Москва. 1914 год.

  - Иду…. Андрей резко сел. Тупая боль пробила моск насквозь.  – Ееееее… надо ж было так вчера….
-  Степан, водки! 
– Дык нету, вашбродь… Тупая морда денщика опасливо просунулась в дверь.
- Как  нету,  каналья?  Вчера было пол-штофа.
- Дык, ето, таво, кошка….  Опухшая рожа Степана не оставляла никаких надежд.
-Бегом, сволочь, к Мойше, и пожрать чего-нибудь прихвати….
- Вашбродь,  - загнусило животное - не даст, мы ему тринадцать целковых задолжали…
- Гы, тринадцать,  несчастливое число для еврея. Если не даст, спроси – девственница ли его дочь, Эсфирь.
-Девсцт… чево?
- Целка, уебок. Чему тебя  учили в ЦеПэШа твоей, Бобруйской  .
Через 15 минут заметно повеселевший Степан, отворачивая  морду  накрывал на стол.

    Зала была уже полна гостей. Раскланиваясь,  Андрей протиснулся  к хозяевам, поцеловал пухлую ручку графини.  Хозяйка зарделась, суетливо поправила манжеты, декольте и бросила настороженный  взгляд на лысину мужа.
  -Добрый вечер, граф, добрый вечер, Полина  Павловна , а где же именинница?
  -Андрей Михайлович, голубчик, здравствуйте, милости просим. Наташенька сейчас будет. Как вам новые гардины в моей спальне… Ах, Вы не видели… Пойдемте покажу…
  -Андрей Михайлович,  - густой бас полковника Хватова раздался над ухом, - простите графиня,  я у Вас похищу кавалера, служба, знаете ли, матушка.  Война на носу.      Отведя Андрея в сторону, полковник шутливо толкнул плечом  - Ну, иди к молодежи, а то вовек от этой прошмантовки не отвяжешься.  Будет как в Порт-Артуре….
  - Господа, господа… - в зал вбежала молодая девушка, - на торт уместилось только шестнадцать свечей, куда воткнуть семнадцатую, ума не приложу(с). В группе молодых офицеров прокатилось веселое оживление.
Хватов ухмыльнулся  - Господа офицеры, молчать…. Я сам скажу… (с)
    Спустя два часа, раскрасневшуюся  от мазурки именинницу Андрей увлек в музыкальную комнату. Ловко заперев дверь ножкой орехового стула (про себя отметил – Гамбс, выдержит), он подхватил Наташу на руки…..
      Гул  в  зале постепенно стих, гости с недоумением прислушивались к хаотичным звукам рояля, которые постепенно приобретали упорядоченный,  нарастающий ритм и экспрессию.
    -  Это Шубегт, какая пгелесть, Наташенька иггает Шубегта  Андгею Михайловичу – глупо хихикая, сообщила присутствующим глухая своячница  Ростовых.  Красный как рак хозяин усадьбы, криво улыбаясь и кланяясь, тщетно дергал запертую Андреем дверь. 
        Через 3 часа  хмурый Хватов, отворачивая лицо, выписывал Ржевскому предписание для прохождения дальнейшей службы в Галиции

Петроград . 1917 год. Смольный.

Столпотворение. Солдаты, матросы. Суета сует.  Андрей устало прислонился к колонне. Запахнул рваную солдатскую шинель,  закрыл глаза. - Вздремну чуток.  Рядом раздался голос. – Товарищ,  где здесь кипяточку… - А вы кто, товагисч - … знакомый голос в ответ  вывел из забытья.  Ржевский повернулся. Коренастый мужчина  в потертом костюме-тройке и мятой кепке на лысеющей голове разговаривал  с солдатом Ингерманландского полка.
  – Ульян, ты? -  окликнул коренастого Ржевский.
  - Мать чесная, Г’жевский , какими судьбами? С фгонта?    Обнялись, похлопывая друг друга  по спине.
  -  Кипяточку , товарищ… - не унимался бородатый солдат. В ответ - хитрый прищур глаз, лукавая улыбка.
  -  Иди-ка ты на хуй, человек с ружьем и чайником…. 
- Пойдем Андрюха, у меня здесь кабинет есть… поговорим, отдохнешь.
- Братцы, кто это щаз меня на хуй послал? – жалобно взвыл солдат. 
-  ЛЕНИН, ЛЕНИН,  беспезды, -  равнодушно загомонили  окружающие. - Не ты первый… 
-ЛЕНИН? – охуевший Шадрин выронил чайник.

    Андрей лежал на кожаном диване в кабинете Ленина. Тот сидел в кресле и не спеша потягивая коньяк, рассказывал:
-  Так што, пгопиздили мы всю пагтийную кассу, долгов штопесдец, думаем -  надо съебатог фключать, в годные пенаты. Полиция стала доебывацца…, Инесса тгиппег подхватила, сука...
  - Погоди, Вовочка, говорят, вы в дипломатическом вагоне приехали…
    - Нунах, какой дипломатический вагон, война… Камгад Тельман пломбы на заводе сгандобил, бумаги нагисовали сами…  Немцы, они ж к погядку пгиученные, видят пломбы дипкогпуса, не заглядывают. А мы со шнапсом,- Ильич поморщился, проглотил комок в горле – пивасом  и ганжубасом  - в Россию-матушку. Вываливаемся на Финляндском,  а тут – мегатуса, неибаца. Сам не помню, как на бгоневичке оказался…. Отожгли по полной … 
    В дверь постучали, Андрей резко вскочил, настороженно глядя на Ульянова.
  - Нэ нада валнаваца, таварыщ, - в дверях стоял усатый грузинский еврей, с испещренным оспой лицом.
  - Познакомься, Андрей, это Коба -  гыгы, вождь и отец….
  - Поручик Ржевский, - привычно щелкнул каблуками Андрей, слегка наклонив голову.
  - Штоооо?! Контра?! Зарэжу! - лицо грузина мгновенно побагровело. Рука потянулась к карману.
Короткий удар с ноги, обмякшее тело с размаху бросили на диван.
- Мдя, щас пготив Кобы я бессилен. Эт он всю эту кашу заварил, кардинал хуев. Пгидется тебе сваливать. А жаль, я уж думал тебе пост нагкома пгедложить….  Да и фамилию тебе б сменить надо. Известная фамилия. Ну-ка  - Ильич открыл картонную коробку от факса,- что у нас здесь?  Ага, вот, дегжи. Ксива надежная. И это, давай-ка на Угал. С Кобой газбегусь, я тебя найду….
  Грузин на диване застонал, по рябому лицу  расплывалась обширная гематома. Андрей про себя отметил - ушибы мягких тканей лица, и только.  Чо я его не убил?  Ржевский вышел  из кабинета и развернул документ.  На гербовой бумаге было написано – ЧАПАЕВ ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ.

Урал.  г.Лбищенск. 1919 год.  Штаб 25-й стрелковой дивизии.

-Василий Иванович, тебе пакет!(с) – голос  ординарца  вывел Чапая из состояния задумчивости.
-Не тебе, а Вам, (с) - машинально поправил комдив.
-Не, Василий Иваныч, тебЕ пакет, нам он нахуй не нужен(с) – съерничал Петька. За открытой дверью, в сенях, Чапаев увидел тихо смеющуюся Анку. Лицо ее светилось послееблевым румянцем.
- Опять ебетесь на боевом посту, черти?  На хуй, на сеновал, молодежь. Ток сначала Фурманова найди – распечатывая пакет с пометкой «Аллюр, три креста», сказал Чапаев.
- Чо ево искать,- прыснула в кулак пулеметчица, - вон он на чердаке, подглядывает, срамник.
Смущенный политрук, тихо матюкаясь, неловко сполз по лестнице.– Здесь я, Василий Иванович, придремал.
    Развалив в сенях поленицу дров, Петька и Анька с хохотом вывалились на улицу.
– Петь, а чо такое -  молодежь….
– Пойдем на сеновал, расскажу… -  Голоса красноармейцев затихли за амбаром.
    Отложив депешу, Чапаев посмотрел на комиссара, - В общем так, Дима (про себя – ебись ты в рот(с)), из столицы пишут -  вычислил меня Коба,  съебывацца мне надо. Камрады уже все подготовили, будут ждать на том берегу Урала. Через час – атака белых. Геройски погибну в бою, уходя от погони, понял? 
- А я? - Фурманов растерянно затеребил пенсне.
- Головка  от хуЯ, НЛ,  Креотиф захуяришь зачетный, типа – «Гибель Чапая или ХЗ». Так что - уводи дивизию, ударишь белым во фланг, когда в Лбищенск войдут.

      На мелководье, размазывая по мокрому лицу сопли и слезы, Петька неумело делал искусственное дыхание; стучал по груди, сгибал и разгибал руки командира. Наконец изо рта комдива потекла тонкой струйкой вода.  Чапай открыл глаза, закашлялся.  - Петьк, ты бы жопу мою из воды вытащил. А то ж весь Урал перекачаешь(с)  - просипел синими губами, сел в воде. Потрогал простреленное плечо. – Епть, заставь дурака  богу молиться….  – Лана, пошли, хуле тут сидеть, простату морозить.
    Выбрались на берег.  Пройдя по пологому берегу метров двести, Чапаев внимательно огляделся,
- Кажись здесь.  За  буреломом виднелась полуразвалившаяся заимка. – Пиздруй за мной, сейф не забудь….
Толкнув ногой покосившуюся дверь, Василий Иванович вошел в избушку. На столе, прикрытый рваным тулупом,  лежал кожаный мешок. – Тэк-с, что у нас на этот раз?
Развязал мешок, вытряхнул содержимое на стол. Дамский браунинг, два паспорта, пачка пендобаксов,  завязанный в носовой платок столбик золотых червонцев.
  – Угу, не густо, паспорта мексиканские.  Открыл первый.
  – Бугааа, Петька, ты теперь Ганс Дойчманн, гражданин Мексики. Шпрехен зи дойч?
- Чо?
- Хуй через плечо, немецкий учить надо, Ганс.
- А Вы – кто, Василий Иванович?
- Я? щаз посмотрим, Петька. Я, Петька, неибаца – барон фон ШТИРЛИЦ. Ток какого хуя
я в Мексике делаю? Угугу. От Веймарской  республики съебся. Заебись. Из огня да в полымя.
Лана, пошли ушлепок, повторяй за мной – Их бин Ганс Дойчманн…

Германия. 1945 год. 

- Мюллер, Вы мне должны (с) – брюзгливым голосом сказал Штирлиц, продувая папиросу – об голову Вашего долбоеба-Холтофа я разбил последнюю бутылку армянского коньяка. Причем замечу, двадцатилетней выдержки. Причем замечу, сегодня – 22 февраля, и завтра, а оно наступит через два часа, я, как последний поц, буду пить  эрзац-спирт из опилок. И это в свой профессиональный праздник.  Барон прикурил от зажигалки, сделанной из патрона трехлинейки Мосина. По комнате расползся сладковатый запах марихуаны.  Патефон выводил рулады Козловского.
- Бля, где он такую траву берет, - с завистью подумал Мюллер.
- В пизде – мысленно отмахнулся Штирлиц. 
- Ну-ну, штандартенфюрер, для таких целей надо держать в баре грузинское вино – сказал Мюллер вслух
- Кстати, барон, как Вы объясните наличие ваших пальчиков на передатчике русской пианистки.
- А Вы, Мюллер, как Вы объясните наличие Вашей спермы в анусе Евы Браун – подруги неибаца фюрера. А?
- Песдец, все знает, мне песдец, шо делать, шо делать, куды бечь,  замочить сцку – лихорадочно завертелось в голове шефа гестапо.
- А вот этого делать не советую, - равнодушно бросил Штирлиц, делая очередную затяжку, – Проста выполните мою просьбу.
- К-к-к-какую? -  Мюллер абасрался  непадецки.
              - Вы отпустите профессора Рунге, адин хуй у него нихуя не получаеца с оружием массового 
                  уничтожения.
              - Вы отпустите русскую пианистку, адин хуй в рации сели батарейки.
              - Вы отвезете пастора Шлага в Швейцарию, адин хуй он на лыжах ходить не умеет.
              - Вы выпишите мне пропуск в Маутхаузен
              - Ну и для меня лично – ящик «Столичной» и трех пелоток из гитлерюгенда к празднику.
- В пративном случае, песдец всей Вашей рейхсканцелярии ( про себя – хотя от и так уже не за горами)
-Да, и салют, пжалста…
Через два часа, на лужайке перед особняком Штирлица ансамбль песни и пляски вермахта задушевно выводил «Катюшу»…. Практически без акцента.

  Спустя месяц Штирлиц сидел в кабинете начальника лагеря Маутхаузен.
- Господин штандартенфюрер, заключенный № 60247643, он же – Абрам Рабинович, по вашему приказанию доставлен  –  доложив, ефрейтор сделал вид, что стоит по стойке смирно. – Нда, песдец рейху – подумал Штирлиц – даже такое чмо это понимает.  – Свободны, ефрейтор.  Поднялся. Подошел вплотную к худощавому арестанту.
– Ну, здравствуй, Привратник,  как ты тут. Давно мы с тобой не встречались.
- Здрав будь и ты, Бутадеус, смотрю, нихуево устроился - глаза  заключенного насмешливо блеснули – да ничо, здесь жить можно. Детский сад по сравнению  с застенками Торквемады. Тока вот – газенваген, сцуко, заебал. Голова болит (с), даже массаж не помогает.
- Хуйня – Штирлиц снял фуражку. Под тульей блеснул великолепный набор игл для чжэнь-цзю.
      Через час из ворот Маутхаузена выехал автомобиль штандартенфюрера СС барона фон Штирлица. За рулем «Опля» сидел Картафил, бывший привратник Понтия Пилата. А через месяц, 25 апреля 1945 года, в те же ворота вошли войска союзников (ну не все конешно).
    А спустя (заебло меня это спустя) еще месяц, Абрам Рабинович, по решению «тройки» ехал в арестантском вагоне на Колыму.

Хабаровский край. г.Магадан. 1953 год.  Береговой лагерь (Берлаг)  п/я ЖО-383

- Эу, шпана, встречайте новенького, с пересылки –  жизнерадостный голос вертухая разбудил обитателей гильдыма – не вовремя ты приехал, петушок. Дверь с грохотом закрылась, оставив Рабиновича один на один с заспанными рожами аборигенов.
- А, сука! – с ближайшей  шконки вскочил вертлявый уебок со щербатым ртом.  –  Падла, разбудил.  Урою, гнида! - картинно растопырив пальцы левой руки , уебок буром попер  на  Абрама,  нашаривая правой заточку в подкладке клифта. Не успел. Резкий удар локтем в подбородок опрокинул под нары.
– Ты,  чмо,  с пустой распальцовкой на кого бычишь? - Почти ласково спросил новенький – А!!! – Голос рванулся в крик,  резанул по нервам шестерки так, что тот обоссался.  Шпана недовольно зарычала. От параши раздался визг-крик – Мочи  козла,  братва –  наших бьют!
- А ну, кто первый – рванув на груди робу, Абрам шагнул вперед,  сжав кулаки.
      Охуевшие урки во все глаза уставились на сине-красную татуировку - логотип старейшего клана якудзы, изрядно попорченную  рваными шрамами. 
- Ееееееепть,  вот это партачка -  выдохнул кто-то. Уебок, тихо скуля  пополз под шконку, размазывая мочу руками.
-Эх, Хокусай, знал бы ты, каким долбоебам приходится показывать твою работу – усталым голосом подумал Абрам, вытаскивая остро заточенную спицу из шва брюк.
- Ебать мой лысый череп, кого я вижу –  раздался голос барачного  бугра, спокойно наблюдавшего за происходящим – А ты не изменился,  Япон, все такой же… крут б/п…  Ша, огрызки,  чо  за дешевый зехер,  авторитет пожаловал, быстро ханку-хавку на стол, кнецать гостя дорогого. (кнецать – это угощать, бля)
- Ааааа, так бы сразу и сказал… - с облегчением загомонили урки – хули, Япон фигура известная…
- Ага, и про мамашу я его  слыхал – под хохот мазуриков  пискнул какой то малолетка, тут же огребший подзатыльник.      Спустя (тфу, бля)  В скором времени Япон  вчистую  откинулся по амнистии. 

1974 год. Одесса

- Рабинович, вы работаете сторожем в детском садике № 14?
- Да, а шо?
- Ваша зарплата  - пятьдесят рублей в месяц?
- Так разве ж это хорошо?
- Тем не менее, вы купили трехкомнатную кооперативную квартиру и ездите на автомобиле ВАЗ2101.
- Так разве ж это плохо, гражданин следователь? (с)
- На какие хуи, Рабинович, на какие… Вы, жиды хитрожопые, жрете сало, а  утираете рибий жир! Я Вас выведу на чистую воду, выведу - с пафосом  вещал молодой следователь ОБХСС, некто Красногорский.
- Да пожалуйста, юноша. Вот тока не нада мне пересказывать крео ребе Маяковича  "Шо такое нахес  и шо такое цорес"?(с)  Видите ли, гражданин следователь, я люблю спорить, естественно на деньги,  и в большинстве случаев я эти споры выигрываю. Вот хотите, я с вами поспорю, что укушу себя за глаз…. На 50 рублей…(с)    Красногорский тихо охуевал, под мягкий говорок подозреваемого.
- Кстати, молодой человек, а Николай Александрович Красногорский, начальник жандармского управления Олонецкой губернии в 1913 году, Вам не родственник? Добрейшей души был человек…
Имя деда привело следователя в состояние, близкое к полному ахую.
- Уходите, Рабинович – прошипел он  – уходите, и больше никогда сюда не возвращайтесь….

Декабрь. 2000 год. Иерусалим.

По пустынной Виа Делороза , внимательно осматриваясь по сторонам , не спеша  шел высокий, худощавый старик. Дойдя  до Храма Гроба Господня, он остановился у камня Помазания.
– Ну вот, я снова здесь, Назаретянин. Придешь ли ты?
- Ты опоздал, Агасфер, хотя теперь это уже не важно – в насмешливом голосе Картафила  звучала нотка обиды. - Я жду тебя уже семь минут.
- Извини, часы….  А где Кузнец?
- В Гуантамо -  хохотнул Привратник – на этот раз он опять ковал не те гвозди. – Я в Тель-Авив, может тебя подвезти…
- Да, спасибо.  У меня там яхта….
Январь. 2001 год.  Ницца

- Мадам, юноша с разбившейся яхты пришел в себя – лицо горничной светилось послееблевым румянцем.
- Спасибо, Жюли,  Я сейчас к нему зайду. Вы свободны…. До понедельника.
Хозяйка неторопливо вышла из комнаты, тихо прикрыла дверь и подобрав подол длинного платья рванула по коридору.
- Мадам, я даже не знаю как Вас благодарить.. Позвольте Вашу ручку… - вкрадчивый голос молодого человека парализовал графиню Д‘Армонталь ( в девичестве – Ростову). Она молча протянула руку.
Поцеловал, слегка коснувшись кончиком языка впадинки между костяшками пальцев.  Женщина зарделась, суетливо поправила манжеты, декольте и бросила настороженный  взгляд на портрет лысого мужа.
Но это уже другая история….