- Да пойми ты, времена сейчас другие! Дру-ги-е…! Был Союз композиторов, были заказы, загранкомандировки, машины, квартиры, дачи для вас. Были, да сплыли. Капитализм! – Пашка, Павел Игнатьевич, старинный и верный товарищ Ивана Ильича ещё со времен учёбы в консерватории, второй час пытался втолковать своему лучшему другу несложные правила выживания в новой реальности.
- Но он, ты говоришь – бандит? – ещё более водянистые в линзах бинокулярных очков, искренне непонимающие глаза Ивана Ильича робко, как бы стесняясь туповатости их владельца, опять воззрились на Пашку.
- Бандит? Ну да…бандит! А кто сейчас не бандит? Ельцин – бандит, Кобзон – бандит, Фимка-пианист – бандит, Лерка, сука, за бандита вышла… Которая по классу арфы на параллельном потоке, помнишь? Ну вот! Ты сходи просто, не понравится – уйдёшь. Я же про тебя уже второй месяц ему все уши прожужжал. Дурила, ты им нужен, не они тебе! Так и сходи, раз приглашают, посмотри, что и как. Не съедят же тебя, ёпт!
- Ну, разве что посмотреть… - Иван Ильич уже был готов согласиться на всё, лишь бы спровадить Пашку и вернуться к нотным листам на пюпитре рояля.
- Ну и за…шибись! Вот тебе визитка: тут имя-отчество, тут адрес, тут дата и время. Смотри, не перепутай! Меня сильно подведёшь! Давай, успехов! Отзвонись после…
Тяжёлые портьеры в гостиной мягко вздохнули, когда за Пашкой захлопнулась массивная, двух с половиной метров высоты,  дверь  квартиры Ивана Ильича в доме Союза композиторов, что в Брюсовом переулке.

                                                                *  *  *

- О-о-о! Кампазитар! Здоров! – плюгавый, лысый крепыш в полосатом костюме без галстука выскочил навстречу Ивану Ильичу из толпы и изо всей силы хлопнул по протянутой ладони музыканта широкой пятернёй, придушив её в объятиях секунд на пять.
- Ты, бл.. Ой, кампазмтар, прасти! Давай, братела, налетай, пока суки всё не похавали! Там – жрачка, здесь – бухло…Давай, не менжуйся! Я тя кликну посля…
Иван Ильич взял потный стакан с подноса и присел в углу огромного зала, по которому, под звуки ресторанного оркестра, мельтешила смеясь, жуя и выпивая шикарно одетая публика. Машинально он пригубил зеленоватой жидкости, плескавшейся на уровне половины ёмкости…
- Алё, кампазитар! Алё! Ты чё, братан, ужрался? Алё!
Иван Ильич размежил веки. Над ним, широко улыбаясь, навис Полосатый.
- Малацца, кампазитар! Талант не пропил! – Полосатый сверкнул золотом литого моста, - Давай по делу!
- Давай!...те… - согласился Иван Ильич.
- Короче! Ты Лёху, дольщика маво, видал? Ну…, такой….В синем костюме. С этой, бля, тенисиськой-та, как её… Ну, которая чемпеонка-та… Короче - так! Помрёт он скоро. Через два месяца, числа восьмого-десятого… Нада так.
-  Болеет? – выдавил из себя встречную фразу Иван Ильич.
-  Лёха? – золотой мост сверкнул во всю ширь, - Ну ты, братан, сказанул! В нём здоровья –  как  в лесу старых гандонов – немеряно! Но, сука, не в здоровьи щасьтья! Помрёт в начале июня. Так вота, нам, калегам и дружбанам, на похороны музыку нада! Такую, штоп как ни у всех! Штоп да души рвала, штоп плакать, бл…Прасти, братан!  Он «Владимерский централ» очинь уважаит. Надо, штоп как «Централ», но не «Централ». Понял, кампазитар? Две штуки грин, пойдёт? – Полосатый вынул из кармана брюк пачку долларов и отсчитал двадцать купюр. Ком зелени воткнул в потную порожнюю руку Ивана Ильича.
- И штоп слова там такие: «Лёха, бл…, - прасти, кампазитар, - Аликсей Арнольдыч Перваков, камерчиский директар, бл… -прасти, кампазитар, -  дружбан, не сбиригли мы тибя, блянах!»
- Извините, я - композитор, не песенник. Я слова не умею… - попытался возразить Иван Ильич.
- Давай, кампазитар, работай! Штоп к васьму числу… - Полосатый, казалось, не услышал ответной реплики. Всхлипывая и бормоча что-то себе под нос, он побрёл к дверям опустевшей залы.

                                                                *  *  *

- Как о Вас доложить? – молодая грудастая секретарша с интересом оглядывала тщедушную фигурку Ивана Ильича.
- Иван Ильич Соловьёв-Черной, член Союза композиторов, лауреат…
- Пройдите! – секретарша хмыкнув, пожала голым плечиком.
Широкой кости мужчина в синем костюме повелительно махнул ладонью: садись, мол.
-….А ты ему ебальник хоршо начистил?...Да…И что? Как молчит? Режь пальцы, хули…Тоже мне, Павлик, бля, Морозов нашёлся! Ну, давай!
- Тебе чего, дед? – обратился Синий к Ивану Ильичу.
- Алексей Арнольдович, над Вами нависла смертельная угроза…- замямлил Иван Ильич.
- Чё? Ты чё гонишь, бомжара? Надо мной? – телефонный звонок оборвал  гневную отповедь  Синего.
- Аллё! Да? Опять молчит? Ёпт…Ну сунь ему паяльник в очко! Враз, бля, зачирикает…
- Давай, дед, пиздуй! Здесь не подают! Член, бля, Союза!...Постой, постой, постой!... Так ты кампазитар? Йебать – удача! Сядь абратна! Слушай, дед, тут такое дело…Генеральный наш, Эдуард Савельевич Кипчак…Да ты его видал, небось, в телевизоре. Лысый такой, маленький, в полосатом костюме, всё время с этой…, как её…, из «Бедной Насти»…Ты понял, короче. Так вот, помрёт он скоро, месяца через два… Музыка нужна, на похороны.
- Когда ждёте кончины? – Иван Ильич сам опешил от своей наглости.
- Числа двенадцатого. Июня. А что?
- Заказ срочный. Вы, небось, и слова хотите из «Владимерского централа»?
- Да ты, дед, как я погляжу – профессионал! Не, не из «Владимерского», из Вики Цыгановой чёнить…Почём брать будешь?
- Пять тонн грина! За срочность! – язык Ивана Ильича жил своей отдельной жизнью.
- Йебать, инфляция! Держи! – Синий вынул из ящика стола пачку гриновых полтинников, перетянутых резинкой, - Считать будешь?
- Дома посчитаю, завтра позвоню, скажу, сколько не хватало! – Иван Ильич, совершенно потеряв рассудок от собственной безбашенности засеменил к выходу.
«- Один хуй, ты, сука, раньше сдохнешь! Бля, надо было на чирик гнуть!» - странные мысли неслись роем в голове члена Союза композиторов.

                                                                *  *  *

Звонок в дверь. Иван Ильич приник к глазку. В расплывчатом окуляре увидел Синего и Полосатого.
- Вам кого?
- Да лана те, кампазитар, открывай, за музыкой мы!
- Так сегодня только шестое…мая….
- И хуй с ним! Открывай, лаурят, бля!
Иван Ильич отпер дрожащими руками замок, снял щеколду.
- Короче так, кампазитар, заказ анулируецца, бабки взад!
- У меня только две тысячи…
- А пятёра?
- Пятёра? Какая пятёра? – голос Ивана Ильича завибрировал. – Вы же оба хотели друг друга того…этого…с музыкой…
- Хотели-хотели…Перехотели, бля! Черножопые со всех краёв лезут, не до похорон! Короче, лаурят, семь штук и три – неустойка!
Иван Ильич оглядел стены с новыми флезилиновыми обоями, итальянский спальный гарнитур из яркой пластмассы и полный комплект БВЛ на старых чешских полках.
- У меня сейчас нету…
- Нету? – Синий вынул из внутреннего кармана пиджака паяльник. - Ну, щас бкдем искать! Где разетка-та у тибя, кампазитар?