Однажды, зимним вечером 22 декабря, в день зимнего солнцестояния и неофициальный День географа, будучи далеко от дома, я выпивал с одним химиком. Флегматично щурясь, оценивая степень прозрачности пойла в граненом стакане, он сказал:

- Ты знаешь, среди географов не так много умных людей.
«Хе-хе», - подумал я тогда и ничего не ответил…
Химик этот был ниибатца умным и сел только через два года – синтезировал раствор, о котором много пишут в УК Российской Федерации…

Что ответить тебе неглупый дурачок? Можно ли назвать умным Пржевальского, не вставшего на колени перед Гобийскими песчаными бурями? Или полярных исследователей, гнивших от цинги во время затянувшихся зимовок? Или Миклухо-Маклая, метавшегося в малярийном бреду на болотистом побережье Новой Гвинеи? Ради чего жили Колумб, Магеллан, Кук, Крузенштерн, Семенов Тян-Шанский, Хейердал?

Когда ты становишься Географом?
Может быть еще тогда - дрисливым щенком в первом классе? В голове только один вопрос: «Будет ли сегодня папа опять бить маму?». Ты выходишь на перемене на школьный двор и видишь, как старшеклассники затеяли футбол глобусом. Ты бросаешься на ободранную маленькую Землю, не обращая внимания на пинки и подзатыльники. Ты закрываешь глобус собой, и, плача, все время повторяешь: «Ребята, прошу вас, так нельзя, он ведь как живой». И они отступают. Возможно, им становится жалко тебя. А ты рад тому, что спас глобус, рад своей победе, своей первой победе.

Или в последний год школы? Когда валяешься, уже не припомнишь сколько, с двусторонней пневмонией и температурой под сорок в загаженной провинциальной больнице, а возле тебя никого нет. Рядом только оставленный кем-то атлас издательства с непроизносимым названием 1949 года выпуска, чудесный и волшебный атлас. Ты почему-то до сих пор уверен, что именно он вытащил тебя с того света.

Во время летней практики в институте? Каждый день нашагиваешь десятки километров по пересеченной местности. Таскаешь за собой опостылевшие геодезические приборы, а ночами бухаешь на импровизированном столике сотворенном из мензульного набора. А потом, думая, что никто не догадывается о твоих походах в камералку, ведешь туда Ленуську. Как всегда, она раздвигает ноги и опирается на треногу от нивелира, а затем вдруг падает, чтобы подняться под басовитый хохот справа и истерическое хихиканье слева – стены барака как картон. Ты так до сих пор и не знаешь, кто выкрутил болты из треноги в ту ночь.

А может в разговорах с Учителем, который одним своим существованием не дал тебе разочароваться в людях? Или на его похоронах, где стоя на морозном ветру, ты так и не надел теплую шапку. Ты смотрел на невесть откуда взявшихся голубей – они сидели на деревянном кресте, им тоже было холодно.

Это происходит сейчас? Ты уже сам пытаешься чему-то учить. Старый пазик высаживает вас далеко от людей. Вы идете еще пару часов - твои подопечные и ты. Потом они уходят – им надо выполнять свою работу, а ты медленно поднимаешься по склону балки, возможно, самой крупной балки в мире. Поднимаешься, тяжело дыша – после зимы ты набрал лишний вес. Это пройдет уже через неделю – ты будешь сбрасывать по килограмму в день.
Поднимаешься на самый высокий пригорок. Во все стороны зеленая стрекочущая ширь. Тебе не нужен компас – ты и без него можешь определить азимут на любой предмет с точностью до градуса. Ты разглядываешь склоны балки и проживаешь каждый год их жизни. Поднимаешь голову и видишь облака, ощущаешь ветер. Ты знаешь, откуда и как он будет дуть через десять минут, полчаса, час. Окидываешь взглядом разнотравье – узнаешь мятлик, костер, луговую герань, зверобой.

Ты падаешь навзничь в ароматы луга и кричишь, срывая глотку, ты орешь до хрипоты, материшься и плачешь. Все дерьмо и блевота, что копились в тебе целый год, уходят в землю по корням растений.

Тебе этого мало. Ты открываешь аптечку и достаешь чекушку. Чекушку паленой, закатанной по старинке водки, второпях докупленную в сельмаге. Срываешь пробку зубами – непременно зубами, и выплевываешь ее в сторону. Нашариваешь в густой траве недоспелую земляничину. Разбалтываешь бутылку против часовой стрелки и «с резьбы» вливаешь в себя содержимое. Торопливо закидываешь ягоду и только тогда, мгновенно пьяный, сорванным голосом, шепчешь:

- За госпожу Географию!