преодолев дробной побежкой последние триста метров, я начал лечится русским "Инвайтом". Спирт. Просто добавь воды. Палец беспокоил потом целую неделю, прикидываясь распухшим в два раза (по ощущениям). Выглядел же, сцука, как здоровый.


    За десять дней, по очереди бегая в город, мы успешно раскидали по мелким торговкам всю "Яву". Затем, благодаря личному обаянию капитана Ножкина удалось спихнуть даже "Пеле" через администрацию гостиницы. Итоги предпрития по чистой прибыли:
-    Марльборо – 150%
-    Морэ – 300%
-    Ява – 120%
-    Пеле – 50%
Приношу свои извинения за отсутствие точных сумм, в то время цены менялись – яибу. Пока выберешь в ларьке батл пива, пока за лопатником в карман слазишь – глядь, а там ценники поменяли. Примерно долларов 150 вышло. Может, 200. Потом всё в Ленинске нормализовалось, так что это была моя первая и последняя контрабанда.


ЗЫ: О жизни и трудовой деятельности на площадке №17 тоже вскоре напишу.


Мочканём!                                                                                        16.01.2007