Глава I.

Над головой висели крупные звезды, зыбко дрожащие сквозь пелену пара. Андрей огляделся. Из соседней чаши долетали обрывки негромких разговоров. Там плавало несколько одинаковых черных голов, и некоторые из них явно смотрели в его сторону. Хотя им было тесно в небольшой купальне, никто из них не шел в его чан, где он плескался в гордом одиночестве.

Андрей вылез из горячего источника, обмотал покруг талии полотенце и прошелся босиком по свежему снегу к самому краю крыши. Псевдо-естественный онсен под открытым небом с ручейками, водопадиками, серными озерцами и садом камней находился на крыше одного из небоскребов Мейдзи Сеймей, в самом сердце ультрапрестижного района Маруноути. По периметру крыша была обнесена двухметровой прозрачной стеной, хорошо защищавщей как от случайного падения вниз, так и от холодного ветра. Андрей прислонился горячим лбом к стеклу, и поверхность тут же запотела, образовав подобие нимба вокруг его мокрый головы. С высоты 50-го этажа открывалась привычная картина – ночной Токио выглядел как любой мегаполис мира, «словно россыпь бриллиантов на черном бархате» – вспомнил он понравившееся сравнение. Пора было идти на последнюю встречу. Неспеша натянув тунику цвета жженой охры, он пошел вниз.

Он спустился на беззвучном эскалаторе, прошел по ворсистому ковру обшитого мореным деревом вестибюля, где негромко мурлыкала какая-то европейская классика и журчали фонтаны. Античные скульптуры, статуи будд и ложа для отдыха искусно драпировались тенью от буйной зелени со всех концев света. В листве едва слышался приятный слуху щебет, и было непонятно, что это – магнитофонная запись или живые птицы. Этот изолированный мир, токийский Комплекс ОЮ, был создан для умиротворения и покоя.

– Ну давай, ты, вонючий гайдзин, покажи, что ты мужик!... ударь меня, ты, урод! – Андрей молча прошел мимо группы горячих японских парней в таких же туниках как у него, не поддаваясь на их провокации. Не хуже него зная правила, они не стали преследовать его, лишь продолжали негромко сыпать вслед оскорблениями.

Не успел он сделать и десяти шагов, как из-за кадки с декоративной пальмой, с пронзительным воплем и клюшкой для гольфа наперевес, на него бросился толстый кривоногий коротышка. Не двигаясь с места, Андрей брезгливо наблюдал, как выросшие словно из-под земли охранники профессионально сбили с ног, повалили и скрутили нападавшего. Полоснув Андрей ненавидящими взглядами, они споро уволокли продолжавшего орать «банзай!» нарушителя вниз, на ресепшион.

Этот изолированный мир, токийский Комплекс ОЮ, был создан для умиротворения и покоя, но сейчас здесь было совсем неспокойно. Казалось, сам воздух звенит от скопившегося напряжения и вот-вот рассыпится электрическими искрами. И причиной этому был он. Андрей был здесь словно заноза в гноящейся ране, которую невозможно вытащить. Его ненавидели все. Но если вышколенный персонал большей частью скрывал свои эмоции за непробиваемой маской чисто японской доброжелательности, то некоторые гости не стеснялись выражать своих чуств. Он питался только сублимированной едой из автоматов, потому что не без основания опасался, что в любом из 12-ти ресторанов Комплекса официанты и повара с радостью наплюют ему в спагетти или высморкаются в тофу. Но отношение окружающих было ему безразлично, и злобные взгляды отскакивали от него, как теннистые мячики от стены.

Без дальнейших происшествий Андрей дошел до зала медитации. Как он и ожидал, Осима уже ждал его там. Свежеотглаженная, с жесткими складками туника выдавала в нем нового гостя. Жесткие волосы Осимы было мокры. «Значит, уже успел воспользоваться благами короткой командировки в Комплекс ... да, на партийное жалование здесь не пошикуешь»,  – ухмыльнулся про себя Андрей. Не здороваясь, он молча опустился в соседнее кресло.

– Хочешь знать последние новости? – на выдержал затянувшегося молчания Осима, – Как мы и ожидали, шумиха вокруг тебя до сих пор не стихает. На выходе из здания дежурят полицейские и вертятся репортеры. Российское Консульство каждый день закидывают тухлыми яйцами, возле него стоят пикеты протеста. А видел бы ты газеты этой недели... мои товарищи считают, что время давно уже настало. Интерес к тебе и так в самом пике, ситуация накаляется все больше и больше, так чего ты ждешь?

Андрей устало прикрыл глаза. Он хорошо помнил события почти месячной давности. Организованный «Секигун»'ом побег с места тщательно спланированного преступления, добровольное заточение в Комплексе ОЮ, длящееся до сих пор ожидание развязки.

Глава II.

Стремительный взлет корпорации «ОЮ» послужил материалом для многих маркетинговых исследований. Как следовало из лаконичного названия, вначале это была ни чем не примечательная сеть саун и горячих источников, превосходящая конкурентов разве что масштабами. Ее комплексы строились в каждом крупном японском городе – Токио, Осака, Кобе, Нагоя, Саппоро. Как правило, они занимали несколько последних этажей в престижных небоскребах. Как и везде в заведениях подобного класса, все посетители на входе сдавали одежду и личные вещи (вплоть до обручальных колец), получая взамен тунику единого образца и неограниченное количество свободного времени. Которым они могли наслаждались, насколько хотели и насколько позволяли их банковские счета. А вариантов отдыха было великое множество. Сауны, минигольф, соляные и сернистые ванны, библитеки, массажные кабинеты и салоны красоты, горячие источники, рестораны, боулинги и бильярдные, комнаты для игры в го и мадзян ... Но, несмотря на все это, ОЮ не достигли бы столь ошеломляющего успеха и популярности, если бы не грамотная рекламная политика и несколько смелых маркетинговых ходов.

Самым смелым и рискованным решением было полностью отрезать посетителей от доступа к внешней информации. В помещениях не было окон, и увидеть город можно было только с крыши. В многочисленных залах не было телефонов и телевидения, в компьютерных салонах отсутствовал выход в интернет – только игры и сборники аниме. Поначалу такой запрет вызвал волну протеста – ни один уважающий себя бизнесмен даже на отдыхе не прекращал читать таблоиды и изучать биржевые сводки. Позволить себе выпасть из делового мира могли далеко не все. При бешеном ритме современной жизни директор небольшой компании, проведя несколько дней в ОЮ, рисковал по возвращению застать банкротство своего фирмы, исчезновение бухгалтера со всеми деньгами или смену власти. Но маркетологи не просчитались – сладкое чувство опасности неожиданно подстегнуло остроту ощущений, и вызвало небывалый наплыв клиентов. Похожий сладкий страх испытывали посетители традиционного ресторана «фугу» – опасность умереть от яда сильнее волновала кровь, чем гастрономические качества не особо вкусной рыбы. Провести в ОЮ пару рискованных дней и ночей стало престижно, превратилось в показатель крутости и преуспевания. Хотя сервис стоил недешево, билеты в ОЮ бронировали на месяцы вперед. А какой эффект производили небрежно брошенные за деловым фуршетом слова: «Когда я неделю жил в ОЮ...»!  ОЮ было больше чем VIP-курорт и центр отдыха, лучше чем монастырь. Лишенные контактов с внешним миром, люди здесь перечитывали книги, на которые у них никогда не хватало времени, слушали музыку, смотрели фильмы своей молодости, или просто созерцали. У топ-менеджеров стало модно проводить пару ночей в ОЮ перед принятием глобальных решений, чтобы привести в порядок мысли и очиститься от суеты.

Комплекс был открыт для всех желающих. Но никто из гостей, включая полицейских, офицеров сил самообороны, министров и даже самого императора, не мог пронести на территорию Комплекса не то что оружие, документы или иные символы власти – даже канцелярскую скрепку. Поставив во главу угла покой гостей, внутренняя служба безопасности неусыпно следила за порядком. А драки, ссоры и любые проявления насилия (если таковые и возникли) гасились в зародыше, а их инициаторы без промедления удалялись с территории – клиент всегда прав только до тех пор, пока платежеспособен и ведет себя адекватно.

По мере роста популярности сети в стране, росло влияние ее лобби в правительстве. И в конце-концов ОЮ добились беспрецентного решения – признания неприкосновенности своих клиентов на уровне конституции. Это событие подняло и без того высокую репутацию ОЮ на заоблачную высоту. Гостям, одетым в живописные туники, безумно нравилось чувствовать себя отрезанными от внешнего мира, вне времени и информации, внутри «государства в государстве», словно в фантастической Утопии. В пределах Комплекса все гости были анонимны и равны. Здесь не было имен и должностей, здесь рождались и умирали романы, никогда не имевшие продолжения, и автоматы по продаже презервативов (как раз между женским и мужским крылом Комплекса) никогда не скучали от отсутствия покупателей.

Поистине, это был рай земной.

Глава III.

– Так когда ты собираешься выходить?! Юридически то, что ты натворил, классифируется как мелкое хулиганство, так что в тюрьме тебе сидеть не придется, отделаешься символическим штрафом. Тебя просто вышлют из страны, – Осима напряженно вглядывался в лицо Андрея, пытаясь разгадать его мосли, – Мы, неокоммунисты, с таким трудом провернули эту операцию на день рождения императора... нам удалось оторваться от преследования и доставить тебя сюда, по заранее купленному билету, на 20 минут раньше полиции. А теперь нам нужно твое публичное заявление, с критикой существующего строя, разгромной речью о ветхой японской монархии и проамериканской внешней политике. Твою речь мы давно подготовили! Так когда ты выйдешь?! Ты же обещал!

– Честно говоря, никогда, – спокойно ответил Андрей опешившему Осиме, – Плевать мне на вашу партию и политику вообще. Я соврал тебе. Я никогда не был коммунистом, даже не симпатизировал. И я не буду делать никаких политических заявлений ни по идейным соображением, ни за деньги. Ваше правительство, ОЮ и силовые структуры сами загнали себя в тупик. Весь мир уже месяц потешается над Японией. Подумать только, полиция до сих не может вытащить из бани хулигана, который дерзнул надебоширить при огромном скоплении народа, пред светлыми очами самого царя-батюшки! А все потому, что вы, японцы, так строго блюдете законы и правила. А ваш премьер-министр, горячий поклонник ОЮ, совершил несусветную глупость, ратифицировав тот...

– Мерзавец ... ты предал нас! – голос Осимы сорвался. Он начал кричать, не замечая подоспевших сзади охранников. – И ты безумен! Думаешь, просидеть в этом раю всю жизнь, как у Будды запазухой? И никто тебя отсюда не вытащит?! Да когда у тебя кончатся деньги, тебя в миг вышвырнут отсюда! Да я тебя ...

Ультралевый Осима, хоть и щеголявший для поддержания политического имиджа в комиссарской кожанке и псевдо-революционных крагах а-ля Че Гевара, как и все японцы совершенно не умел драться. От его хилого удара Андрей спокойно прикрылся плечом, даже не поднимая рук. Второй удар Осима нанести не успел, потому что его, как и того безымянного толстяка, без лишнего шума уволокли вниз.
 
Глава IV

Сидя в кресле возле иллюминатора, Андрей холодно усмехался, вспоминая последние дни на островах. Как он узнал впоследствии, спешно было созвано внеочередное заседание парламента, но измение законов – сложный и трудоемкий процесс. Бездонный банковский счет позволил бы ему оставаться в Комплексе сколько угодно долго, но ситуация не могла длиться вечно. Андрей предвидел, что натянутая до предела струна в конце-концов лопнет в самом слабом месте. Этим слабым местом оказался начальник токийской полиции, у которого сдали нервы, и который самовольно приказал начать штурм токийского Комплекса ОЮ. Андрей помнил побоище на этажах. С одной стороны сошлись полицейские, получившие приказ задержать осквернителя национальной чести, а с другой – охранники, обязанные любыми способами поддерживать порядок в Комплексе. В итоге, завалив телами убитых и искалеченных изысканные галереи и амфилады, полиция победила за счет численного перевеса.

Он не сопротивлялся аресту. Как и предсказывал Осима, скоротечный стыдливый суд (японский суд – самый гуманный суд в мире!) приговорил его к штрафу за нарушение общественного порядка и навечному изгнанию из страны (хотя общественное мнение призывало посадить его на кол, повесить, четвертовать, колесовать, кастрировать, ослепить, сжечь и смыть пепел в унитаз). Начальник полиции застрелился, злосчастный премьер-министр ушел в отставку и через два дня умер от алкогольного отравления, высшее руководство ОЮ дружно совершило сеппуку, а сама корпорация была спешно раскромсана и распродана по частям, фактически перестав существовать. Вся страна пребывала в глубоком шоке, по сравнению с которым послевоенная депрессия показалась бы легкой мигренью.

Наконец, самолет закончил разбег по взлетной полосе международного аэропорта Ханеда и взмыл в небо. Япония навсегда осталась позади. Еще одна страна, где ему никогда уже не побывать. Но мир большой, и ему еще хватит работы. Андрея, профессионального деструктора, ожидали новые страны и новые миссии.

А в кармане лежал чек на сумму с чудовищным количеством нулей, полученный от японской сети морских курортов «ЮБАБА» – гонорар за уничтожение конкурента.