С телевидения я ушла. Ну ево нахуй, одни мудаки. Редакторша литпрограмм по жизни в розовой кофточке. Ирина ароян, бля. Двух слов без ошибки не произнесет. Говорит «к друг другу», «с друг другом».
Выпускающий – пысик, метр двадцать, если подпрыгнет. На обед – всегда первый в столовку. Еще без пятнадцати час, он уже под столовскими дверями стоит. И жрет потом – все в разные стороны летит, весь стол в капусте. К нему никто никогда не подсаживается: охота была в бигосе ходить.

Второго выпускающего никто никогда трезвым не видел. Раз уснул башкой на пульте. Прайм-тайм, мне в эфир выходить, а у нас ГЦП на всех мониторах. Охуеть. ГЦП – это генератор цветных полос, если кто не в курсе. Главное, его даже не уволили. Потому что он директору траву поставляет.

Директор – мудила, всегда под кайфом и всегда меня трахнуть мечтает. По репе получал, по рукам – каждый день, старпер. Бесполезно. Раз я тексты на принтере выгоняла (принтер у него в кабинете), он следом зашел и дверь закрыл. Слышу – щелк - замок. Ну пиздэц, думаю, началось. Не оборачиваясь глазами вокруг пошарила, увидела пепельницу тяжолую. Само то, думаю, щас я тебе ее на башку надену. Слышу – шуршание какое-то сзади. Оглянулась. Бля, ну надо быть таким дураком, а? Он штаны спустил и стоит во всей красе с улыбкой дебила. Человеку под пятьдесят, ума как у канарейки. Пузо пивное висит, омерзительное зрелище. Под пузом… даже не хуй, а какой-то свисток спортивный. Чё с таким хуем делать – ума не приложу. Свистеть в него, разве что. Но это не ко мне, это к Ирке из спортивной редакции, она, говорят, мастерица.

Чёта меня такой смех разобрал гомерический. Какая в жопу пепельница. Открывай, говорю, дверь и портки надень, не позорься. И не показывай никому больше никогда. Он так обиделся. Стал штаны натягивать, сопит, пузо мешает. Я сама дверь открыла и вышла. На что придурок надеялся, непонятно.

Я весь день ржала. Тока успокоюсь, как вспомню – покатываюсь. У меня сюжет серьёзный про аварию на химическом заводе – четыре трупа, восемь человек в ожоговом центре, а я даже начитку не могу сделать, уссываюсь. Звукорежиссер – единственный нормальный парень кстати – говорит: «Ты накурилась что ли? У директора закрывалась». Все всё видят, мля. «Не», - говорю, -«Я не курила. Я свистки разглядывала».
Ну как с такими уёбками работать? Короче, вечером я из дома свистатому позвонила, передала через секретаршу – пусть замену ищет. Он, небось, еще подумает, что я из-за него уволилась. Да похуй, пусть помечтает. Завтра пойду трудовую заберу. Один хер, Татьяны Митковой из меня не получится. С такой-то командой.

2005