Я стоял неподалёку от выхода из метро Партизанская, сжимая в руке белую розу, и ждал Наташку, с которой накануне познакомился на одном из сайтов инета. Она сама предложила мне забить стрелку для встречи на Партизанской, сообщив, что её лучшая подруга устроилась работать в Абвгдейку горничной. И есть маза часа на полтора-два, а то и побольше, занять халявный номерок.

Мимо меня проносились толпы привычно спешащих по своим делам и делишкам людей.
Истошно кричали таджики-зазывалы, приглашая народ в маршрутки: -Аст, Чиркизовский, Новий ринок! Щибёнка, Аст, Чиркизовский!

Вдоль стоящих маршруток с вопящими возле них таджиками прогуливался взад-вперёд человек в белой шляпе, красных сапожках и рекламными щитами на спине и груди. Надпись на щитах призывала молодёжь голосовать на проходящем в инете конкурсе красоты за некую Натали. Тут же было и гламурно-тупое изображение её мордашки.

Между тем, стрелки на моих сейко всё дальше уходили от назначенного для встречи с Наташкой времени. -Продинамила, что-ли? Но ведь все они постоянно опаздывают на свидание. Подожду ещё немного…

Ко мне подошёл сэндвич-мэн и сказал неожиданно высоким, томным голосом: -сигареткой не угостите, молодой человек? Я достал пачку, раскрыл и протянул её. Он подцепил сигарету длинными, грязными ногтями, щёлкнул дешевой зажигалкой и жадно затянулся. -Спасибо большое. -А рекламу мою не посторожите? Я мигом, в парк только сбегаю отлить, и назад. А в платном за каждый заход - десять рублей, ужас…

Я молча протянул ему десятку. Он обрадованно схватил её, сунул в карман. Скинув с себя щиты, прислонил их к дымящейся помойной урне. И, сверкая своими красными сапожками и придерживая рукой шляпу, помчался всё же не к синей кабинке, как я предполагал, а к подземному переходу, ведущему в Измайловский парк.

Через минуту к тротуару, на полуспущенных лысых шинах, подкатила убитая копейка с трещиной на пыльном лобовом стекле. Из неё выбралась девушка в мятых джинсах и некогда белой майке, чем-то похожая на Натали. И деловито направилась ко мне.

-Привет, Михаил? -Да, а вы Наташа, как я понимаю? Я протянул ей уже успевшую подвянуть розу. -Мерси. А где Эдик? -Эээ, сэндвич-мэн? Побежал отлить в парк.

-Отлить в парк! Если бы. Да в этом парке все его дружки-геи собираются. Ищи теперь ветра в поле! И она как-то по детски заплакала. -А ещё двоюродный брат называется…
Я его вчера на всех аттракционах катала в парке за свои денежки. А на карусели два раза подряд! За то, чтобы он меня сегодня рекламировал. Вдруг я на конкурсе первое место займу? И новую машину тогда куплю, хотя бы рено Матис. Долго я ещё, красивая и молодая, буду на его копейке ездить? -Кого это его? -Да Эдика эта копейка. Ему какой-то поклонник её подарил. А он ездить на машине боится, только в метро да на велосипеде…

Слушай, Миш! Я тебя прошу, просто умоляю, походи немного за этого придурка с моей рекламой, а я пойду его поищу в парке. А тебя вознагражу за это, по женски вознагражу.
Как тебя никто ещё до меня не вознаграждал!

Я посмотрел на её заплаканное личико с потёками дешевой китайской туши под глазами и согласился. Честно ходил часа полтора вдоль входа в метро, выслушивая насмешки таджиков и водителей маршруток в свой адрес. Два раза ко мне подходили менты, требуя предъявить справку о временной регистрации. Коей у меня не имелось. Был только паспорт с московской пропиской.

А Наташка с сэндвичем-Эдиком так и не появились. Наверное, увлеклись катанием на аттракционах.  В конце-концов, я выбросил щиты в мусорный контейнер и поехал домой.