Летом на Тучкове

10.07.05

Любая собачья радость начинается с желания. Чипсы там слопать и пивка треснуть. Пузо набить и от души посрать. Еще суперски телку какую-нибудь за жопу схватить и хэш пых-пых. Даже лучше все это вместе.
А то сидишь дома. Бабла нет. В мечтах подземелье, где мужики бухают пиво прямо из огромных чанов. В руках у карифанов свиные окороки копченые. Мясо мужики зубами отрывают. В углу грустный Мишка на цепи сидит, лапу сосет. А ты, как этот медведь, тоскуешь. Выть хочется.
Ну, хрена, сядешь на мокик «Пилот». Ну доедешь до Дворцовки. Кто-нибудь пивом разок угостит. А ведь еще хочется. Особо часто не попользуешься. Халявщиком могут посчитать. В следующий раз уже хер дадут.

Начинаешь мечтать. Мысли разные в башку лезут. В основном, где бы бабок подрезать. Хренила этот недорезанный Вадим из пятой квартиры примазался, например, к олигархам из третьего дома. Машины он, типа, им сторожит за 500 рублей в месяц. Они ему еще за помывку по 100 рублей дают через день. А хули он там сторожит? Его же кореш прыгал на капоте на красном новом бимере, на котором баба блатная такая кудлатая ездит, с криками: «Почему у меня такой нет?» Несправедливость, однако.
Работаешь в сраной ГУЖЕ. Падла наша – начальница Жирная Жопа - премию опять таки водопроводчику выписывает за то, что он ее пердолит. Почему ему? Все пацаны готовы ее продрать за капусту. Повезло одному Жеке. Толстая сучара ему даже в Соча предлагает махнуть на халяву. Правда, у Жеки жена. Ой переживает, переживает. Хорошая баба, добрая. Готовит классно. Борщом меня как-то угостила. Знает она все об этом сальном альянсе, но сидит, молчит. Бабки на дороге не валяются.
Позавчера, опять таки. Пока опохмелялся в «Окопе», олигархи на помойку шкаф старинный выбросили. Не успел я к раздаче. Бомжи Витька, Галька и Шурин с Дроном уже раздербанили. Осталось только на орех. Арахис, блин. Не везет.

О чем бы помечтать? О бабе. Нравится мне Петькина жена Зинка. В жопу любит долбиться. В принципе, я не против. Главное, чтобы член какашками потом не пах. Последний раз неудобняк с Петрухой получился, когда набухались мы у него на хате. Петр обрубился на кровати, а я к Зинке пристроился и раком ее на диване пендюрю. Тут Петька проснулся, с безумными глазами, как лунатик, вскочил, к шкафу подошел, дверцу открыл и ссать давай. Зинка как пернет, а Петруха член аккуратно встряхнул, в трусы его засунул и спать обратно лег. Весь секс мне сорвал. Хорошо, хоть у Зинки щелка не защемилась. А то Ваську нашего чудо не уберегло. Он Танюху на чердаке трахал. Вдруг дверь на чердак открылась, и мусора ворвались. У Татьяны в очке заслонка сработала, и член Василия застрял в горячем женском чреве. Так потом их на носилках врачи в Скорую выносили. Потеха. Весь двор угорал.

Не-е-е. Мечты какие-то не благородные. Чего-нибудь красивого хочется. Мопед бы японский купить. Хонду Дио, или Ямаху Джог, или Сузуки Сепию. А то я как лох на сраном «Пилоте» колупаюсь. Не знаю, что выбрать. Советуют Ямаху. Ее тюнинговать можно в мегаболид. Хотя мне не то, что на тюнинг, а на грузики вариатора пока не хватает. Подкоплю за зиму и куплю, а то летом все бабло на пиво да на телок уходит. Зато, когда у меня мопед будет, все мразюшки с Тучкова у меня отсосут, и с Первой линии, и со Среднего. Зенит – чемпион!

Вот Петржелу уважаю. Пан, одно слово. Зенит последний раз порадовал. Пермь порвали 5:1. Я розу на шею зенитовскую, кубковую одел. У бомжей за чирик купил. Постирал, естественно, ее хорошенько. Шарф блатной, юбилейный за победу в Кубке 1999 года. Вышел во двор. Спрашиваю: «Кто на Петровский?» Молчат, козлы. Плюнул. Один пошел. Гопота сраная. Сидят целый день на скамейке у песочницы, водку паленую жрут. Ох я поболел за Зенитушку. Голос сорвал. Арша три банки закатал и Денисов с Ширлом. Еще Горшков сам себе. Короче, все наши. Амкар – параша! Люблю я наши кричалки.
Кто болеет за Зенит, у того всегда стоит.
Кто болеет за Динамо, у того стоит непрямо.
Динамо! Какое Динамо? Мусарня вонючая.
Живут в нашем доме два деревенских дебила-мента. Толстопузые братья Алексей и Александр. Санычи. Сссанычи они. Сранычи, гавноеды. Работают в одном отделении василеостровском на 17-й линии. Свою колымагу, Жигуль ментовский прямо у меня под окном паркуют. Зимой капусту в жбане солят, а потом в деревянной бочке за окном вывешивают. Капуста, правда, у них, пальчики оближешь. Бабы у них тумбочки, и детишки – хомяки. Откуда порода эта козлиная, сучья, сручья? Из сельпо. Наели грыжу. Работать не хотят. Только над нами, трудовым народом, глумяться. Обули эти жиртресты как-то зему моего с Большого. Притащили в отделение и палками своими резиновыми по пяткам отдубасили. Бабло, аванс забрали, только чирик на опохмелку оставили. Но во дворе у нас никого ни-ни. Пакт о ненападении. Иначе говоря, они нам шах, а мы им в дамки. Шаткое перемирие.

Помечтать не удается. Надо тогда поумничать. Об этимологии. Нравится мне допытываться до сути слов. Например, «мудак» в понимании некоторых азиатских народов – это человеческое существо, которое трахает баранов. А «гете» в переводе с киргизского или таджикского (точно не помню) – пидарас. Насколько язык ведь сложен. Понятия у всех народов разные. Ботаешь ты по фене или просто калякаешь, а мудак мудака видит только в ближайшем рассмотрении. Когда тот барана в очко своим писюном садит. А как, если два мудака одного барана. Один в жопу, другой в рот. Или мудаки друг друга, валетиком. Мерзость.

Отключаюсь от черных мыслей. Пойду лучше кефира с бубликом слопаю. Зазырю по телеку МотоДжиПи, как Валик Росси на своей Ямахе натянет снова на шишку всю мотоциклетную гавнобратию с Джибернау во главе. И крутые Хонды лошкам не помогут. Тем более Валентино окрас вчера поменял. Он снова вернулся к своему цвету, когда выступал за Априлию. Комбинезон – желтый. Байк – желтый. Номер – Сорок Шесть.