Возвращаюсь я с чукотской лесотундры в родную общагу.
Настроение прекрасное, в рюкзаке восемнадцать соболей, одна выдра и одна лисичка огневочка. Плюс затарился в Магадане вином Токай, которого в Сибири  никто не видел, там  можно было только побаловаться Медвежьей кровью и Огненным танцем, и уж если очень повезет, то Агдамом.
Гулеванили как-то на втором курсе, снимали  частный дом на окраинах. Пошли ночью за водой к колонке, а там мужик валяется, бухой, еблище разбито и в одной рубахе и брюках, а мороз за тридцатку. На вид, одет прилично, раздели лоха и по кумполу настучали. Приволокли в хату, водочки – потеплеет мужиченка. Побухал с нами, дали ему тулуп и бабок в дорогу, с условием вернуть потом. А через пару часов менты на уазике, повязали всех. Но они похоже сразу не очень ему поверили, потому как странно, чтобы сначала раздели мужика, а потом тулуп дали домой добраться. Когда протоколы заполняли, на вопрос сержанте – «что пили?» Малыш ответил – «Медвежий танец и Огненную кровь». После того как менты отсмеялись – старший сказал: уебуйте отсюда клоуны хреновы, так все и обошлось.

Так вот, возвращаюсь я значит, и тут мне с порога, первая попавшая рожа; -  «ну вы бля опять отчебучили». А хули опять, если я только приехал. Пока поднимался в свой отсек для семейных – еще двое с таким же точно текстом. Ну, думаю, пропустил я веселуху, видимо кенты мои с 312 расслаблялись по полной без меня.
А слово «опять», видимо к тому, как  перед отъездом повеселился.
А дело было так – приехала молоденькая подруга, жмется ко мне, в штаны лезет и шепчет так страстно в ухо, как она соскучилась и просто пиздец, как не может больше терпеть. Ну что тут скажешь, когда у меня на нее просто рефлекс какой-то, как увижу, не могу ни о чем думать, пока ей не вдую. Такая сладкая, ебливая, и никаких проблем и комплексов. Муж у нее прапор где-то родину защищал, а мы как встретились глазами на улице, так даже и не вспомню как и где оказались в постели. Судьба…
Привел я ее к близким корешам, с которыми и служили вместе, и по тайгам столько пошарахались и столько всего уже было, что и не рассказать. А сам быстро домой к жене  – вроде как собаку выгуляю, пробежимся по лесочку, разомнемся.
А сам в триста двенадцатую, и быстрее под одеяло. Обстановка уже интимная, так как на соседней койке Саня дрючит свою очередную подругу. Тут в двери ломятся, - нахуй, вечно в общаге такая хуйня, все время долбится кто-нибудь в дверь.
Только подруга расщеперилась, только я пристроился вставить… И тут вопли родной жены на балконе. Умудрилась по балконам перебраться, да еще и топор где-то прихватила. И давай рубить раму – не получилось видимо, давай стекла херачить. Я, зная ее бурный темперамент, быстро сообразил, что промедление смерти подобно, телку в охапку, одежду в другую руку и на съебки. Тут мимо уха просвистел топор, и улетел в сторону Сани и его пассии. Прямо Чингачгук, - успел подумать я, вылетая в коридор. А нужно сказать – у нас было принято спать на эдаких нарах, которые каждый сколачивал для себя на стандартной кровати. И вот топор воткнулся как раз аккурат между ног Александра, еще бы немного…. После он мне все высказал: « дружба конечно дело хорошее, но ебал я вашу ебанутую семейку, можешь обижаться, но с телкой я тебя больше к нам не пущу. У меня после этого топора не стоит третий день и неизвестно что будет дальше. Да и глядя на вас, разочаровался я в семейной жизни…». Да я и сам к тому времени осознал, что ебля в родной общаге слишком крутой экстрим для меня, уж лучше на природе.
Спрятал я телку в ванной на другом этаже, у нее либидо похоже сморщилось как ее маленькие сосочки. Но как она была прекрасна…, с этими задорно торчащими сосками, глазами огромными от страха, и наверняка ее и так маленькая дырочка сжалось еще больше…, самое время было вдуть. Это был бы самый запоминающийся секс, на подъеме таких эмоций, избежав смертельной опасности, мы бы слились в таком…., но стоп, нужно бежать вниз, времени нет.
После пары оплеух удалось утащить жену домой, но она вырывалась с воплями – «я все равно зарублю эту суку». Истерику удалось остановить еблей и страстными шепотом о любви, в конце концов, она же прекрасно знает, что люблю я только ее одну и никого больше.
И вот пока разворачивались все эти события, балконы соседнего общежития, которое стояло как раз напротив нашего, заполнилось нашими извечными врагами мазутой, тоже мужской факультет, с которым  велась постоянная перманентная война, иногда перерастающая в побоища с реальными потерями с обеих сторон.

Но вернемся к нашему повествованию.
Скинул понягу и бегом вниз, узнать что здесь было без меня.
- Где ты был брат, такое тут пропустил…
И рассказали они мне грустную историю о несостоявшейся любви, мужской дружбе и вреде алкоголизма , особенно когда вопрос касается дефлорации.
В то время Леха поебывал девчонку, а Саня пускал слюни на ее подругу, девятнадцатилетнюю девственницу  Олю. Нужно сказать слюни текли не только у него, а у всего факультета. Смуглая чернявая метиска с огнем в глазах подрабатывала со своей подругой на подтанцовке на наших дискотеках. И все конечно обломившись не по разу, ревниво следили кому же она все-таки даст. Кто будет этот счастливчик.
И вот как-то заваливают эти девахи с двумя пузырями водки, которую в те времена можно было достать только у таксистов за нереальные бабки для бедных студентов. Оказывается Оля  получила диплом в фазанке, в которой она оказывается училась. И решила приурочить к этой дате вступление во взрослую жизнь, отдавшись Сане, о чем тут же нашептала ее подруга Лехе.
Водку выпили махом, и вроде как и не зацепило. Саня полез в загашник и достал флягу с домашним самогоном на кедровом орехе, который придавал ей цвет хорошего коньяка.
Леха посмотрел на него с укоризной;
-  Это уже лишнее, не нужно, Саня.
- Контрольный в голову, чтобы наверняка.
Как в воду глядел. После третьей, планка у девственницы упала, и глазки закатились.
Вместо того, чтобы наброситься на Саню, она метнулась на балкон и перевесившись через перила, начала интенсивно блевать.  Банзай,  проживающий на балконе, забился в угол, и с ужасом наблюдал эту картину.

Это странное для охотничьей лайки имя он заслужил, когда будучи трехмесячным щенком, при виде баланды из пшенки, сначала прогребался на месте, а потом кидался к миске с таким остервенением, сшибая на своем пути все и всех, с какими-то рыдающими звуками, что при виде этого зрелища, просто напрашивался вопль – «Банзай!!!». Нам казалось, что именно так должны были кидаться в последнем броске камикадзе с прощальным «Банзай!» на устах. Страшно подумать, что бы с ним случилось, если бы ему хоть раз дали кусок мяса или реальный масел. А нужно сказать что в том возрасте он абсолютно не был похож на лайку, плюшевое свалявшееся чудовище, черного цвета с обвисшими ушами и безумным взглядом. Уже было понятно, что нас обули, впарив потомственного дворянина вместо потомственного медвежатника. Никто не думал, что он заживется на этом свете, поэтому какая разница как его назвать. Решили подрастить и месяцев в шесть подгадав под гулянку сожрать его. Удерживало от скорой расправы то, что пока не подрастет – что там жрать, пусть хоть вес наберет. И банальная жаба, за него отдали пять с половиной стипендий, а если пересчитать на пузыри, то получится…, получится…., короче примерно два с половиной ящика андроповки. Но, забегая вперед, нужно сказать, что в первый свой сезон он добыл 38 соболей, а это примерно сто семьдесят один ящик водки, тем самым окупив не только наше терпение, но и мешок пшенки, на которой его выкормили.

К тому времени он уже много чего повидал, но это зрелище его удивило. Короткая юбочка задралась, кокетливо обнажив белые шелковые трусики. Банзай опасливо начал обнюхивать промежность. Но не только его заинтересовало это зрелище. Воспылав страстью, Шура ломанулся на балкон на ходу расстегивая брюки. Сдернув с нее трусы Шурик начал подстраиваться. В соседней общаге на балконы повалил народ, наши извечные оппоненты, радуясь бесплатному развлечению. Под их радостные вопли: «Вдуй ей!», Саня приступил к дефлорации. Но то ли процесс оказался неожиданным для девушки, то ли съела она что-то не того, но скорее всего Шурик просто попал не в то отверстие, и Надюша жидко обосралась, не пощадив и партнера.
- Еб твою мааать, - взвыл Саня в ночное небо.
Это был крик отчаяния. Видимо прочувствовав всю трагичность ситуации, а скорее охуев от запаха дерьма Банзай тоскливо завыл, вытянув шею и округлив губы словно для поцелуя. Его поддержали остальные собаки живущие на всех балконах всех этажей. Среди этой какафонии слышались ободряющие крики с балконов соседней общаги: «Браво, Бисс…» А Леха хохотал лежа на кровати со своей подругой.

Скинув одежду с нее и себя,  весь в гавнище, Саня поволок через комнату свою несостоявшуюся любовь в ванную, благо она была напротив комнаты. А наша девственница находилась в том состоянии опьянения, что хоть в жопу ее еби, что в принципе и было проделано, жаль не до конца. И пока он пытался отмыть себя и подругу, в дверь ломились с воплями:
- Мы из общества защиты животных, перестаньте мучить животных.
Обломившись после дискотеки с поебушками, изрядно поддатые, по старинному славянскому обычаю, толпа решила если не поживиться, то хотя бы обломить кайф товарищу.
После водных процедур в холодной воде ( горячей у нас отродясь не было), деваха вроде как немного пришла в себя. Уже видимо устав, и не веря в реальность нормального секса, ебарь-неудачник  присунул ей в рот. И тут ее вырвало на нашего несчастного Казанову. Саня взвыл от злости и несправедливости жизни. От желаний не осталось и следа, впрочем, как и от нежных чувств к этому юному и целомудренному созданию. И впервые в жизни ему захотелось ударить женщину. Но он сумел сдержаться.
Пробиваясь обратно в комнату через группу похотливых пьяных самцов, с голой девчонкой под мышкой, он успел пару раз въебать самому назойливому из них -председателю общества защиты животных. Видимо тот назначил себя председателем в момент создания общества, а именно пятнадцать минут назад.
После пережитых волнений, Саня кинул ее на матрац на полу, а сам улегся на кровать, отвернувшись к стене и клянясь себе, - больше никаких целок, никогда в жизни.

На утро зашел Женя с соседней комнаты, смуглый как индус и тонкокостный и поджарый,  как тот же самый индус, и поблагодарил за незабываемую ночь. Мать у него была татарка, отец эвенк, а в паспорте в графе национальность было записано - русский. Видимо эта гремучая смесь кровей и холерический тип конституции сделал его гиперсексуальным.
Он уже был двоеженцем, причем официально, и немного побздехивал, не вскроется ли этот факт и какое наказание предусмотрено за эти невинные шалости в стране победившего социализма. Поэтому с нынешней своей любовью, с которой он проживал в соседней комнате, он не расписывался, хотя она уже находилась на седьмом месяце. Их бурный роман развивался на наших глазах, вернее сказать, - ушах. Потому как между комнатами в бетонной стене было симпатичное отверстие, назначение которого оставалось тайной, но скорее всего там предполагались розетки. И мы имели возможность пол года наслаждаться изысканными азиатскими удовольствиями, когда слышишь, но не видишь. По вечерам после ужина мы выключали свет и лежа на кроватях вслушивались в эти сладостные звуки, причем эта парочка озвучивала позы, поцелуи и все остальное, видимо это их заводило.
Но к чему приводят все эти развлечения – наглядно можно было видеть по огромному животу его подруги. Она оказалась последним, и естественно самым любимым ребенком в семье. И вот ее родители, эдакие благостные старички, за шестьдесят пять лет, сразу видно – прожившие долгую семейную жизнь в любви и согласии, приехали выяснить, почему их любимая дочь беременна и при этом не замужем, а заодно познакомиться с будущим зятем. Но разговор как-то у них сразу не заладился, видимо слишком уж различные взгляды на жизнь были у них и молодого поколения. И тут за стеной началось…. Всю ночь они просидели напряженные, прижавшись друг к другу и видимо дожидаясь рассвета, чтобы быстрее свалить. Уехали они не попрощавшись и видимо найдя все ответы на свои вопросы к дочери.
Да, неудобно получилось.
А Надя все-таки добилась своей цели, став женщиной, правда уже с другим партнером, и пустилась во все тяжкие, видимо наверстывая упущенное, и говорят здорово преуспела в этом, став настоящей блядью.
А я даже рад что не поучаствовал в этой веселухе .