Я очнулся, когда вместе со звуками скрежета металла о металл и хруста дерева увидел белый свет, а он скользнул по мне равнодушным взглядом, и никак не откликнулся на мое появление. Ну да ладно.


Зато откликнулись несколько существ. Было это так:
- Петрович, осторожней вынимай! И держи крепче, блядь! Хуле руки трясутся? Наебенился поди вчера опять до синих соплей со своей шмарой?
- Ты, бля, Семеныч, меня не заебывай с утра! И так, бля, чердак трещит, а тут ты мне мозг ебешь!
- Да похуй! Какой, бля на хуй, из тебя работник? Смотри, выгоню к ебеням.
- Ладно, не пизди, сделаю все в лучшем виде, не впервой поди.
- Хуй с тобой. Как закончишь, Сашка тебя опохмелит. Слышь, Сань, нальешь потом этому ветерану алкогольного фронта.
- Сделаем.
- Ну все тогда, пойду пожру, а ты Петрович долго не возись, открываемся скоро. Любка, чё там сегодня?
- Андрей Семеныч, котлетки по-киевски, на гарнир рис, картошечка, салатики там....Нести?
- Ага, накрой в Малахитовом. И это, салатов не надо...Моркошку протри с сахаром...Да, и принеси смирновки соточку, а то пока с этим алканавтом тёр, надышался, хоть опохмеляться впору.
- Как скажете, Андрей Семеныч.


Существо, названное "Петровичем" прикоснулось ко мне, обхватило и поместило на гладкую поверхность, природа коей была удивительно близка моей. Слышно было журчание воды, и я стал приглядываться к своему жилищу. Комната была не очень большой, внизу шли ровными рядами аккуратные черно-зеленые прямоугольники, отделенные друг от друга зеленым мягким материалом. Вертикально стояли тонкие листы, закрепленные на каких-то стойках. Они разделяли пространство комнаты на несколько частей. Рядом со мной, шумно сопя, возилось существо "Петрович".


Батюшки! Наверху еще один!


- Не бзди, сосед, это зеркало!
Я не сразу понял, что обращаются ко мне.
- Кто это?
- Гы-ы! Сосед я твой, из второй кабинки. С прибытием!
- А где я?
- Как где? В ресторане "Каменная сказка". А точнее в туалете Малахитового зала.
- А зачем я тут?
- Шустрый какой! Поймешь скоро сам, щас Петрович с тобой закончит и обновит - это его святое право.
- Как "обновит"? Я не хочу!
- А он тя спрашивать прям будет, ага!


Потянулись минуты ожидания...Как меня будет "обновлять" Петрович? Пока он поставил меня на постаментик, в клейкую массу, мое нижнее отверстие поместил в какую-то пластиковую трубу, откуда воняло. Потом железными штырями закрепил мне ногу, поставил голову, привинтив к ней сбоку трубку поменьше. Сверху положил красивый зеленый овал и закрыл его черно-зеленым округлым куском пластика.
- Наверное рубашка, - мечтательно думал я.
- Фантазер, блядь, - отозвался сосед.


Я вдруг осознал что все правильно, почувствовал себя уютно, по-домашнему, несмотря на ерниченье соседа. Но чего-то не хватало.


- Ну все вроде, как будто тут и был. Надо Любку кликнуть, чтоб прибралась, и Семеныча - принимать работу...Блядь, воду открыть забыл! Ну ка....


Чувство абсолютной гармонии охватило меня, когда вода журчащей струйкой стала наполнять мою голову.
- Так... - услышал я голос Петровича.
Сосед мерзко хихикнул. Примерно с середины Петровича сползло что-то синее.
- "Джинсы" - откаментировал сосед.
Потом ко мне приблизилось что-то белое, раздвоенное и уселось на меня.
-  "Жопа" - подал голос сосед.
В середине "жопы" из красно-коричневой сморщенной дырки стало что-то вылезать, мне стало страшно. Недалеко болтались мешок с шарами и отросток, откуда немедленно брызнула желтая пенистая струя. Из дырки наконец-то вывалилась коричневая куча, струя иссякла.


Сосед молчал. Мне поплохело.


Петрович оторвал кусок бумаги от висящего на стене рулона и внезапно издал дыркой жопы оглушительный звук.
- Блядь, сроду кишки с похмелья крутит...Пойду к Саньку скорее...
Петрович вытер свою вонючую дырку бумажкой и кинул ее в меня, прям на кучу. Встал, оделся, и нажал мне на макушку. В голове зашумело и стало пусто, мерзий подарок Петровича смыло куда-то в необъятные дали, ощущения резко вернулись к первоначальной умиротворенности.


Взгустнулось.


- Ну чё, с крещением, сосед!
Я молча плакал.
- Да ладно, хорош ты! Хуле сопли пустил, браза?
- Как так можно жить?
- Привыкнешь...
- Оно такое мерзкое, гадкое, воняет....
- Зато потом, когда спускают, заебись. Прочувствуешь.


Стал успокаиваться. Сосед делился фактами и ощущениями, учил.


- А Петрович кто?
- Сантехник. Ну типо нас обслуживает.
- А Семеныч?
- Управляющий, за рестораном смотрит.
- Любка и Санек?
- Санек бармен, посетителям наливает, они потом в нас иногда блюют. А Любка по кухне, жрать готовит, она недавно у нас.
- А блюют это как?
- Ну типа тоже срут, тока ртом.
- Тоже противно?
- Ага...лучше уж бы срали.
- Ой не надо...а кто еще есть?
- Тетя Галя, уборщица, она меня так нежно тряпочкой протирает....и рот вкусным порошком с запахом ромашки чистит. Люблю я ее. Хорошая баба. И Васек охранник наш еще, вышибала.
- А почему Петрович Любку прислать хотел убраться? У тети Гали выходной?
- Нет, у Семеныча опять "аццкий план", увидишь.


- Любка!
- Да, Адрей Семеныч?
- Спасибо, убери.
- Вкусно?
- У нас плохо не готовят.
- Спасибо Вам.
- Семеныч, готово дело! Санек, наливай! Люб, ты это, протри там, ладно?
- Налито, дядь Володь.
- Давно налито? Эх, молодежь, в секунду испаряется сорок молекулярных слоев спирта, понял? Помни на будущее.
- Ладно, Люба, пойдем посмотрим, чё нам Петрович наработал.


Я увидел Любу и Семеныча, зашедших в мою кабинку. Семеныч был толстым красномордым с усами в черном костюме с бабочкой, а Люба худенькой с бело-серебристыми волосами убраными в косу на левое плечо в васильковом сарафане.
- Ой, Андрей Семеныч, а тут и убирать-то нечего почти...
- Ну ка, ну ка...Да, чисто Петрович работает, хоть и алкаш.


Щас начнется, - причмокнул сосед.


- Н-да Петрович молодец, а раззява! Очки обронил за урну. Люба, подними.
- Сейчас...Ой, а где они?
- Да вон же!


К моей ноге приблизилась рука девушки и стала беспорядочно шарить рядом.


- Проворная ты девка, готовишь опять же вкусно, ну ка...
- Андрей Семеныч, что вы делаете?


Послышался треск ткани.


- Пустите! Я не такая! Я честная девушка!
- Такая, не такая...Однохуйственно!
- Не надо, ну пожалуйста, не надо!
- Надо Федя, надо!
- Андрей Семеныч, Андре-е-е-е-э-э-а-а!!
- Хуле орешь дура? Щас Сашку позову на круг пустим...М-м, узенькая ты, сладкая...


Оперевшись на мои бока, стояла Люба. У нее текло из глаз в мою дежурную лужицу что-то соленое. Нижняя губа была закусана, сарафан свисал двумя ушами со спины. Семеныч пыхтел. Кончики его усов ритмично подрагивали.


- Щас тетя Кончита придет, - объявился сосед.
- Слушай, а чё они?
- Ебуться.
- А на кой?
- В кайф им это.
- Как это?
- Ну представь, в тебя наложили два килограмма и блеванули сверху...И вот ты ахуеваешь, а тут спустили воду и ромашкой тя почистили!
- Класс!
- А я о чем...
- А тетя Кончита это кто?
- Никто, а что. Щас он на тебя брызнет.
- Желтым? - я ужаснулся.
- Не...белым, огурцами пахнет свежими, не дрейфь, нормально все будет...


Отросток Семеныча все быстрее стал задвигаться в Любу. Из Любы стало в меня капать, она начала мычать. Семеныч резко выдернул и спустил на меня бело-горячее-склизское. Противно почему-то не было.


- Ну вот, умница. На меня не злись. Кстате, прописку получила. Можешь теперь ебать мозг официанткам и сшибать с них сорок процентов чаевых, никто не пикнет. Продуктов больше семи процентов не воровать, а то ебальник расшибу. Поняла?
- Поняла, Андрей Семеныч... - всхлипнула Люба.
- Можно теперь просто Семенычем. Ну все, давай, работай иди.


Хлопнула  дверь, Люба вышла. Семеныч качаясь надо мной смывал белое желтым и напевал:
- Наша служба и опасна и трудна...


- Жалко девку...
- А хуле ее жалеть? - отозвался сосед, - она теперь под Семенычем - никто не доебется... а не дала бы - растрату повесили бы, иль еще какой заподляк - Усатый мастер на эти фишки, на прежней работе наблатыкался. Хех, в ментовке хором бы девку отымели, когда б по заяве закрыли - он бы добазарился, дружки остались. А на Любку давно у него слюна текла - две недели всего как устроилась девка, а он все ужом около вился, теперь успокоится на время.


- И на первый взгляд как будто не видна... - мурлыкал Семеныч.


Дверь резко открылась. Вошел здоровенный детина в черном костюме и белой рубашке и не слова не говоря взял Семеныча за ворот.


- Вася, ты чё это?
- Ты падла куда хуем лазил? Племяшку мою трахнул?! Ах ты паскуда!
- Вась, да ты че? Она сама мне глазки строила, аж две недели! - Семеныч нервно пытался застегнуть брюки. Его руки тряслись.
- Трясешся? Ну-ну. Где там твой хуй? Ну ка покажи... - Василий достал из-за пояса сзади что-то холодное и блестящее - Давай, пропиздыш, смелее...
- Вась, я честно, я это....


Внезапно рука Семеныча перестала трястись, он точным движением выдернул из под пряжки ремня черное шило и без замаха ткнул в шею Василию. Брызнуло красным-соленым-терпким.


- Пиздец! - опять подал голос сосед.


Время замедлилось. Капли летели застывая в воздухе. Василий удивленно булькал, глаза его расширялись и тухли, стеклянели. На миг в них промелькнула злоба, рука взметнулась, нож вошел в шею Семенычу. Усы того дернулись кверху, он озадаченно хрюкнул и вцепился в Василия.


Два тела, истекающие жизнью,качаясь стояли в узкой кабинке и сучили ногами, хрипя и со злобой вглядываясь в затухающие глаза друг друга.
Меня поливал кровавый дождь. На полу натекло багряное озеро...


- А я крови не пробовал... - сосед опять, заебал он уже, - какая она, а? Я тут только если баба какая из наших с месячными заскочит...редко...чужих баб нет, мужской у нас туалет, да....но это не то все...


Отвечать не хотелось. Время ускорилось. Красные капли застучали быстрее. Тела в судорогах по скользкому кровавому полу швырнуло от меня, развернуло, и последнее что я видел - два лица с пустыми глазами, несущиеся на меня со страшной неизбежностью. Потом ничего не стало.