Спёртого воздуха шмон аммиачьный
и под кроватью немытая утка
пальцем в носу кавыряяся смачьно
ждёт на свиданье меня...
                                    лилипутка.

Пусть извращенцем меня называют,
но в синеве сигаретного смога
мне лилипутки фигурка кривая
золота мира дороже во-много.

Смотрит сподлобья с довольной гримасой
тельце пингвинье в три фута росточьком.
Нет больше кайфа, чем с ней обнимацца,
по эрогенным массируя точькам.

Выпьет стаканчек дешовенькой водки
ртом мелкозубым, зажмурясь по-птичьи,
сбросит нелепые куцые шмотки -
зрелища этого нет симпатичьней.

Пальцем мусоля сухую мохнатку,
будет в мой пах своим носом бодацца
и, щекоча язычёнком приятно,
шустро лизать мои потные яйца.

Я назову её нежно "малышкой"
раком нагну инфантильное тело,
хуй затолкав в её узкие кишки,
буду ебать её зло, оголтело...

В рот ей болтяру свою зафоршмачу,
пёрну с кряхтеньем и кончу натужно,
гланды омыв своей спермой горячей...
В жизни для счасцья чево ещё нужно?

Кроме неё, всё на свете не важно...
Той,
     что желанье поняв с полуслова,
будет, болтая головкою-башней,
жадно лобзать леденец мой лиловый.

                     *   *   *

Вечер наступит холодный и зябкий,
грусть непонятная снова накатит,
тупо таская из носа козявки,
карлица дремлет в трухлявой кровати.


З.Ы. Дорагие женсчены!
С наступающым Вас праздничьком!
и... приятнова Вам аппетита в празднечьной постели!