- Хуй я шагну на территорию этой деревни-загадки! Вы можете считать меня трусом, можете уволить меня с работы, всё равно я прямо сейчас же развернусь и поеду обратно! – заорал Колян, вдавив педаль тормоза в пол.
- Коля, успокойся, - начал я. – Всё будет в порядке. Наша задача – доказать всем, что Бобруйское – обыкновенная деревня, а не какая-то загадка природы. Все слухи, которые ходят про это местечко, - абсурдная чушь. Неужели ты веришь в то, что покинуть Бобруйское невозможно? Или что здесь живёт настоящая баба-яга? Или, наконец, в то, что сюда невольно телепортируются только те, кто очень сильно провинился в ином мире, в мире нормальных людей? – Колян молчал, и я понял, что убедил его.

Колян не стал меня дослушивать и нажал педаль газа. Наш джип переехал заветную черту, черту, разделяющую нормальный мир от мира Даунов, как отзывались некоторые о Бобруйском.

Мы с Коляном – репортёры. Наш шеф дал нам задание – написать отчёт о жизни в деревне Бобруйское. Мы должны были ходить с видеокамерой и снимать самые «интересные», как выразился шеф, моменты.  

За «интересным» материалом нам не пришлось гоняться; он сам лежал на сыром бобруйском асфальте прямо по середине дороги, по которой катился наш джип. Сперва я подумал, что это простой пьяный мужик не сумел добраться до дома, но потом, когда подошёл поближе, увидел открытые моргающие глаза, которые смотрели на меня абсолютно трезвым, умным взглядом. Казалось, этот парень в лохмотьях просто загорает и оттого кайфует. Его чёрный от грязи хуй лежал на пыльном асфальте оттого, что у мужика, мягко говоря, были порваны штаны и трусы. Но самое главное – петух, который клевал жителя деревни Бобруйское прямо в залупу. Мужик даже не делал попыток отогнать от себя животное, которое самым неприличным образом покушалось на его достоинства.

Колян настроил видеокамеру и направил её на первого жителя, встретившегося нам.
- Привет, - я попытался заговорить с мужиком. Он молчал, ровно был немой, и я немного замешкался, не зная, о чём с ним заговорить. Наконец я нашёлся: - Как дела?
Мужик откашлялся и заговорил абсолютно трезвым приятным голосом:
- Как-как? Что не видишь – как? Хуёво, вот как.
- А почему вы лежите здесь? Давайте мы поможем вам подняться, а то нам нужно проехать, – я показал на наш джип.
- Потому что в этом захолустье больше делать не хуй, вот почему я лежу.
- А почему вы не покинете это захолустье?
И только тогда мужик резко пнул петуха, до сих пор клевавшего его уже опухшую залупу, резко поднялся на ноги и заорал:
- Ты думаешь, Бобруйское так легко покинуть?! Хуй ты угадал, жопа с ушами! Я оказался здесь не помню как. Помню только одно: я не мог жить там, среди нормальных людей, вот и попал сюда. И теперь сраный председатель хуй позволит мне съебаться отсюда, так же, собственно, как и вам.
Теперь мне по настоящему стало страшно. Я посмотрел на Коляна: он был бледным, как полотно.

Мы отошли от мужика и немного прошлись пешком. Пройдя двести метров, мы увидели пацанов в лохмотьях, играющих в футбол куском дерматина – все, что осталось от мяча.
- Пацаны, а вы хотите получить деньги на новый мячик? – спросил Колян. Оборванцы сразу же бросили игру. – Скажите, где живёт председатель, и у вас будет новый кожаный мяч.
Пацаны начали нам объяснять. Узнав местонахождение председательского дома, Колян развернулся и пошёл обратно в сторону дороги, уводя за собой меня.
- А как же мячик? - на ломаном русском запищали ребятишки.
- Хуй вам, а не мячик, сраные оборванцы, - был ответ.
Но пацаны проявили настойчивость, буквально повиснув на Коляне.
- Отдай мячик, жадина. Обещания надо выполнять, - твердили они.
Сорванцы провожали нас до самой дороги, но потом Колян не выдержал и пнул одного из них под зад, так что тот отлетел на несколько метров и ткнулся еблом в какой-то забор. После этого оборванцы отлипли от нас, и уже через три минуты мы без всяких приключений добрались до председательского дома.

Председатель – здоровый парень, тело которого густо покрывала шерсть, оказался не гостеприимным.
- Какого хуя вам надо? – Его возраст невозможно было угадать, впрочем, так же, как и возраст любой другой обезьяны. – Кто такие?
У нас с Коляном словно языки парализовало. Я нашёлся быстрее:
- Мы хотели спросить у вас разрешение. Можно мы будем снимать жизнедеятельность деревни на камеру? То есть…
- Да мне по хуй, чего вы тут будете делать. Делайте, что хотите. Только запомните одно: если хоть один из вас рискнёт трахнуть моих дочерей, вам хана. Вы оба будете умирать в страшных муках, я это вам обещаю. Смотрите на них – это мои дочери. Запомнили?
И только тогда мы увидели двух девушек. Хотя слово «девушек» здесь не уместно, потому что на нас с Коляном жалостливым взглядом смотрели две полуобезьяны. Я хотел сказать, что не находил свой хуй на помойке, но, увидев гневный взгляд председателя, не стал говорить ничего. Только кивнул головой.

Мы отошли от председательского дома и решили для начала ознакомления с деревней зайти в хлев. В хлеву было тихо; никаких признаков жизни. И только тогда, когда мы уже собирались выходить, поняли, что в хлеву кто-то есть. Мы повернулись в ту сторону, откуда раздавались звуки, и увидели большого хряка, кувыркающегося в луже дерьма.
- Блять, что за глупые создания – свини, - сказал Колян.
Мы уже хотели выйти из сарая, в котором воняло навозом, когда нас остановил голос:
- Ты кого назвал глупым созданием, сраный уёбок?
Мы повернулись, охуевшие. На нас смотрел набыченный свинтус, готовый в любой момент кинуться на своих обидчиков.
- Вы думаете, что если вы люди, вам всё можно? – сказал он. – Я вот тоже когда-то был человеком. Я бы мог им и оставаться до конца жизни. Я бы мог покинуть это траханное Бобруйское – председатель сказал, что через полгода я свободен, – но не сумел, на радостях нажравшись и выебав обеих дочурок этого самого председателя. А вы тут по какому делу?
- Мы… мы, - начал я. – Мы так, пивка приехали попить. Не подскажешь, где магазин?
- Магазин – слева от того места, где вы оставили свою развалюху. Только будьте аккуратней.
Мы поебашили со всех ног в магазин в надежде, что пиво вернёт нас к жизни.

Около единственного магазина в деревни собралась бобруйская молодёжь – кучка убогих имбецилов. Колян зашёл первым, местные жители проводили его взглядом. Кто-то сказал: «Самоубийцы», но мне было по хуй и я вошёл в магазин вслед за Коляном. Продавщица – симпатичная девушка – оценила нас взглядом. Я начал рыться в карманах в надежде найти мелочь, но так ничего не нашёл. Пришлось достать зелёную бумажку с тремя ноликами, кинуть её продавщице и сказать: «Два пива». Девушка встала со своего стула, взяла косарь и села обратно. Мы ждали минуты две, но продавщица не предпринимала никаких действий.
- Два пива, - повторил я, не скрывая своей агрессии.
- Может, вам ещё ключик от квартиры, в которой деньги лежат, дать. Ебите отсюда, к нам в магазин не так часто завозят пиво, чтобы его покупали всякие приезжие выблядки.
Колян ловко перепрыгнул через прилавок и начал душить продавщицу. Но в магазине был ещё один человек – гигантский парень. Он одним ударом повалил Коляна и начал его пинать ногами. А затем он склонился над его телом и начал душить. Я выбежал из магазина и со всех ног побежал к нашему джипу – там лежал пистолет. Взяв оружие, я вернулся в магазин – вовремя,  так как Колян был уже готов испустить дух. Я выпустил всю обойму в тело здорового, жирного парня и только тогда бросил ствол на пол, помог встать Коляну и вырулил его на улицу. Я думал, наши приключения закончились, но не тут-то было.
- Вы спасли нас от этого урода, - хором сказали имбецилы, собравшиеся перед входом в магазин. – Мы в знак благодарности дадим вам самых лучших девушек деревни и устроим грандиозный пир.
- Пошли вы все на хуй, сраные Дауны! – заорал я.
Мы с Коляном пошли в сторону нашего джипа, но молодёжь окружила нас, не давая пройти. Кто-то грубо схватил меня. Я попытался вырваться, но безрезультатно – не смотря на убогую внешность, эти имбецилы имели крепкую хватку. Отдышавшийся Колян оказался более удачливым. Он сумел вырваться из железных объятий, помог освободиться мне, и мы со всех ног, не оглядываясь, побежали к джипу. Я сел за руль и попытался включить зажигание – безрезультатно. Я повторил попытку, однако результат был тем же. Я вышел из машины и увидел приклеенную к бензобаку записку, на которой коричневыми чернилами было написано: «Обещания надо выполнять, жадины». Записка воняла дерьмом, и я понял, почему она написана именно коричневыми чернилами. Ах эти ёбаные оборванцы! Я оглянулся: к счастью, погоня прекратилась, у нас появилась возможность отдышаться и пораскинуть мозгами. Я только хотел что-то сказать Коляну, что-то такое ободряющее, как к нам подошли две девушки – дочери председателя. Одна подошла ко мне и лизнула меня в ухо. Я не знал, что со мной происходит, но я возбудился в одну секунду. Причём такого возбуждения я не испытывал ещё ни разу. Я прижал девушку к себе, и её волосатая грудь защекотала оголённые участки моего тела. Я понёс председательскую дочь в джип, на заднее сиденье. Там я раздел её до гола, снял с себя штаны и вошёл в неё. Такого секса ещё не разу не было в моей жизни! Она орала по-обезьяньи в моих объятьях, и от этого я возбуждался всё сильнее и сильнее. Я видел, как на переднем сиденье Колян проделывает ту же нехитрую операцию, что и я. Также я увидел, что на его затылке появились свиные уши, а на том месте, где должен быть нос, - пятачок. Я понимал, что сам меняю свой облик, но не мог остановиться, желая проникнуть всё глубже и глубже в председательскую дочку.

Я кончил как раз в тот момент, когда председатель открыл переднюю дверь нашего джипа и сказал:
- Девочки, у нас сегодня на ужин свинина. Надеюсь, вы рады это услышать.