Они встретились там же где и всегда. Богом забытая долина где-то в джунглях экваториально Африки. Он прилетел на частном вертолете и ехал до места встречи на джипе в окружении охраны. Она по привычке добиралась пешком, сломав по дороге не один и не два посоха. Здесь была сыграна самая первая Партия. Конечно, никаких шахмат тогда и в помине не было, это были куда более простые и незатейливые игры, вроде «кто дальше бросит камень» или «чей рык испугает птицу». В первой Партии победил Он. Именно тогда группа мутировавших приматов поднялась на ноги и стала использовать на охоте палки. Именно с того момента появились люди и стали упорядочивать окружающий их мир. С той Его победы началась история нового вида. Земля изменилась навсегда.

Тогда Он был большим, сильным красивым вожаком стаи, а Она непокорным изгоем, всегда ходила сама по себе.

Он ставил на Разум и Технику, Она на Чувства и слияние с Природой. Он победил. И теперь люди имели то, что имели. Но Она не смирилась и через долгие тысячи лет предложила сыграть еще раз. И тогда кроманьонцы, те что были слабее, хуже и даже глупее одолели неандертальцев, за которыми должно было быть будущее. Должно было быть, да не стало. Вмешался непредсказуемый Хаос, неестественность и неупорядоченность, заложенная в самой сути веще, ведь именно из Хаоса произошло все на свете.

Он отыгрался в третьей Партии, когда решался вопрос Вечные Кочевники или же Оседлые Земледельцы. Трудолюбие, терпение и склонность к порядку перебили вольную, сильную разбитную жизнь в движении. Так свершилась неолитическая революция.

С тех пор было сыграно бесчисленное количество новых Партий. Порядок или Хаос? В сущности их борьба сводилась только к этому. Добро-Зло, Свет-Тьма, Правда-Ложь, Честь-Совесть даже Прогресс-Регресс – это все были наносные, выдуманные людьми понятия. Главным противоречием оставалось одно – Порядок-Хаос. Люди сами прекрасно существовали и без их помощи и поддержки. Она последние лет двадцать называла такую жизнь «автопилот», Он же по привычке именовал это «естественным ходом вещей».

Но вектор всегда задавался здесь, в этой богом забытой долине, где-то в джунглях экваториальной Африки. Шахматы использовались только для больших, важных, ключевых Партий. Все-таки ничего совершенней люди не дали им для Игры. Но всякой иной игре находилось свое место.

Войны велись динамичными шашками. Идеи и философские учения поглощали друг друга и сливались в единое целое под неспешное го. Переменчивой моде было достаточно карт, с их мельканием новых дам и королей на час. Нарды для карьерного и духовного роста, тех кому суждено менять мир. «Уголки» для неожиданных открытий в большой науке. Когда же просто нужно было решить «Да» или «Нет», они играли в древние как само время и имеющие тысяч имен «камень-ножницы-бумага». Можно было бы подбрасывать монетку или ставить на четные-нечетные грани костей, но это была бы уже не игра, а слепой случай. И Он и Она всегда хотели выигрывать, а не покоряться судьбе.

Игра требовала сопричастности.

Нельзя сказать, что они не вмешивались в жизнь людей между Партиями. Нет, было, конечно, все было. И сны, и туманные намеки, и даже прямое вмешательство в судьбы ключевых фигур. Она очень гордилась своей идеей с корзинкой для Моисея, Он же считал личным триумфом организацию прихода к власти Чингисхана, избранного на совете племен не смотря ни на что честно.

Это были лишь незначительные дополнения, они могли замедлить или убыстрить некоторые процессы, но направление задавалось посредством Игры. В первую очередь и Он и Она были игроками и делали все это скорее ради собственного удовольствия, нежели из желания присмотреть за неразумным Человечеством. Глубоко наплевать им обоим было на Человечество, если уж говорить совсем прямо.

В последнее время ключевые Партии приходилось проводить все чаще. Новые коммуникации, демографический бум, спровоцированный изобретением антибиотиков, мир действительно сжимался и становился все быстрее, все больше и все меньше одновременно. Порою им было трудно за ним уследить, ведь они так привыкли за эти века к неспешному течению времени. Но от людей они переняли прекрасное качество, они достаточно быстро привыкали ко всему. И именно поэтому они не прекратили свои Партии, когда появилось оружие способное разнести в труху весь мир. Они не боялись, потому что точно знали – Человечеству гибель не грозит.

Человек привыкает ко всему.

За двадцатое столетие было сыграно три ключевых Партии. Счет был равным одна победа у Нее, одна победа у Него. Последнюю отыграли вничью, что было редкостью, обычно они не позволяли себе такую роскошь как пат.

Доска уже ждала в их обычном месте, у того самого камня, который они сами называли в шутку «Пуп Земли». Откуда знать всем тем дуракам в ослепительных столицах и прочих городах, что центр всего находится здесь, а не в Иерусалиме, Мекке, Пекине, Москве или Вашингтоне. Блеск столиц меркнет очень быстро, империи пожирают друг друга, то что было силой вчера тлен и прах завтра. Вечна только Игра. Это хорошо понимаешь, когда у тебя в запасе та самая Вечность.

Ни Он, ни Она не знали, кто же оставляет им на условленном месте доску и кто призывает их для новой партии. Оба давно решили не думать об этом, иначе все становилось слишком уж непонятно и запутано.

Небо, ночь, ветер, тишина. Камень, доска, фигуры – только это настоящее, это осязаемое и важное. А все прочее домыслы, фантазии и пыль на ветру. Им некогда думать о том, чего не пощупаешь и не увидишь, и без того слишком много забот.

Его фигуры были синими, Ее красными. Никаких Черных и Белых. Черное-белое, добро-зло, свет-тьма – это людские игры. Они играли на ином уровне. Только цвет воды и цвет огня. Вода всегда принимает форму окружающего ее мира, она стачивает горы до основания, она упорно и медленно растворяет в себе все, приводя к общему знаменателю любые неровности рельефа. Огонь боится воды.

Но если огня, того самого огня, что пожирает все и пасует перед водой, огня который расчищает место для нового, неукротимого и яростного в своей непредсказуемости огня будет больше, вода просто испариться. Уйдет безобидным и бессильным паром. Могучая вода растеряет всю свою упорядоченную силу и отступит, чтобы возвратиться на землю вновь в виде дождей.

А огонь никогда не исчезает. Он един и неделим, что в пламени маленького костра, что в полыхающем гиганте Солнца. И даже если пришлось отступить рано или поздно пламя возгорится вновь.

Сини против Красных. Так было всегда, на всех ключевых Партиях. У синих всегда первый ход, но это не столь большое преимущество как может показаться неискушенным в Игре. Только формальность – не более.

Он был привлекателен (пластическая хирургия), спортивно сложен (фитнес, диетология), обаятелен (курсы для начинающего карьериста на основе Карнеги – не так бесполезно как кажется) и смотрелся крайне неуместно в своем костюме за десять тысяч долларов в этой пустыне. Часы, которые кроме Него носило еще только пятеро человек в мире (это было даже лучше чем отдельный экслюзив сделанный под заказ, наглядней привязывало к мировой элите), редкие вкусные лишенные никотина сигареты, щегольская платиновая фляжка наполненная «Людовиком ХIII». Но все это не могло скрыть бездушности и пустоты Его глаз. В них ничего не горело. Пустота схожая с таинственной глубиной морского дна.

Она же была как всегда облачена в грязное и оборванное тряпье. Какие-то непонятные гроздья амулетов, собранных по всей земле, босые истертые в кровь ноги, неизменный со времен Заратуштры посох, тлеющая набитая сушеными грибами трубка в зубах, то немногое, что еще могло причислить тебя к маргиналам после бурных американских шестидесятых, негласно разрешивших и сделавших нормой почти все от травы до героина. Но было в ней что-то такое, что не скрыть не спутанными  волосами, не запахом давно немытого тела. Она была Красива. Дьявольски красива и эта красота была с нею всегда, ведь только ради обманной Красоты и лживого Совершенства можно умирать за идею в пустой попытке перевернуть мир. И в нестареющих глазах сверкали ехидные искорки.

- Чудесно выглядишь! – поиздевался Он.

- Ты дерьмо, - просто ответила Она.

Нельзя сказать, что они ненавидели друг друга. Это очень трудно, если наверняка знаешь, что противника одолеть невозможно, и он канет лету только вместе с тобой. Ненависть, любовь, жажда познать Истину – все это стирается. Удел смертных рассуждать о подобных вещах. За тысячи лет остается одно равнодушие ко всему. Ко всему кроме Игры.

Игра была самой их сутью.

- Где ты, как ты, что ты? – спросил для проформы Он.

- То же что и всегда. Брожу по миру, ищу тех кто сможет разбередить твое сонное царство. Наркотикам вновь ставшим нормой спасибо, теперь являться легче. Сон перестал быть обязательным условием, а галлюцинации просто так стараюсь не насылать. Жалко веди их, чокнуться раньше.

- Значит ты своих теперь жалеешь?

- Ну есть немного. Привыкла вроде как. Они такие смешные… Мои то хотя бы искренние идиоты, а не расчетливые дельцы и карьеристы.

- Имею, то что имею. Иначе никак. От твоих революций всегда крови больше чем толку.

- О! Кстати о революциях! Тебе наверно будет приятно, но твоего дурака Николку недавно сделали святым. Представляешь? Это ничтожество и в святые! – издевательский смех

- Не слежу сейчас за Россией, она мне надоела. Ключевые центры переместились в Нью-Йорк, Гон-Конг и Токио. Исчерпала себя Россия, хотя именно ей я обязан последней победе, - осадил Он.

- Поглядим, поглядим… Не сбрасывай ее пока со счетов. Евразия как никак, штучный товар в современном мире товар. Византия почила в бозе, а о персах и македонянях уже и вспоминать не приходится. Мне тоже в России повезло чуть-чуть раньше, помнишь?

Николаю Второму был поставлен мат в 1918 году. В той партии Красные фигуры и впрямь были красными (редкое забавное свопадение), благодаря чему Коммунизм определил развитие человечества на долгие последующие годы.

Он отыгрался в 1945, когда бывшие еще вчера маргиналами и революционерами вдруг превратились в главную политическую силу Земли, а выстроенный Ею принципиально новый по сути Третий Рейх был сломлен двойным ударом.

Про последнюю Партию разговоров не вели, поскольку в сущности проиграли оба. Это был позорный для многих 1991 год. Оба Короля остались живы, мат поставлен не был. Для Красных это поражение было разве что слегка очевидней. Синие сохранив территориальную целостность и политическое единство перетянули на себя оголтелую ненависть всего остального мира. Срок «автопилота» и «естественного хода вещей» растянулся еще на несколько десятков лет.

- А ты кто сейчас? Наверно я должна знать, но извини не смотрю телевизор и в сети штаны не просиживаю. Берегу мозги… - ледяная улыбка.

- Медийные корпорацию Тот кто делает новости правит миром. Сейчас так. Не земля, не деньги, не количество рабов и служащих. Информация. К этому привел естественный ход вещей и НТР, а я и не сильно против, – равнодушие, надменная отстраненность, медленный размеренный глоток.

- Хакеры и провокаторы донимают? Ну знаешь такие дурные детки, которым лишь бы нагадить, лишь бы сломать?

- Нет. С этими твоими выкормышами давно научился справляться их же оружием.

До этого Он был крупным начальником одновременно в нескольких спецслужбах (ЦРУ, КГБ, Моссад, Ми-6). Будучи Игроком он мог себе позволить такое небольшое нарушение логики и человеческих правил. Еще раньше (в 30-е и 40-е) стоял за Интернационалом. Еще раньше действовал через тайные масонские ложи, куда заманивал немало дурачков голубых кровей.

- Кто у тебя «болван» на этот раз? – «Болваном» Они называли Короля, беззащитную и беспомощную фигуру олицетворяющую в себе либо устои мирового Порядка, либо неудержимую силу Хаоса.

- Бумагомарака. Знаю, банально, но что делать. Он уже далеко не молод, запойный, живет в маленьком пыльном городе хрен знает где расположенном. Пишет и пишет, пишет и пишет, плачет, пьет и снова пишет. Неплохую под моим руководством штукенцию накатал. Коли хорошо обстоятельства сложатся, мир подорвет как надо.

- Русский что ли? Опять?

- Так я тебе и сказала, урод. Поиграем – увидишь. Но не из Штатов это уж точно. И то что в соплях путается – ничего. Лысый картавый демагог и бездарный художник тоже не ожидали такой судьбы, а как развернулись-то! 

- Понятно. У меня сама понимаешь кто.

- Очередной марионеточный высмеиваемый всеми юсовский президент, да? Почему я не удивлена?

- Еще разберемся как кого запомнят. Кто будет мировым злыднем, а кто героем. Скажи, мне давно было интересно, неоджихад и победы леваков в Южной Америке – это твоих рук дело?

- Разумеется. Готовлю плацдарм для будущих наступлений.

- Значит в целом картина ключевого противостояния мне ясна. Глобальный Мировой Терроризм против…

- …Против Глобального Мирового Жандарма – перебила Она. – Твой всех доставший свободный рынок, долбанная глобализация и лицемерная политкорректность вкупе с «общечеловеческими» ценностями аукнулись уже даже в самых глухих уголках.

- Ну тут то пока МакДональдса нет, как я погляжу.

- С тебя станется. Еще лет двадцать этого либерально-идиотического болота и здесь тоже будет и Макдональдс, и И-нет кафе, и улица полная сетевых магазинов. 

Он кивнул, Она потерла виски подошла к доске. Фигуры застыли в немой готовности.

- Ты готов?

- Погоди… Дай посмеяться над твоим паноптикумом! Хрен с ним с жидом, решившим раскрыть секреты кабалы, хрен с ним с ученым, который уже провел клонирование человека, шаман-проповедник из Мексики –  ну такое ты всегда любила. Всяких вторичных чегевар и бенладенов даже в расчет не беру. Но одна твоя фигура – это нечто! Бесполый безродный выродок проживающий в Амстердаме – это как прикажешь понимать?

- Это Андрогин. Идея зрела давно, впервые есть возможность ее реализовать. Понятие пола устарело, многие уже готовы к его упразднению. А твои чем лучше-то? Лига президентов какая-то…. Президент страны, президент страны, президент корпорации, президент корпорации, снова президент страны. Ух ты! Голливудский режиссер! В этом то какой толк?

- Не стоит недооценивать шлифовку мозгов блокбастерами. В свое время ты не верила, что мюзиклы смогут взрастить Американскую Мечту. А у меня получилось. И та самая мечта до сих работает, хотя и подгнила немного.

- Хорошо. Хватит болтать. Пора заняться делом, - Она разминала руки, с наслаждением хрустя пальцами.

- Да. Все решит Игра, - сказал Он, подходя к доске.

- Все решит Игра, - повторила Она ритуальную фразу.

Он сделал первый ход…