Долго о нем ничего не было слышно, а как то звонит мне и говорит что завтра в Москву ко мне приедет. Ну я на радостях сразу нахуячился…Пока туда-сюда уже завтра наступило. Попиздил на вокзал встречать. Пока поезда ждал – зашел в кафе, промочил горло, тут и состав подали.

Пекарь, возникший в тамбуре вагона, почему то напомнил мне персонажей художника Балабаса. Такой он был нелепый с пакетом, в котором сто процентов было домашнее вино и пара носков, в одной руке, и киеФским тортом в другой. Пекарь был естественно пьян, но недостаточно, поэтому после радостных обьятий сразу вернулись в кафе из которого я недавно вышел. Пекарь, хлебая водку, интенсивно рассказывал последние новости, щерил зубы в улыбке и периодически хлопал меня по плечу, радуя заявлениями что у меня «морда стала пиздец», что мы тут в Москве зажрались. Сокращая количество так ненавистных вам, дорогие хуяторы, букв, опишу лишь в общих чертах последовавшие далее события.

На трамвайной остановке ул. Таллиннская, 32 Пекарь выпал из трамвая в жидкую грязь, которую я называю «черной сметанкой». Она покрывает асфальт только в определенные моменты  погоды, и как по ней не ходи на цырлах – адин хуй туфли будут все в этом гавне.  Выходить на этой остановке нам не требовалось, но плотная женщина с полосатым пакетом вынесла зазевавшегося Пекаря на проезжую часть. По дороге покатились бутылки с вином и киеФский торт. Сам Пекарь, одетый на тот момент в полупальто и джинсы так собрал эту «сметанку» одеждой, что из чистых фрагментов осталась только, пожалуй, подкладка. Ебло его тоже покрыли салютики грязи, и на нем  уже не так ярко светилась жизнерадостная улыбка.

Я собрал, как мог раскатившиеся предметы, включая Пекаря, и запихнул обратно в трамвай. Дома, набрав ванну водой, я опустил его туда вместе с барахлом и оставил стираться. Прошло не более пятнадцати минут, как раздался сильный шум и сдавленные стоны. Обо что можно порезать в абсолютно гладкой ванне нос я так никогда и не узнаю. Пекарь упал и расхуячил свой и так поломанный в детстве нос. Две кровавые борозды разделили его на несколько неодинаковых частей. Кровотечение остановить было сложно до охуения. Пекарь, постоянно повторяющий что «это все хуйня» и «да ну его нахуй» залил юшкой всю ванную комнату и половину прихожей, но в конце концов мне удалось одеть на него бинты. В бинтах он приободрился и, хлопнув вотки, заявил, что «пора идти по блядям». Понимая, что в таком состоянии поход по блядям ничем хорошим закончится не может, а в совокупности с хохляцким паспортом Пекаря, закончится только одним – мусорами, я был категорически против, и аргументировал отказ только добавленным количеством водки. «Завтра» - обещал я, а щаз – бухать…

На утро Пекарь заявил что не был в Москве со студенческих лет, и должен срочно увидеть Кремль, Тверскую и Арбат. Похмелились, собрались. Путь – центр. По пути – пиво. Постоянно. Чем ближе к центру – тем дороже за бутылку естественно. Вот на Тверской Пекарь и начал веселиться. Ему то похуй, толи в Киеве менты аморфные, то ли просто он с детства не изменился, вобщем дапизды ему было где он находится и в каком состоянии. Канешна был бы он в адинаре – згинул бы в подземельях ближайшего участка, ибо денех у него нихуя не было, традиция видно такая у хохлов. А так я за ним следил и менты так и не доебались за весь день, везло, бля. Посетили много мест, я сам хуйово помню где и чего, но со мной был любимый NIKON и патаму некоторые достойные кадры прилагаю:

Вот так надо жрать шаурму, штобы куски жирного мяса обязательно проникли за воротник…



Пиво надо хуярить  постоянно, чтобы не выйти из образа..



Весьма колоритный бамжище, мимо которого Пекарь пройти не мог. За постановачную съемку и согласие учавствовать в композиции пришлось бамжу забашлять пивом…



Ванял он ахуенно, видимо это и свалило Пекаря с ног. Он реально завалился возле параши…сабака в ахуе…



В театр Пекаря не пустили, видимо сказался налипший на него бомжовый парфюм…



Тогда он записался в общество сторонников оружия и принял участие в импровизированной демонстрации…



И уж только потом его потянуло на баб…



Потом в каком то баре на Кузнецком он пытался сделать стойку на башке у стены и расхуячил висевшее там бра. Карман мой пустел одновременно всем его выходкам, но хули делать – друг детства.
Извините, нащет блядей и тему ебли я раскрыть не могу, патаму что ресурс читает жена. Поэтому вместо этого нахуячу тут точки: ………………………………………………………………………………………………….
Он должен был уебывать в тот же вечер но завис еще на 2 дня, за которые даже успел немного поднадоесть. Но все равно я с грустью прощался с ним, потому что хоть он и долбоеб, но одно из самых лучших воспоминаний о детстве, которое прошло напрочь и не вернется к сожалению никогда…

ЗЫ. Пекарь, надеюсь тебе понравица эта бля маленькая повесть… Всегда твой друг Парамон.