У теологов, (эта бля такие ебланы, каторые нихуя в реальной жызни не панеммают и целыми днями тянут сваи гнусные ебала и руки сваи к небу) есть ниибацо мнение, что в библейские времена, когда все сущее на Земле было мутной каплей на хую саздателя, когда мир со всеми его хуями и пёздами ждал первых своих абитателей, когда Бог уже создал Адама и учил его фкусна жрать, жжечь, многа пить, говорить па албански, хадить прямо и хадить налево, его антипод, то есть, диявол, еще тот иблан, времени нихуя тоже не терял. Спиздифф кусок адамовой плоти, он в тиши сваей мастерской ваял ниибацо Еву.
    То ли, бля, с кампанентами он чего-то наибался? Может плюс на минус захуячил и пиздец закаратило? Резьбу ли против часовой наибенил, но палучился полный пиздец. И вот енту палучиффшуюся паибень назвали пелоткой-стервой.
    По сей день диявол  усиленно дрочит и хуем биёть сипя па ниибацо рагатаму лбу, как хуля такое магло выйти из-пад его рук. А хуля, если руки, бля, пад хуй заточены. Ниибацо, те же ебланы теологи теперь пездят, что «стерва – эта самое акуенное дьяволово создание». Уж коли сам ея создатель боится пападать стерве пад горячую руку то, что говорить о прочих.

    - Ниибацо хатели как лучше, а получилось как всегда, чирез жопу, - мажутся там наверху.
    - А какого хуя ёпана в рот, - говорят внизу.
    - Идите вы на хуй! Я сам нибался. Драчите и снизайдет на вас ахуй полный и в пезду уебут все стервы, аццкий сотона его возьми, по мановению хуя маеффо! – как фсегда пиздят уже которую тысячу лет наверху.
    А он возьми, да - не возьми!
    - Нам этого добра дахуя – в пору атхуяривать ат хуя. И своих ахтунгафф хватает. И не ебите мне мазги на старости лет. А что хуйня вышла, за то извиняйте. Дахуя времени прашло – непадсуден, блядь! - пездят с неба, но уже с другого его края.
    - Говорили тебе, иблан старый, не суй свой хуй куда не следует, - пиздят стервосоздателя.
    И так со дня сотворения мира. Каждый день, каждый час, ни хуя не прекращаясь, пиздятся друг с другом добро и зло.

    Тем временем, заологи-батанеки (эта  такие ебланы што ибут мазги каждой встреченной скатине, заафилы в обчем) пездят, что в пору мутнакапельнаго состояния истественного отбора, орел-стервятник-пелоткоед питался, бес пезды, стервами. И ниибацо жрали, фкусна жрали, пелоток было до ёбанной матери и вымирание виду не грозило. Природа поддерживала баланс. Но позже, в результате какой-то глабальной хуйни, орел-стервятник-пелоткоед паслал к хуям сваи кулинарные пристрастия. С паследствиями человечество изъёбываецца по сей день.

    Истореки (эта вапще хуй их знаит хто?) пизданули, что многие цивилизации ебанулись именно от стервы, то ись пелотки их нахуй давели да цугундера. Ипануцца, как живая, стоит перед глазами Атлантида.
    А  сколько войн? Да практически каждая вторая из-за пелоток. Прямо вот так и говорит историческая наука: если хде вайна – ищи стерву-пелотку, что в переводе на французский звучит не иначе, как «Шерше ля фам!», а ф пиреводе на албанский – Я ипать тя иду, пелотка хуева!

    Из общего кантекста выпадает лишь филология (эта такие ебланы што ебут всем мазги пасредцтвом буковов, а тачнее их каличестфом), которая утверждает, что если из букав сложено такое слово как «стервец», то этаго иблана мы завём «АХТУНГ».