-Рассказ основан на реальных событиях.-

Над ломаной грядой черных гор неспешно раскрывается золотой веер солнца, яркими бликами отражаясь от грязно-серого весеннего снега. По серпантину, натужно урча движком, двигается видавший виды «Урал» с армейскими номерами. В кузове громыхают, перекатываясь, пустые бочки. За баранкой молодой солдат, салага еще, напряженно вглядывается в извилистую дорогу. Тревожно ему. В Чечне недавно, вот и ищет всюду врагов. Рядом с бойцом, на пассажирском сиденье, прапорщик Белихов на ухабах трясется. Он внешне спокоен, сигаретку курит, рассеянно на дорогу поглядывает – второй контракт уже заканчивается, многое повидал – свое отбоялся уже. Знает, что здесь на спуске, бородатые не нападут, неудобно им, а вот как в ущелье съедет машина – вот там и напрягаться нужно. Подлое место – ложбинка эта. Дорога разбитая, быстро не пронесешься, перевернуться можно, а кругом подлесок густой, да валуны пораскинуты – самое место для засады. Опасное место.

На фугасе их подорвали. Промахнулись чечены немножко – рвануло, когда закладку уже проехали. «Урал» перевернулся и, в своей железной агонии еще метров десять протащился юзом. Белихов пришел в себя сразу -  автомат схватил и в лобовое разбитое мячиком выкатился. Тут первым делом стрелять во все стороны надо. Видишь противника, не видишь – знай себе стреляй, да под шумок в укрытие ползи. Пацан – молодой, не знает. Залег под машиной и строчит в небо, глаза закрыв. Дурак. С «мухи» сняли его сразу. Отвоевался салага. Из Ростова он кажется, земля ему пухом.

Белихов перебегая от камня к камню, экономными очередями расстрелял оба рожка, достал гранату, и сорвав кольцо лег лицом в мокрый снег умирать. Умирать одному было скучно, он решил взять с собой врагов. Его искали. Когда гортанные, чужие голоса раздались совсем близко, когда казалось, он даже почувствовал запах их тел – разжал занемевшие пальцы. Взрыв полоснул по нервам мириадами игл и вспыхнув ярким цветком в голове, растворился во внезапно наступившей ватной тишине. Вот и закончилось все для прапорщика Белихова.

-Долбоеб, ты зачэм стрелял сэбя?!! – голос доносился как будто издалека, и в тоже время рядом.
-Пасидел бы в яме, а потом мы бы паминяли тебя дурака, на братов сваих. Зачем убил себя? А если бы нас зацепил, блядь русская?!! Да мы бы твой хуй тэбэ же в жопу запихнули, овца ебаная!
Прапорщик с трудом приподнял голову и раскрыл глаза, вернее только один, уцелевший глаз, увидел растоптанные армейские ботинки, тяжелой подошвой промявшие окрашенный красным снег. С удивлением смотрел на неестественно вывернутый обрубок правой руки, из него струйками била густая, темная кровь. Рядом лежала отсеченная взрывом кисть, из нее тоже капало, но несильно. Больно не было, только холодно очень. Кто-то ударил его в живот. Громкий хохот, больше похожий на шакалий вой, отрывистые фразы на ненавистном языке, хруст снега под ногами – звуки нахлынули тяжелой удушливой волной, которой казалось, не будет конца.
-Э!!! ВСТАВАЙ ПЕС!!!
Голова кружилась, сильно тошнило, вставать не хотелось. Белихов приник израненным телом к холодной земле и вдруг почувствовал себя легко и свободно, так легко, как никогда в жизни.<…>

- По законам Шариата, ты, неверная собака, приговариваешься к смерти! Аллах акбар!- но бородатый человек в чалме и с автоматом, напрасно напрягал голосовые связки и зря тратил нужные на войне патроны, стреляя в лежащее на чужой земле неподвижное тело русского воина – тот был уже далеко.

Он уже стал бессмертным.