Вонючий отчий дом – пизду бомжихи ссаной
И яйца алкашей –
Покинула одна (поступок, кстати, странный,
Не свойственный для вшей),

Уселась под хвостом какой-то драной кошки,
Родной блохи борзей,
Впилась в очко – и та от боли – шасть в окошко,
А за окном – музей.

Там выставка: станки, приборы-механизмы:
Всё крутится, жужжа.
И робот посреди – альтернатива жизни.
«Ура!» – вскричала вша.

«Бомжихе – до пизды, ее ужалишь – похуй,
Она мне – на жратву,
Но мало просто есть – хочу, чтоб было плохо
Тому, на ком живу.

Вот робот, хоть гигант – он будет мной замучен,
Изжалю, загноблю.
Никак не проползти мне мимо этой кручи:
Заем-затереблю!».

Шатаясь и дрожа от голода немножко,
Под яйца, на шарнир,
Залезла кое-как больная мандавошка,
В мечтах устроить пир.

И в жёсткий пах впилась, дюраль и сталь кусала,
Заклёпок грызла медь.
До крови об металл измызгала сусала:
Её настигла смерть…

*****

Бывает часто так: стоит на постаменте,
Где просто ты идешь,
Гранит или кевлар на сваях и в цементе,
А яйца точит вошь,

Грызет калёный хуй, взберясь на исполина,
Какая-нибудь тля.
Осталась бы в живых, когда ползла бы мимо…
Не может – сцукабля!