Ноубади’с пёфект
Дип Пёпл

Ничто не предвещало катастрофу. Не выли собаки, не убегали крысы, не билось стекло, никто не каркал «невермор!». День начинался как день. Обычное субботнее утро. Подъем, абвгдейка, завтрак. Ладно, про абвгдейку соврал. Но остальное – верно. В принципе, задним числом можно было бы и найти предвестников несрастухи. Потом, тщательно воспроизводя в голове магнитную ленту за день, обнаружить и черную кошку с пустым ведром, и одноногого пирата, и возвращение без ритуального взгляда в зеркало. Но, когда ты идешь на пьянку, которую затевает полузнакомая компания с незнакомым женским контингентом, думать о пиратах нет никакой возможности. Вся оперативная память занята эротическими фантазиями и кусками порнофильмов, где главный герой – ты.

Именно такая пьянка и предстояла мне вечером той субботы. Другой конец Москвы, институтский кореш, его полузнакомые сотрудники и незнакомые сотрудницы. Видимо, Борька расписал меня в таких теплых акварельных красках, что девки с его работы устроили суарэ с требованием пригласить «того самого Коляна», о котором столько слышали.

***

Борька уверял, что его сотрудницы одна другой симпатичней. И он не врал. Глаза девушек сверкали жадными брильянтами. Кстати, какой долбоёб сказал, что брильянты – их лучшие друзья? Лучшие друзья девушек – стоматологи! Ни один якутский или юарский друг не сделает девушку с кариесом секс-бомбой… А ведь от друзей они, наивные, ждут именно этого!

Так вот, формула этого великосветского приема была как внедорожник, то есть 4х4.  Девок я рассмотреть никак не мог. Все они нервно суетились с салатами и остальной снедью. Готовились к апофеозу обжираловки. Эта беготня и крики «Где у нас еще пачка майонеза» мешали выбрать достойную жертву. Проводить разведку боем в малознакомом коллективе – вообще стремное занятие. Только подкатываешь к одиноко сидящей незнакомке Крамского с элегантным поклоном «вулеву дансэ авек муа се суа, мадмуазель», как оказывается, что Крамской – это вон тот брюнет, увлеченный игровой приставкой, а вовсе не художник-баталист, склеивший ласты прямо на пороге Русского музея. Просто любитель компьютерных игрушек и незнакомка сегодня децл порамсили, и не разговаривают, но твой козырь внезапности уже потерян безвозвратно! Поэтому лучше выводы делать попозже и на танцы никого не звать. Девки танцы любят. Сами пригласят.

Когда, наконец-то, расселись и стали пить-есть, я выбрал дичь. В смысле, цель этого суарэ. Ведь никто не будет спорить, что результатом таких посиделок должен стать коитус фантастикус, а не мытье грязной посуды и не трагедия Эсхила «Блевонтина поднимает паруса». Дичь по имени Оля осторожно грызла куриную лапку и необычайно изящно сплевывала косточки от маслин под стол. Такая смесь утонченности и презрения к этикету открывала широкие возможности для маневра. Тактические приемы для достижения оперативной цели (коитус), применяемые по отдельности к объектам типа «принцесса» и «пэтэушница» можно было грамотно сочетать и бить противника его оружием на его территории малой кровью. Кстати, никогда не лишне разведать про кровь. Поскольку одна из ее разновидностей (а именно менструальная) может существенно осложнить достижение оперативной цели. Хороший нюх, не отягощенный пороком курения, может многое рассказать о прекрасной половине любого журфикса (гадюшника).

***

Самое интересное в написании такого рода рассказаов – это погружение во времена оны, когда я был молод, азартен, нагл и безбашен. И совершенно не задумывался о тактических приемах, оперативных целях и прочей херне. Все эти поролоновые надстройки на базисе моих воспоминаний возводит уже совсем другой человек. Сегодняшний я. Опытный, вальяжный, склонный к позиционной войне больше, чем к дерзкой кавалерийской атаке. Поэтому читателю несомненно будет странно видеть мысли одного человека, вложенные в голову совершенно другого по темпераменту персонажа. Но, думаю, в этом есть притягательность парадокса.

***

Продолжу. Алкоголь. Это наиважнейшая и архитрудная задача – выпить достаточно, чтобы колбасило, и в то же время удержаться на грани отравления организма. Помочь здесь может только чистое везение. Никакой алгеброй поверить гармонию бухла мне никогда  не удавалось. Два стопаря и… ты становишься невесомо-летучим Иоанном Богословом и веселые адские пророчества о батальонах ангелов и демонов срываются с твоего языка и вокруг ты видишь только восторженно хохочущие лица девчонок и ненавидящие лица пацанов. Ты движешься с грацией обладателя Кубка Аргентины по танго. Твой голос завораживает даже самых умных и красивых девушек на свете… И! - ты выпиваешь третий (условно, конечно!) стопарь, который немедленно превращает тебя в грязное животное с запахом перегара и манерами немого скотника Герасима. Девчонки шарахаются испуганными белочками, которым вместо орехов гуляющие по лесу дети предлагают козьи какашки. Кубок Аргентины уплывает на балкон, где стоит твой более разумный приятель, пренебрегший критической рюмкой.

В тот вечер я не стал пить шальную дозу. Я вовремя остановился. Я поймал ту острую грань, о которой писал мечтатель (или мечтал писатель) Иван Ефремов. В веселом разговоре я был неудержим, оставаясь учтивым кабальеро. Я сыпал шутками и забрасывал умиравшую от смеха аудиторию остротами, способными вызвать язвы желудка и двенадцатиперстной кишки.

И я не заметил, как Оля оказалась рядом со мной на диване. Она смотрела в мое ротовое отверстие, благоговейно наблюдая появление очередной горбухи, чтобы загнуться  как в приступе  аппендицита, со свойственным ей дуализмом салонно прикрывая ладошкой зубы и выдавливая «ща сдохну от коликов!»

Когда она взяла меня за руку, я почувствовал странное ощущение. Я был как полупроводник. От меня к ней шел какой-то ток, а от нее ко мне – нет. Только не надо  никаких мистических догадок! Вот такой образ задним числом родился. Грубо говоря, ее штырило тактильно (ух, ёпть!), а меня – нет… Когда мы начали целоваться и обниматься, я не помню. Скорей всего во время этих дурацких медленных танцев, которые придуманы, чтобы помучить пацанов диалектичностью бытия. «Во время танца прижималась лобковой костью к коленке, а на предложение перепихнуться фыркнула!» - делятся парни своей бедой уже несколько веков. С тех пор как веселая, но индивидуалистская тарантелла сменилась на балах контактным  менуэтом!

При ведении боевых действий с целью добиться сношения за однодневную кампанию хороши любые тактические уловки - от галантного вопроса «А как насчёт за щёчку?» до совершенно убойной, но банальной «печоринщины». Мол, ничего в жизни меня не радует\не веселит. Разочарование и декаданс. Но необходимо помнить главное – время работает против спонтанного секса. Или девушка распознает ваше истинное похотливое лицо за маской фаталиста, или почувствует за предложением «схлестнуться этой ночью» намек на долгие нудные встречи. Или же вы проникнитесь к девушке уважением, или еще каким дурацким тёплым чувством и не сможете тупо разводить ее на трах, как говорится, «хайды шымды»*. И начинается декаданс с обменом телефонами, который в 50% случаев не приводит ни к чему толковому, кроме многочасовых переговоров о капитуляции. Но, как сказал комендант Кале генерал Николсон «долг британского солдата, так же как и немецкого – сражаться!». Поэтому я голосую – штурм. Только штурм  (глазомер, быстрота и натиск) могут добавить к вашей коллекции трофейного дамского белья (если есть такая склонность) очередной фетиш. В конце концов, эта коллекция ничем не хуже коллекции ключей от городов, взятых Суворовым.

***

В моем случае подготовкой к штурму стало тактическое отступление. Мне не пришлось даже особенно медленно зашнуровывать ботинки, как Оля уже была в прихожей и спросила:
- Коля! а ты уже уходишь?
- Уи, - говорю, - ма шер. Бон нюи**…
- Я, пожалуй, тоже пойду. Ты меня не проводишь?
(Ожидаемая реакция, не правда ли?)
- Если это не очень далеко… (безграничное благородство наводит на мысли о затянувшемcя воздержании…)
- Пара кварталов в сторону метро…
Мы вышли на улицу.
- А у тебя хороший аппетит, Коля! – позавидовала она.
- Да уж, в гостях я жру как свеклоуборочный комбайн! – хвастовство лишним не бывает на этой стадии знакомства. Скромность девки оценивают гораздо позже.
- А рыбный салат тебе понравился? Это я его делала!
- Просто великолепный! – никогда не мог сказать женщинам правду о кулинарии, поэтому часто мучаюсь изжогой.
- А я не могу есть как комбайн! Хотя очень хочется… У меня, наверное, булимия… Знаешь, что это такое?
Ни в коем случае нельзя скатываться на обсуждение бабских проблем. У  парня о булимии может быть только одно мнение:
- Конечно! У принцессы Дианы была такая же хрень. Поэтому она и водителю сказала, что лучше разбиться о столб в тоннеле, чем так мучиться! Ну, а он исполнительный был…

Всегда хорошо, если инерция веселья волочет вас по рельсам диалога. Но обычно наступает реакция - отсутствие тем и нежелание веселить и веселиться. Но, в принципе, провожая девушку домой уже не надо морить ее дустом смеха. Можно спокойно поговорить о Сальваторе Адамо, Цусимском сражении, теории малых чисел и фундаментализме. Все равно она думает только о диванах, дУше и презервативах. Главное не молчать, ибо это позволит почти разбитым вражеским дивизиям перегруппироваться и сосредоточиться. То есть, подумать «А может, не стоит спешить с сексом?»

Наконец, мы подошли к ее подъезду во дворе сталинки у самой «Войковской».
-    Коля! – говорит застенчиво, - пойдем ко мне.
Я состроил удивленную рожу. Думаю, что в свете фонаря ее можно было принять за брезгливую гримасу. Но отступать ей уже было некуда.
- Не хочешь ко мне? Тогда поехали к тебе… давай сделаем это прямо здесь…
Надеюсь она имела в виду все-таки подъезд, потому что кроме помойки, потрахаться во дворе было просто негде.
- Ладно, - издавая внутри себя вопль Тарзана, сказал я, - поехали ко мне. Уж не по 16 лет, по помойкам трахаться…


Брать тачилу, если девка уже согласна – непозволительное пижонство, и я повез Олю в Чертаново на метро. И пожалел об этом. Разговаривать в грохочущем вагоне невозможно – можно или орать на ухо или молчать, усиливая неловкость ситуации. Так что, конечно, лучше всего валить туловище непосредственно после танца с лобзаньями. По горячим следам, если есть возможность. Тайм-аут только порождает ненужные мысли. Но – как получилось, так получилось. И, пронзив Москву насквозь под землей, мы оказались в моей квартире.

Заставить читателя осилить такую прорву букв и обмануть его ожидания – это было бы верхом подлости. Но, когда мы добрались до дивана, вдумчиво совокупиться у нас уже не получилось. Ни у меня, ни у нее. Так мы были перевозбуждены ожиданием. Я даже толком ничего не почувствовал. Об Оле уже и не говорю. Короче, на половой акт это было так же мало похоже, как чемпионат по игре на воображаемой гитаре на анплаггд Нирваны.
Было около 2 ночи и я уснул.

***

Разбудил меня звук бурлящего грязевого гейзера и нечеловеческая боль в животе. Еле успел добежать до сортира. И меня подбросило в стратосферу на твердотопливном ускорителе. Мой унитаз не знал такого адского поноса со времени постройки дома. Он был забрызган так, что если бы дрисня была нефтью, то казалось бы, что «Стандарт Ойл» празднует открытие нового месторождения.

Вернувшись в койку, минут через 10 я почувствовал новый позыв. С мыслью «лучше б нажрался до блевонтины» я снова метнулся кабанчиком к фаянсовому терпиле. Поднялась температура. Я вспотел как хомяк. Бил бешеный озноб. Я бегал в нужник каждые четверть часа. Когда валился в койку, то лежал в позе эмбриона, с внутренностями, выгрызаемыми болью. Когда дело касается поноса, я – блестящий диагност. «Пищевое отравление». Оля смотрела на меня глазами Парижской Богоматери. От ее жалости я еще и чувствовал раздражение, хотя об этом почти не думал. Меня колошматило как святого Витта, а в голове крутилась фраза, которую дед стыбзил у польских военнопленных: «Холера ясна!». Как я дожил до утра – не знаю, но с рассветом меня начало отпускать. Стрельба прекратилась, лихорадка сошла на нет, боль в животе унялась. Я сказал Оле, что ей лучше уехать. Откидывать коньки я передумал, а поспать ей уже не удастся. И проводил ее до метро.
- Я тебе позвоню? – спросила она.
- Конечно! – ответил я в закрывающиеся двери вагона.

***

Она позвонила через день. Телефон узнала от Борьки.  Разговаривать с ней мне было неудобно. Я чувствовал себя Янаевым , смотрящим по ТВ пресс-конференцию ГКЧП и замирающим от стыда, что его трясущиеся конечности видит весь Советский Союз. Но я все-таки пытался изобразить бодрое настроение, как будто не провел ночь на толчке, а лихо отодрал весь гарем Сулеймана Великолепного и дал на клык Лукреции Борджиа. Оля предлагала встретиться. Я отказался, сославшись на занятость. Потом она стала звонить регулярно, но от встреч я все равно уклонялся, как от антарктической экспедиции с целью изучать яйца пингвинов. Потом ее звонки прекратились…

***

Я случайно встретил Олю год спустя на профильной выставке. Она очень обрадовалась и представила меня какому-то парню. Я так понял, что это чуть ли не жених ее. Немножко  посидел у них на стенде, выпил пива и отвалил. Когда я заворачивал за угол, она что-то рассказывала этому кексу на ухо. Он обнимал ее за талию и ржал…

=======
*давай сейчас (тур.)
**да, моя дорогая, спокойной ночи, и пусть тебе приснятся ангелочки!(фр.)


Послесловие
В комментариях к моему креативу «Псих» один камрад написал:
«Ахуенно раскрыта причинно-следственная цыпочка: "ствол танка-дочь касманафта-мизинцы на нагах-на кортачках ф тамбуре-труп в прастыне-художыствинная гимнастика".Типерь пиши в следующей паследоватильнасти:"стикло-минструалная крофь-полуправадник-вадитиль принцесы Дианы-ГКЧП-яйцо пингвина"».
Не думал всерьез о возможности воплощения, но цепочка сама сформировалась, видимо, подсознательно ответ на вызов все-таки зрел.

ТЭ