Ван Кливерн аккуратно положил карабин, затем осторожным движением свинтил начищенный до блеска медный оптический прицел фирмы «Дюпон», и отправил последний в кожаный чехол.
- Не ну посмотри чего творят! – Ван Бастен толкнул Кливерна рукой, не отрывая взгляда от прицела винтовки. – Во дают!!!
- Отстань, мне не интересно, ерунда какая… - отмахнулся Ван Кливерн. Он поглядел на набирающее силу солнце и вновь стал тревожно вглядываться в долину. Солнце уже почти добралось до всей долины, и свежие островки зелени, ищущие защиты в могучем русле реки Оранжевой, сверкали изумрудами. Пар от реки и поймы постепенно растворялся в новом декабрьском дне, а гул, от расположенной в долине английской базы стал перекрывать мерный рокот водного потока.

Ван Кливерн ещё раз заскользил прицелом по базе. Вроде всё тихо. Обычное построение, начало каждодневной солдатской муштры и рутины. Не было особого движения и на небольшой армейской станции: прибывший вчера локомотив с тремя вагонами так и остался стоять нетронутым на запасном пути. Праздно шатающаяся фигура рабочего да, пожалуй, и вздымающие на поле пыль офицеры – вот и всё, что кое-как намекало на военную базу.
- Интересно, чёрт побери… - не мог успокоится Ван Бастен. – А головами можно играть?!
- Да что тебя вечно всякая глупость беспокоит? Я вообще понять не могу, что за игра такая, гоняют мяч в пыли… Чертовщина…. Очень даже в духе англичан…
- А по-моему, занятно и свежо. Вон, видишь, воооон там в конце поля, и с другой стороны – рамки такие деревянные – каждая команда должна попасть мячом в эти ворота. Есть!!! Смотри попали!!!
Ван Кливерн взглянул в кучу пыли – раздетые до пояса офицеры радостно бегали по красноватому грунту и поздравляли друг друга, другие же наоборот – ругались и яростно спорили между собой. Кливерн недоумённо пожал плечами и взглянул на часы.
- А ведь он должен был прийти часом раньше. Как бы чего не случилось, поезд-то не спроста, а???
- Оставь, поезд как поезд, с фуражом и лошадьми, наверное. Сейчас придет. – Ван Бастен снова погрузился в созерцание новой игры.

Минут через десять, где-то позади зашуршал осыпавшийся грунт, из-за скалы вышел запыленные человек в неопределённого цвета униформе, молча сел возле компании, разрядил карабин и стал развязывать тощий  заплечный мешок.


Командир разведполка Её Величества капитан Черчилль разглядывал свою рыхлую фигуру в массивном вертикальном  зеркале. Небольшие бульдожьи щёки, мешки под глазами на ещё молодом лице, вздувающийся живот, равно как и уже вполне сформировавшиеся залысины, абсолютно не оставляли Уинстону никаких шансов с женским полом. Однако, Черчилля это нисколько не беспокоило – он твёрдо решил делать карьеру государственного мужа и прилагал максимум усилий на этом поприще. Для этого он и попёрся в этот дикий Свазиленд.
Поглядев на себя в зеркало и найдя себя в мундире «очень даже ничего», капитан повернулся к столу и ещё раз взглянул на страницы толстенной энциклопедии наград и знаков отличия Британии. Углядев интересующий орден, Уинстон внимательно изучил страницу, достал из резного викторианского бюро портняжные ножницы, баночку с канцелярским клеем, пару английских булавок и принялся за изготовление. Провозившись около получаса и скроив некое подобие оригинала, он снова подошёл к зеркалу . За этим занятием и застал его буквально влетевший в кабинет капрал.
- Вам депеша, Сэр!!! – Черчилль испуганно дёрнулся, неуклюже скомкал бумажный орден, и незаметно засунул его в обшлаг мундира.
- Чёрт побери, кто учил вас так врываться??? Кто ваш командир? – Капитан принял суровый вид и пошёл в атаку.
- Извиняюсь, Сэр!!! Срочное донесение о положении нашего корпуса в Бечуанленде и Южной Намибии. – Толстый, затёртый конверт ухнул на зелёное сукно стола. Капрал торжественно вытянулся.
- Свободны, капрал… - Черчилль махнул рукой в сторону двери,  услышав звук захлопывающейся двери и чеканку шагов снаружи, плюхнулся в кресло и незамедлительно вскрыл конверт. Маленькие свиные глаза-бусинки нервно задёргались вдоль рядов донесения: “Damn!!! Fucking buers!!! Bloody Hell!!!”*. Капитан принялся неистовать и ругаться на все лады, припоминая все портовые выражения и словечки со времён бытности таможенным комиссаром саутгемптонского порта.
- Проклятье, дьявол… когда-нибудь я собственноручно перережу глотку каждому из этих чёртовых голландцев!!! – В ярости, Уинстон захватил со стола энциклопедию наград и швырнул ею в огромное чучело львиной головы, основательно расположившейся над портретом самого капитана.
- Аркраааайт!!! – Черчилль заорал куда-то в стену и принялся ходить по комнате.
Через мгновенье в кабинет влетел лейтенант Аркрайт – заместитель и правая рука капитана.
- Эти проклятые буры!!! – гневно произнёс Черчилль. – Они пустили под откос состав с фуражом и продовольствием для четвёртой маршевой роты. Мало того, когда все эти кретины повылазили из своих укрытий, они перебили всех офицеров!!! – Аркрайт бросил взгляд на вспоротый пакет, разбросанные листки донесения и приметил на столе клей с остатками папье-маше. Его шеф снова мастерил награды. Зная характер и повадки начальства, Аркрайт знал – тот что-то замышляет, и это «что-то» не очень нравилось лейтенанту.
- В результате, мы с вами остались без лошадей и провианта, а остатки маршевой роты, разбрелись по Наталю и промышляют мародёрством.  И будь я йоркширским боровом, если завтра об этом не станет известно генерал-губернатору… И это в тридцати милях от нашей базы!!!
- Попросим усиления охраны, поставим пару пулемётов… - неуверенно предложил Аркрайт.
- Прекрасно, свежая идея, вы -  гений военной мысли, Аркрайт. – Впадая в ярость, Черчилль начинал задевать всех и вся. Не замечая ничего, он уничтожал собеседников язвительными замечаниями и шуточками – иногда очень болезненными. Это зачастую отворачивало людей от него и привело к тому, что в свои тридцать два он так и не нажил ни одного друга.
- Посредственность, вроде вас, вероятно, так бы и поступила. Как же – пулемёты!!! Ещё парочку прекрасных мишеней для снайперов буров!!!
Флегматичный Аркрайт уважал шефа и спокойно переносил вспышки враждебности. «Интересно», - думал Аркрайт: «Какой орден он сегодня вешал на китель?».

- Нет уж!!! Меня им не взять. – Уинстон погрозил кулаком вероятному противнику. – Отправим груз немедленно!!! Нечего ждать этих чёртовых голландцев… Срочно закладывайте обоз… Повезём вместе…
- Но.. сэр, без охраны… Вы же знаете мы работали над этим полгода… Это опасно и может быть, буры…
- Это приказ… И быстрее, быстрее… Времени у нас мало. Я уверен, эти канальи уже разглядывают нас в свои «Дюпоны» и «цептеры». – Черчилль сбросил мундир и стал переодеваться в гражданское. Затем вынул из ствола два револьвера, коробку с патронами и альманахом Королевского географического общества. Положив всё это в объемистый походный ранец, он добавил туда металлический саквояж с медицинским инструментом и пухлый кожаный планшет. Напоследок, в ранец попала упаковка галет, охотничий нож, бутылка бренди и энциклопедия наград и знаков отличия Британии.


Ван Кливерн рассматривал дымящуюся базу в прицел. Взорванная цистерна уже практически сгорела и почти развеявшийся чёрно-сизый дым явил сквозь линзы всю величественность разрушений. Деревянные закопченные колья-скелеты бараков, раскуроченные паровые машины и механизмы, трупы лошадей и кое-где людей – всё это было последствием слаженной и чёткой атаки буров.
Первой взорвалась огромная цистерна на нефтяном складе, затем один за одним, словно рождественский салют начали взрываться бочки с бензином. Огонь моментально перекинулся на жилые и хозяйственные постройки – благо последние были в основном деревянными. Перепуганные и сбитые с толку солдаты выбегали из казарм – где тут же ставали жертвами снайперов. Пулемётные гнёзда и два трёхдюймовых орудия молчали – канониры уже давно валялись на мешках с песком.
Ван Бастен и Ван Кливерн молча водили прицелами и вместе с товарищами спешно перезаряжали карабины. Вскоре базу заволокло чёрным дымом, крики стихли, им на смену пришло дикое лошадиное ржание и канонада оружейных складов. Те, кто выжил в первые минуты, не был сожжён заживо и не пал в суматохе от пули своих же сослуживцев, теперь стыдливо прятались в густых прибрежных зарослях. Изредка оттуда, словно напоминание, доносился ружейный треск в никуда – скорее от страха, нежели из надобности.
Скомандовали отступление. Скалы зашевелились, из всевозможных щелей и лазеек вылезали голландцы. Они скручивали прицелы, делали зарубки на прикладах, и так же незаметно уходили в предрассветный туман.

Ван Хелсинг недовольно опустил ружьё, потёр измазанную щёку и пробурчал.
- А главное то мы упустили… Без толку… Только себя выдали.
- Чего это вдруг… Видал как разделали. Теперь не один месяц будут восстанавливаться. А главное – офицеров вдоволь положили и машины сожгли. – Ван Бастен свинтил свой «цептер» и затянул рюкзак.
-  Это не просто база. Я там от станции ветку железнодорожную приметил. Не спроста она, и идёт к заброшенным шахтам.
- Ты хочешь сказать, англичан интересовали эти шахты?? Но золота там давно уже нет…
- Не знаю… И ещё одно… Два дня назад вагоны стояли нетронутыми, а вчера, когда динамит закладывал – они были пустыми…
Ван Бастен перестал затягивать сбрую и молча ещё раз посмотрел на остатки базы.
- Ты уверен??? Точно, может ты не те смотрел.
- Нет, всё точно. Они стояли пустыми, и двери настежь открыты.
- Значит тщательно охраняемый груз таки ускользнул!!!  -Ван Кливерн выругался. Чёртовы англичане, сумели и тут обмануть.
- Ну далеко то они уйти не могли. Мы нагоним их через день-полтора.
Троица вскочила на небольших приземистых лошадей и помчалась в совершенно иную сторону от уходящего обратно в тыл полка. 


Капитан Черчилль крутился в трясущейся на каждом камне кибитке в надежде примостится поудобней. Эту ночь он так и не мог заснуть. В маленьком, набитом до отказа всевозможными припасами обозе нельзя было развернутся. Он пытался спать в узком проёме между козлами и фургоном, затем залез на мешки с сеном, положив под голову седло – спать было снова неудобно. В конце концов он кое-как примостился на ящиках из вагона, накрытых брезентом, положив под голову скрученную шинель. В таком неудобном положении он смог проспать не больше двух часов. Уже когда восток засветился серыми бликами, он с затёкшей спиной и ноющей шеей, в весьма дурном расположении духа перелез к Аркрайту на деревянную скамейку.
- Доброе утро, Сэр!!!
- Какое к дьяволу доброе, Аркрайт. Ты большой оптимист, старина, таким не место в экспедиционном корпусе Её Величества. Скорей всего тебе подошло бы место канцлера в каком-нибудь из европейских государств. – Черчилль усмехнулся своей шутке и полез в рюкзак. Оттуда он достал бутылку бренди и походную жестяную кружку. Отпив из кружки, капитан явно подобрел и успокоился.
- Как думаешь, далеко ли мы отъехали???
- Миль семьдесят, Сэр.
-  Маловато. Я боюсь как бы эти буры не проведали о нашем маленьком манёвре. Эти бродяги чертовски сведущи в разведывательном деле.
Аркрайт пожал плечами и натянул поводья. Он старался не вникать в хитросплетения мыслей начальства. Спокойный и чуть заторможенный от природы, он никогда не стремился к высшим чинам и должностям. «Помни, сынок, у больших людей большие проблемы», - говаривал его отец – механик парового котла в Уэстбромвиче. 


Ван Бастен здорово набрался. Он окинул поплывшим взглядом кабак и понял, что сегодня играть он уже не пойдёт. Но он обязательно пойдёт завтра и обязательно выиграет. Выиграет ещё и от того, что другого выхода у него не оставалось: в портовом квартале Кейптауна, на третьем этаже, в узкой треугольной комнатушке лежало два практически бездыханных тела.
«Проклятые англичане», - думал Ван Бастен, медленно поднимаясь и держась за шершавую стенку дешёвого заведения. Ублюдки, если бы эта долговязая сволочь не выстрелила Хелсингу прямо в лицо – всё, возможно, было бы по-другому.
Они увидели обоз ночью. Англичане сидели под прикрытием фургона и по видимому варили кофе, никакой предусмотрительности, глупо с их стороны. Подстрелить лошадь и окружить не доставило никакого труда. Этот толстый увалень сразу же сдался, кинул револьвер на землю. Долговязый, которого толстый звал то ли Аркерайт, то ли Акерман, тоже бросил карабин. Кто ж знал, что под полой куртки у него окажется браунинг…
«Сволочь, сволочь», - не уставал твердить про себя Ван Бастен. Зачем же он выстрелил, ведь сопротивление было бесполезно – тут же два выстрела разнесли кретину всю грудную клетку. Этого мгновения было достаточно чтобы  толстый с удивительной прытью сбил с ног Ван Кливерна, вскочил на оставшуюся лошадь и устремился в темноту.

Ван Бастен поднимался во временное пристанище. Картина, которую он там застал была ещё ужасней, чем с утра: Хелсинг с полностью перебинтованным лицом лежал на грязной кровати и метался в бреду, по комнате всюду валялись окровавленные тряпки и пустые стеклянные пузырьки. Приходивший позавчера врач размотал бинты и тут же вернул их на место.
- Единственное чем я могу помочь, - сказал он, -  это уменьшить его страдания. Вот, морфий, колоть два раза в день. – На морфий ушли все последние сбережения.
С Ван Кливерном творилось что-то невероятное. Всё это было похоже на безумную африканскую болезнь: тело покрылось гнойными язвами, глаза и горло опухли, почти все волосы, как и зубы - выпали. Кливерн сидел в поломанном кресле и глупо улыбался. За последний месяц он постарел лет на двадцать. Похоже у него поехала крыша. Ван Бастен размачивал в виски подобранные в фургоне галеты и кормил ими с ложечки обоих.
Бастен посмотрел на стоящие в углу ящики. Открыть их не представлялось возможным. Они были прочно обиты железом, на каждом из них красовалось по два сложных замка. Выхода не было, нужно только бежать. Их полк был разгромлен кавалерийской дивизией англичан. Оставалось одно – бежать за океан. Но где взять денег Бастен не знал, единственное что он умел – играть в карты, и завтра он собирался вырвать из лап смерти свой последний шанс.


Владимир Ульянов сидел в плетённом кресле на веранде небольшой, но уютной виллы в Неаполе и пил чай с лимоном. Рядом, справа от стола, за мольбертом стояла Надежда Константиновна – спутница в европейских путешествиях Владимира. Надежда рисовала неапольскую бухту и пришвартованные в ней яхты.
Где-то внизу раздался звонок входной двери и неразборчивый итальянский лепет горничной.
- Оооо, какие люди!!! Очень приятно, заходите, чайку не желаете. – Владимир Ильич налил из флорентийского самовара два стакана зеленоватого чаю.
- У нас по-простому, в прикуску... – приветствовал он своего давнего друга и бывшего сокамерника – Бонч-Бруевича.
- Да ладно, Володя, будет тебе. – Бонч-Бруевич дружелюбно отмахнулся и уселся за стол.
- Ты посмотри, Наденька, с какими людьми общаемся, человечище!!! Ну рассказывай, как в Африку съездил.
- М-м-м… - не отрываясь от чая, возбуждённо замычал гость. – Что ж это я! И забыл-то совсем!!! – Он выглянул на улицу и принялся усердно жестикулировать кому-то внизу.
Через несколько минут побирушка-носильщик внёс на веранду массивный железный ящик.
- Это вам, Владимир Ильич, гостинцы с Южной Африки. Преинтереснейшая штука, должен сказать.
Ульянов подошёл к подарку и с интересом начал его разглядывать.
- Выиграл в карты в Кейптауне, у какого-то бура.
- Ну и что же там внутри?
- Гм… - отпив ещё пару глотков, Бонч-Бруевич выпрямился во весь рост и победоносно скинул крышку ящика.

- Так я и говорю… Выиграл в карты, у бура одного, старого такого, зубов нет, глаза слезятся. Всё, говорю, денег нет – пшёл вон. А он мне: “No! No! Just have some stuff for you”*. Послали за носильщиком, снесли пару ящичков… Вот я опять и выиграл. Везло в тот день очень. А тут плыву из Кейптауна в Неаполь и как раз с Курчатовым встретился. Вот и вся история.
- И неужели бомбу сделать можно? – Владимир Ильич потянулся рукой к одному из продолговатых брусков метала, штабелями лежащих в ящике.
- Осторожно, Володя! Химия вещь не простая. Вот, возьми – свежий номер «Вечернего революционера». – Бонч-Бруевич взял со стола пару листов газеты и протянул другу.
Владимир Ильич аккуратно держал завёрнутый в газету слиток металла.
- Тяжёлая штуковина. А как надобно бомбу сварганить?
- Курчатов говорил -  растачиваешь, делаешь цельные лимонки и кидаешь. Говорят, месье Кюри на этом только и разбогател – бомбы в Алжир для армии поставлял…
- Так это и на Царя и на губернатора хватит!!! – Ульянов многозначительно присвистнул, беспечно подбросил заготовку в руке и залихватски начал крутить рукой буйную шевелюру на голове. 
- Токаря б где только толкового найти, чтоб не попортил даром…

* (прим. автора)
1. Проклятье!!! Чёртовы буры!!! Святые небеса!!! (англ.)
2. Нет! Нет! Есть ещё кое-что для вас. (англ.)