На кладбище, среди крестов,
Пригревшись, словно змей под сердцем,
Поправ безмолвный прах отцов,
Бельмо. Могила иноверца.
Плющом поросший обелиск,
Как грязь под ногтем – полумесяц,
И мраморный надгробный лист
С арабской вязью… Сырость… Плесень…
Зачем, бродя между оград,
Его глазами отыскала?
Чем приковал твой скорбный взгляд
Сей монумент? О нём мечтала?!

Девица – дочь гнилых болот,
Воскормленная терпкой клюквой,
Как твоё сердце гложет тот,
Кто враг! Паскуда! А не друг твой.

… Упала ниц на холод плит,
Ладонью взор прикрыв от предков,
Тайком целуя монолит,
Через вуалевую сетку.
И стон с твоих брусничных губ,
Сорвал внезапный шорох ветра…
Но гадкий иноземный труп,
Лежит на глубине три метра.
Ему не ведом стыд, он мёртв,
Он лишь кусок истлевшей плоти,
Червивый и разверстый зёв,
Так не похож на милый ротик…

Забыв о мире, во грехе,
Ты потеряла смысл и волю,
Змея ползёт к твоей ноге,
Но ты слепа. Наешься болью!
Пусть жалит гадина тебя!
И льёт свой яд в воронку раны…
И труп твой в середине дня,
Найдёт парнишка из охраны.

Немного пьян, два дня небрит,
Татуировка: солнце с чайкой,
Идёт по кладбищу, свистит,
И с ним Дружок, собака – лайка.
Увидев коченелый труп,
Понять не сложно в чём тут дело.
Парнишка был не так уж глуп:
Отнёс в кусты девичье тело.
И там, под тенью старых лип,
Дал волю юности порывам:
Пульсирующий монотонный хрип,
И злой финальный крик с надрывом…
Стонал, разбрызгивая плоть,
Конвульсий дрожь прошла по телу.
Брезгливость силясь побороть,
И сделав вид, что не хотел он,

Ногой ударил по лицу,
И плюнул пакостной слюною!
Так после смерти подлецу,
Ты стала верною женою…

03.01.2006 г.