- Отмучилась, - сказала мать.
- Все, Диночка, охраняй М-ку, - сказал отец.
- Ну пойдем, - шепнула мать.
Я взял лом и лопату и ушел оттуда первым.

Мне было 6. Ей 4 месяца. В холке она уже была около метра вышиной. Худая, но стройная. Обычная такая афганская борзая. Породистую даже взяли. С ней было весело. Еще щенком завоевала она ненависть всех кошек округи. Бегала, резвилась, лаяла. Возьмешь длиный поводок, припугнешь пинком или легким пиздюлем и она с лаем носится вокруг тебя как спутник. хавала все подряд как свинья. Но это за радость было. Меньше затрат на еду, да и всякие чапи-хуяпи она не особо приветсвовала. Бывало, похаваешь, оставишь на столе хлеб или сыр, обязательно спиздит. Опиздюливалась потом. Она любила спать на родительской кровати. И днем, и ночью. Услышит кто идет в подъезде, начинает лаять. По началу громко, звонко; с каждым годом, потом, все приглушенее. А после 10 лет, дак вообще перестала. Даже встречать пришедших не выходила. Как раз, когда ей было 10 мы завели 2-ю собаку. Таксу. Она и продлила жизнь Дине, потому что она уже начинала чахнуть. Появились какие-то комки шерсти, которые хуй чем расчешешь. А кода начинали чесать, та выла, аж кожу ей драло.

... Когда я уходил в армейку, Дина еще ходила, лаяла иногда, ела, спала как и прежде на родительской кровати. Потом мать писала, что ей становится все хуевей. Потом приехал в отпуск. А Дина уже не ходит. Появился какой-то пузырь на сосках. Огромный, как опухоль. Ветеринары говорили, что у нее рак. Делали операцию. Не помогло, опухоль сильнее стала. Один раз ей подкосило ноги. Ее положили на ее место и больше она оттуда не встала. Лежала 4 дня. Пила мало. Не хавала ни крошки. Пузырь тот ебучий, из розового превратился в черно-багровый. Она постоянно лизала его и от этого он становился на како-то орган вынутый хуй пойми откуда, как в страшном кине ужасов.

На 5 день Дина начала стонать. Не лаять, не скулить, а именно стонать. Мать пришла с работы и услышав заревела. Решила что пора усыплять. Ждали долго. Зима. Почва мерзлая, хуй яму выкопаешь, вот и ждали. А сейчас решилась. Нашла телефон врачихи, которая на дому могла усыплять, позвонила, договорилась. Завернули в старую простыню, торчали голова и лапы. Я отказался сначала нести ее врачихе. Ну его на хуй. Сразу представил картину, как псина на руках кончит, в писду, слезы навернулись. По хуй что животное. Я видел это животное каждый день 15 лет, оно было членом семьи.

У нас ее никто ни разу не назвал животным или собакой. У нее не было клички, у нее было имя. Но помогать нужно было. Я отнес Дину в машину, положил к матери назад. Она поскуливала. Тошно было слышать, наворачивались слезы. Приехали к этой пизде-ветеринарке. 15 минут ебала мозги. Я отошел, иначе, если бы видел как она там ей хуярит че-то уебал бы ей, не сдержался бы. Ебать хуясе, родное существо жизни лишают. Выкурил 3 сигареты, потом обернулся услышал как она сказала: "Все.". Родители сели в машину, я пошел на переднее место и краем глаза увидел как у Дины закатились глаза. Пиздец аж чуть не вывернуло всего. Заехали на заправку, заправились и поехали в сад. Я думал быстрее бы схоронить и съебаца, больше не видеть, но мысли только о ее глазах были. Бля! Пиздец! Так хуево. Ну его на хуй, хоронить родных. Батя оказываеца уже ездил раньше в сад и выкопал яму. Поковыряли ее еще немного, типа глубже блять стала. Положили еловых веток (забыл как эта хуета называеца), потом аккуратно положили Дину, завернутую в простыню. Когда ее укладывали я отвернулся, пиздец как тошно смотреть на это было. Затем ее сверху еще этими же еловыми ветками укрыли и быстро, молча закидали землей...

В машине остался запах собаки. Открыли форточки и он быстро выветрился. Всю дорогу у меня сосало под ложеч- кой. По дороге заехали в магазин, купили пожрать на ужин и водки, мотивируя ее тем, что "не каждый день со- баки умирают".

В квартире все еще пахло Диной. Точнее не ей, а гнилью с того ебучего пузыря. Мать наскоряк заебашыла ужин и потом я наебенился той водкой...

Пусто как-то в квартире стало, перед глазами постоянно возникают глаза Дины, лежащей мертвой на заднем сидении.