Началось всё с того, что дед Тимофей в погожий летний день решился окончательно. Картошка зацветала, а окучивать боровки мешала странная железяка, торчавшая из земли между седьмым и восьмым рядками.

Поплевав для порядка на загорелые ладони, дед Тимофей энергично закопал. К вечеру выяснилось, что не зря сие огородно-важное мероприятие интуитивно откладывалось. На следующий день копание возобновилось. С интервалом в два часа дед Тимофей пытался, расшатывая железку, вырвать её с корнем. Железка упорно не выдёргивалась, и кто его знает, где она там собиралась прекратиться. Дед приуныл. Пострадавшие боровки с первого по четырнадцатый подливали масла в огонь, бушевавший в душе Тимофея. Уже особо не заботясь о судьбе пятнадцатого и шестнадцатого рядков, махнув отчаянно рукой на гибель трёх грядок морковки справа, неугомонный старик расширял и углублял яму.  

Железка изменила угол и полого направилась к яблоне. Заканчивался пятый трудовой день.

-Сука, ввязался старый дурак, ну и торчала бы себе. Всегда торчала, всегда мешала. Даже отец рассказывал, что несколько раз пытался её выкопать, да прекращал дурное занятие.

Теперь, разворотив пологорода, оставалось только копать. И Тимофей копал.

-Можно бы и отпилить, но так не интересно, - убеждал себя упорный дед, постепенно теряя силы.

Кто знает, сколько дней могло ещё продолжаться состязание железки и деда, но как-то утром, заглянув я яму, дед Тимофей обнаружил её до половины заполненной чёрной маслянистой жидкостью.

Дед принюхался к обмакнутой в подозрительную жидкость руке, взял пробу, щедро наливши её в поллитровую банку, любовно утёр рукавом подтёки, навёл справки, связался с кем надо, посоветовался, и уже на другой день к обеду, первая машина, наполненная под завязку охрененной нефтью, фыркнув благодарно клубами удушливого дизельного выхлопа, ушла со двора.

Деревня Клондайково Рязанской области в три дня стала известна всей стране. Прямо в центре села нашли нефть. Почти в самом центре России. У самой поверхности. Невероятно. Не надо строить вышки, бурить. Просто копни ямку, бери ведро и черпай. Переливай в бидоны, бочки, цистерны и продавай.

Пошло, поехало. Дед Тимофей возбуждённо подсчитывал выручку, обзавёлся калькулятором, ночами терзался мыслями о сейфе, строительстве банка (надо же где-то хранить доход), Деньги потекли рекой. По селу хозяйственно катили автомобили, расплёскивая ценное сырьё.

Стали рыть и в других дворах. Не везде находили, но некоторым везло.

В селе лениться перестали. Рабочие руки требовались и все Клондайковцы вовлеклись в доходный бизнес. Картошку никто не окучивал, колорадского жука личинок не собирали. Урожай так и погиб в пропитанной нефтью земле. Сельское хозяйство было похерено. Рулила нефтедобыча, и не за горами маячила нефтепереработка. Потянулись разнорабочие из соседних областей. Нефтевозы и люди, как осы на спелый арбуз, пёрли со всех сторон на жужжащее село.

Спешащие на работу селяне от неожиданного бибиканья очередной автоцистерны, испуганно жались к заборам, боясь вляпаться в нефтяную кашу. Машин в селе прибавилось. С утра до поздней ночи они гурчали, перемешивали колёсами липкую землю, воняли выхлопными газами, освещали внутренности домов мощными фарами.

Почти на каждом заборе висело красочное обьявление: "Требуются на работу подчищальщики и углубители ям, зачёрпывальщики, наливальщики,  подливальщики, разливальщики, доливальщики, закрывальщики люков цистерн, регулировщики на выезде из двора, учётчики".

В неотмытые руки счастливцев хлынули настоящие деньги, а что с ними делать, новых нефтяных магнатов не научили. Потому, нашедшие в своих дворах нефть беспробудно пили и приобретали безвкусные шмотки на развернувшихся вокруг посёлка нефтянников вещевых рынках.

Водка в Клондайкове стоила в пять раз дороже, чем в Константиновском, Солотча,  Голованово, Спас-Клепики и самой Рязани. Нефтедобытчики не скупились и платили, не торгуясь.

Постепенно внешний вид магнатов и магнаток преобразился. Бабки навставляли себе полные рты золотых зубов и лучезарно светились ими на закатах и восходах солнца. По вечерам счастливые пары щеголяли по грязи в смокингах и вечерних платьях «от кутюр» самых известных домов Франции и Италии.

Дедки подтянули шкуру на мордах, сделавшись  похожими на популярных престарелых певцов Российской эстрады. Бабки нервничали и вынуждены были тоже подтягиваться. Теперь случались разводы и неожиданные браки с молодыми, охочими до роскоши девками и парнями, так и пёршими на капитал. Семейные проблемы обустраивались без взаимных материальных претензий и склок. Нефтяных денег было достаточно.

Клондайково гуляло. Стало модным красить коней в розовый цвет и на них уже розовых скакать. Устраивались бесконечные фиесты, гала-представления. Праздник пришёл на рязанскую землю.

И тут в селе появился теневик Листвиницкий, сколотивший уже приличное состояние на другом бизнесе. Он обхаживал Клондайсковских магнатов, уговаривал продать доходные дворы и сулил немалые деньги. Дольше всех сомневался дед Тимофей, самолично выкопавший первую и самую щедрую яму.

Сговорились всего на пяти миллионах баксов. Листвиницкий радостно потирал пухленькие ручки, заключив удачную сделку, возвращаясь в Москву.

Счастливые семьи, разместив бабки в швейцарских банках, отправились в кругосветное путешествие на личных яхтах. Когда они были в Голландии, дошли слухи, что правительственная комиссия проверив, сопоставив, исследовав феномен, установила - продаваемая нефть не ценное полезное ископаемое, а уже добытое сырьё, транспортируемое по нефтепроводу, проходившему мимо Клондайково и давшему трещину на сварном шве поганой липецкой трубы. Ущерб надлежало возвращать.

Листвиницкий рвал волос на жопе, а рязанские рантье, быстренько закупив в Голландии семенного картофеля, раздобыв новые паспорта с заграничными фамилиями и, приобретя несколько Мальдивских островов, повторно и более успешно занялись привычным сельским хозяйством.

Голландская картошка восторженно колосится на песчаных почвах Мальдив, сорняки пропалывать нет нужды, а главное - никакого колорадского жука.

Завязалась взаимовыгодная торговля с рязанской областью. Все довольны. Особенно дед Тимофей. Он теперь увлёкся настоящей рыбной ловлей. А что? Может себе позволить…

2005 год

Степан Ублюдков графоман, родом из Рязанской области.