по мотивам крео Кальяна

Помимо всего прочего Михаил Боярский любил давать концерты и петь всякие песни. Свои концерты он называл «квартирники» потому что нигде в других местах ему петь не разрешали. А когда он и пытался петь в других местах, его жестоко пиздили руками по туловищу и как то раз даже пытались изнасиловать гитарой. Поэтому и давал Михаил Боярский «квартирники».

Стоит отметить, что квартирники пользовались большой популярностью и на них собиралось много народа. Конечно, иногда людей приходило не так много, как хотелось бы Михаилу, но если быть откровенным, то иногда людей не было вообще. Если же быть честным до конца, то надо сказать, что редко когда люди вообще приходили на квартирники Боярского, и чтобы не согрешить против истины, надо обязательно заметить, что вообще то квартирники Боярского не пользовались никакой популярностью (можно даже сказать, что пользовались отрицательной популярностью) и кроме самого Боярского на них никто и никогда не присутствовал. Правда Михаил был настоящим профессионалом и выкладывался на все 100 процентов при любой посещаемости концерта.

Он одевал черный плащ, свое любимое коричневое трико, чистил зубной счеткой шляпу и сапоги «казаки» (именно в такой последовательности, потому что если чистить в начале счеткой сапоги «казаки», а  потом шляпу, то шляпа плохо очищается и даже пачкается, из-за чего теряется сам смысл процесса чистки шляпы) выходил в рекреацию, увешанную колонками на синем скотче и бренча на гитаре мелодию «прощание с параходом» начинал петь в караоке песни своего любимого певца Дэ Артаньяна. Иногда, когда он чувствовал, что выступил достаточно хорошо, он выходил на бис и пел акопелло песни Партоса, Атоса и Арамиса. После концерта он включал видеозапись аплодисментов с передачи «Аншлаг» и выходил два или три раза поклониться.

Редко к Боярскому приходили друзья – Атос, Партос и Арамис. Друзья садились парами по углам комнаты и играли в морской бой пара на пару. Иногда, улучив момент, Баярский стремительно бросался к гитаре и пытался сыграть квартирник, но не успевал он взять и первого аккорда мелодии «прощание с пароходом», как гости моментально испарялись из квартиры и квартирника не получалось. В сущности, никакие друзья к Боярскому и не приходили, это он лишь фантазировал и играл в морской бой сам с собой.

Раз в месяц Боярский ходил в сберкассу за пенсией. Один раз он попытался сыграть там квартирник, но его тут же выставили за дверь, поэтому Боярский ходил туда с гитарой, но не играл, а лишь приятственно улыбался окружающим из-под полей черной шляпы. Но и улыбался он не часто, так как при улыбке его усы разъезжались в сторону и тыкали остальных пенсионеров в щеку, за что Боярский неоднократно пизды кулаком по лицу и даже был на грани изнасилования гитарой одним из пенсионеров с обостренным чувством гиперсексуальности.

А еще Миша Боярский был ярым поклонником футбола. Он знал несколько названий команд и при всяком удобном случае пытался блеснуть знаниями. Например, приходил в вино-водочный магазин за портвейном и говорил продавщице «Эй, Спартак, дайка мне два свеженьких сатурна, только смотри без динамо». И весело подмигивал подмышкой.
А как то раз пошел даже на футбол, рассчитывая дать на стадионе квартирник, но эта затея не удалась, так как гвардейцы кардинала, как называл он милиционеров, дали ему пизды и повесили за ногу на шестой струне к фонарному столбу.

Любимой песней Михаила Боярского к удивлению была не его собственная, а песня «Мишка, Мишка, где твоя улыбка, полная задора и огня. Это была последняя ошибка, Мишка, почему не любишь ты меня» - пел Мишка по утрам принимая душ в рукомойнике. Михаил считал, что обладает действительно задорной улыбкой, и поэтому чистил зубы 2 раза в день зубным порошком. А когда не чистил, то пытался улыбаться не показывая зубов, то есть закрывая их губами, что придавало по мнению Михаила его улыбке «и огня».

Но ничто мужское также не было чуждо Михаилу. Его маленький друг постоянно напоминал о себе неприятным запахом. А это был друг в полном смысле это слова. Михаил нарисовал на голове своего друга фломастером лицо,  и в момент возбуждения разговаривал с ним за жизнь. А когда Боярский купал своего друга в рукомойнике, чтобы устранить запах, лицо смывалось и Михаил Боярский плакал. Выглядело это так – Михаил Боярский моет член и плачет.

А еще Михаил Боярский посещал дом композиторов, потому что считал себя всесторонне развитым человеком и не только прекрасным актером, но и хорошим певцом, музыкантом и композитором. Там Михаил общался с композиторами на старых пожелтевших черно-белых фотографиях и иногда давал им квартирники. Бывал Михаил гостем и в доме литераторов, доме актера, доме художника и прочих домах, где гастролировал вместе с выставкой движущихся восковых фигур в качестве экспоната. Во время этих выставок дети частенько дергали Михаила за усы, что его немало нервировало. При этом как правило клок усов оставался у детей в руке. Они брезгливо бросали его на пол и бежали к фигуре Газзаева, усам которого Михаил страшно завидовал.

В конце концов, Михаил Боярский, заебав всех своей шляпой, усами и бардовскими песнями (за что ему дала пизды Ксения Стриж), окончательно сошел с ума. Его наряжали в костюм человека и выводили в невминаемом состоянии на сцену за руку с Аллой Пугачевой во время различных шоу-мероприятий. Приходилось конечно тяжело, когда его просили что-то сказать в микрофон, потому Михаил начинал бредить или петь «Когда скрепит потертое седло» но его быстро одергивали, а за кулисами били арифмометром по голове, отчего Михаил становился еще более невминяем.  

В общем, не легка судьба известного артиста и всенародного любимца.