Пиздатый пацан! Охуенно, просто! Засунув руки в карманы светлой ветровки, в синих джинсах и белых кроссовках, стоял обладатель этих мыслей. Сигарета во рту, пяти сантиметровые волосы. Темные. В голове так же присутствовали и другие мысли. В частности его мучил вопрос: какого хуя и утверждение: надо же быть таким мудаком.
Часы на сотовом показывали десять утра. Так оно и было. На остановке вместе с Игнатом стояло еще несколько человек. Основной поток, идущих на работу прошел и народу на улицах было не много. Хотя еще час назад, он ехал в автобусе прижатый к какой-то старой тетке. Теперь парень наслаждался отсутствием  людей.  А события прошедшей ночи и утра, все еще стояли перед глазами, четко и ясно, как просмотр видеозаписи. Но вот один час выпал из жизни, точнее эта была отдельная жизнь, а целую жизнь запомнить трудно, невозможно. Нарезка кадров, вот что представлял этот час в голове Игната.
Вбегает на кухню, (бешеные глаза), хватает со стола три небольших предмета, завернутых в клетчатую, тетрадную бумагу и … кусты, как хорошо, что здесь кусты, не увидят… идет быстрым шагом вдоль дома, оглядывается и бежит, крики в след… отъебись, мудак! – кричит водила, которого он просил подвезти до…  Никого, пустой двор, по середине скамейка, сидит курит, смотрит на небо, на темные окна… в панике!: дошло, что с собой, только десять рублей… бежит… бежит… рассвет, наконец-то. Потом читал газету, которую попросил у продавщицы в магазине двадцать четыре часа. Дошел до остановки, просидел час на ней, смотря на спящего бомжа, и куря, через каждые пять минут. Покурил. Дождался первого автобуса, сел. Народу мало. Но через пятнадцать минут он уступил бабульке место, а через двадцать пять оказался зажатым между стеклом и теткой.
Доехал, зашел в парадную, позвонил в дверь. Из-за нее раздался вопрос:
– Кто? – женский, визгливый, пятидесятилетний, недовольный голос.
– А Валентин дома? – Дебильный ответ, ведь спрашивали кто? А не, кого.
– Нет, здесь таких!
– хм, ну извините.
– Ходят, тут… внутренняя дверь захлопнулась.
В непонятках побродил по району. Теперь снова стоял на остановке и мучался, уже известными мыслями.
Продолжением вопроса было: я туда поехал, а утверждение продолжалось фразой: что бы проебать все деньги! Да, хорошо, хоть карточка проездная в кармане. Просто Охуенно, было то, что Игнат совершенно не знал, что делать дальше, а пиздатым пацаном он себя окрестил потому, что у него в кармане лежало последние пять копеек (за десять рублей он купил себе булочку), в другом кармане пачка с пятью сигаретами, зажигалка, еще был сотовый с одной копейкой денег на счете, документы, проездной и три пакета спизженой травы.
Домой ехать не имеет смысла, поеду в институт, хоть время убью и попью кофе в кафе. Просидел один семинар, раскрутил одногрупника на кофе. Входя в кафе, попытался сосчитать, курсирующих в помещении мух, но это не удалось, то ли мухи быстро летали, то ли их было слишком много. Вспомнил о своей девушке. Нет, он любил ее, по крайней мере, сам так считал, а это уже многое значит, но вспомнил о ней только сейчас. А ведь он еще и приехать к ней ночевать собирался. Вспомнил он о ней из-за того, что ее же и увидел в кафе. Игнат подошел к столику, за которым она сидела с подружкой, и поздоровался. Девушка кинула ему: привет, спросила подружку, пойдет ли та в туалет и, получив утвердительный ответ, встав, сказала: увидимся, и удалилась, как всегда замечательно виляя бедрами. Парень знал, что у нее еще одна пара и еще он знал, что после нее они помирятся.
Дошел до метро и зашел в цветочный, стеклянный павильон. Там за прилавком стояла молодая девушка, он вышел. В другом магазине тоже была девушка, в третьем, наконец, обнаружился парень-продавец. Лицо нормальное, не смазливое, понтов вроде нет, а в этом магазине, наверное, потому работает, что деньги очень нужны. А что?: не пыльно, не сложно, сиди книжку читай. К нему Игнат обратился с такими словами:
– Слушай, ты куришь? В смысле траву.
– Ну, вообще да, иногда, – ответил продавец не стесняясь, но в глазах его появилась настороженность.
– Слушай, тут такое дело, я с девушкой поссорился, а денег нет, хотел ей цветок купить… давай поменяемся.  Тебе косой, хороший, трава отменная, а ты мне розу.
– Роза, сотню стоит, а косой пятьдесят, ну если хорошая, то восемьдесят, а откуда я знаю какая трава.
– Трава отличная!
– Давай полтора.
– Ок. Я тебе забиваю полторы сигареты…
– Сигареты? Тогда две – перебил продавец.
– Хорошо. Можно у тебя здесь где-нибудь разложиться?
– Пройди сюда – парень махнул рукой, приглашая за стойку. – Здесь не видно будет.
Игорь зашел за стойку. Разложился на столике, закрытом от покупателей прилавком. Выбил две сигареты в газету, которую попросил у цветовода, как он окрестил парня. Забил, плотно.
Обменялись. И теперь Игнат шел обратно к институту, встречать девушку. Покурил у входа, раскрутил еще одного знакомого на кофе. Ценой этому кофе, была беседа со знакомым, а точнее его монолог о том, как он зажигает с клеевыми телками. Просидев под ливнем словесного поноса минут сорок, Игнат изрек:
– Егор. Ты мудак. – совершенно спокойным голосом.
– Что? – парень вытаращил глаза.
– Я пошутил. Ладно, пока, мне пора, – махнул рукой и ушел, оставив знакомого за столом в жестоком тупняке.
Пара закончилась, и он вручил девушке цветок. Та улыбнулась и поцеловала его в щеку.
Проводил ее до дома. Когда шли у метро, он заглянул в павильон, где совершал бартер. К парню обращался покупатель, мужик лет сорока, просил двадцать пять роз, а в ответ услышал, что к его пиджаку больше пошли бы ромашки… Да, не плохая трава. Он еще долго будет вспоминать этот день, и рассказывать эту историю знакомым. Посидел, попил чаю у девушки дома, хотел остаться, но зазвонил телефон:
– Нато, ты, почему не зашел к Вале? – спросил незнакомый голос, хотя назвал Игната, так, как называют друзья.
– Там сказали, что таких нет, а кто это?
– Ты бы, еще раз попробовал, а то, человек ждет, нехорошо получается.
– Я же был там, какая-то тетка, сказала, что таких там не живет! И вообще, почему я туда заходить должен? Кто это звонит? – нервничая, почти прокричал Игнат.
– Зайди еще раз. – ответили ему спокойным голосом.
– Бля, кто это?! – закричал парень, но в трубке уже никого не было, сбросили.
Допил чай, поцеловал, сказал, что любит и еще зайдет, ушел.
Вышел из парадной и вновь назвал себя пиздатым пацаном. Теперь из-за того, что не оставил у девушки траву. Да, ваще круто, такой крутой, что по городу целый день с травой шляюсь! Зашибись.
Дошел до остановки, сел в троллейбус, доехал до нужного места. Перешел через дорогу, ага, вот и тот дом, куда заходил утром. Та же парадная, та же квартира. Опять звонится. Открылась внутренняя дверь, глазок сверкнул и погас.
– Вам кого? – мягкий женский голос.
– Э-э, а Валя дома?
– А вам нужен он или она?
– Ну, парень Валя.
– Хорошо, сейчас открою.
Дверь открылась, на пороге стояла привлекательная, небольшого роста брюнетка, жевала жвачку.
– Вальк, к тебе пришли! – негромко крикнула в коридор.
Из комнаты вышел белобрысый, небритый, тоже не большого роста парень в широких спортивных штанах. Хорошо у него хоть глаза не голубые, подумал Игнат, а то совсем уродом был бы.
– Да, тебе чего, – обратился он к Игнату.
– Я к тебе должен сегодня зайти был, но утром какая-то бабка из-за двери сказала, что никаких Валей или Валь, здесь не живет.
– Да ты, просто дома перепутал. Ты, наверное, в первый корпус зашел, а это второй, дома совершенно одинаковые. Такое уже было, не первый ошибаешься, –  улыбнулся он. – А зачем пришел-то?
– Хм. А я знаю? Мне сказали, зайди, человек ждет, надо.
– М-да. Ситуевина. – Сказал Валя. Потом полез в карман, порылся в нем и извлек сотовый. – А кто зайти-то сказал? – спросил он, щелкая джойстиком.
– Этот, как его, ну такой, худой, высокий и куртка у него эта Спидрэйсер.
– А, Валера?
– Да.
Валя пощелкал джойстиком еще и нажал на кнопку вызова. Подмигнул Игнату.
– Валер, здорова, тут парниша зашел, говорит, ты его попросил. Вот только ни я, не он не знаем, зачем… Ага…хм…ну ты бля, козел…ага, ага парь кому-нибудь другому, ладно, давай пока. – Нажал на кнопку сброса, вернул телефон в карман.
– Приколист хренов! Сказал, что хотел двух хороших людей познакомить. Еще попросил часик его подождать. Он приедет и что-то нам расскажет. Давай проходи, посидим. Только обувь сними.
– Мож, за пивом сходить? – предложил Нато.
– Пиво есть! – Улыбнулся Валя и пошел на кухню.
Снял обувь, прошел в кухню за хозяином квартиры.
– Не в комнату давай, в кресло садись, ща я прыду.
Игнат развернулся и, думая в какую именно комнату идти, пошел назад. Заглянул в первую, там сидела девушка.
– Проходи, – улыбнулась она.
Прошел, сел в кресло.
– Меня Валя зовут.
– Игнат. Хм, два или две, как сказать не знаю, о дабл Валя.
– Да вот такие мы, – сказал Вальк, входя в комнату с двумя бутылками невского и одной миллера, – а как сказать два или две, правильнее сами с начало голову ломали, но ответ прост: двое Валь. Он сел в кресло рядом с Игнатом.
– Любимая, включи нам музыку.
Девушка свернула сапера, включила винамп и повернулась к молодым людям. Заиграла музыка.
– Солнышко, открой мне пиво, – обратилась она к Вале. Тот отдал одно невское Игнату, второе открыл и передал девушке, себе оставил Миллер.
– Странно, я думал ты Миллер, Вале принес.
– Ну, собственно говоря, Вале я его и принес, – усмехнулся Валя.
– Да ладно, почему это мочу, девушке нести нужно!? – Возмутилась Валя, – я вот, не понимаю, как он эту гадость пьет!
– Да почему ж сразу моча, гадость… пиво, как пиво, – возразил Валя.
Несколько минут они разговаривали с неловкими паузами. Игнату это поднадоело, и он решил изменить ситуацию.
– Ребят, а как на счет раскуриться?
– Угу, вижу тебе наше с Валей общество не интересно, хочешь затуманить сознание вместо общения с нами! – ответил Валя.
– Да нет, я так…
– Шучу, я, шучу, давай, конечно! – засмеялся хозяин квартиры.
Игнат, дошел до прихожей, извлек из куртки уже початый пакет, вернулся в комнату. В руках у Вали уже была уточка.
– Валюш, включи нам Боба, – попросил он.
– С удовольствием.

Компанию двух хороших людей и девушки одного из них, Валера застал в непотребном состоянии. Дверь ему открыла Валя. Туда, произнесла она и указала рукой в комнату, а сама направилась к холодильнику. Гость зашел в комнату. Игнат и Валя сидели в креслах друг напротив друга, уставившись друг другу в глаза. Молчали. Только из колонок тихо доносилось: no women no cry…
– Бля! Я же сказал познакомиться, а не накуриться в хлам!
Никакой реакции.
– Эй, уроды, я вам говорю!
Ничего.
– Ну ладно, сейчас я вам устрою! – Вышел из комнаты, зашел на кухню, взял кастрюлю, набрал воды, вернулся…
Никого в креслах не было. Сделал шаг вперед и тут на него налетели Игнат и Валя вооруженные надувными молотком и бейсбольной битой. Их они сорок минут назад, когда ходили за пивом, выкрали в магазине детских игрушек. Валя попал Валере битой по рукам и тот выронил кастрюлю. Она перевернулась облив ему ноги, а потом на них же и упала. Кастрюля загремела, и это было словно сигналом – все успокоились.
– Уроды, – спокойным голосом изрек Валера, – шлепая мокрыми ногами по полу, прошел в комнату и сел в кресло, – просто уроды.

– Ну, так, ты, Валера, скажи за каким хуем, я сюда приехал. В смысле я рад, что сюда приехал, но тебе-то это зачем? – Немного отпустившись, Игнат завел разговор.
– Вот, что б, ты был рад, я это и сделал, ты ж сам говорил, что тебе делать нечего.
– Ну да, нечего…
– Вот. И говорил, что жизнь мимо проходит, а сегодня, скорее всего, ты об этом не думал. Ведь так?
– Ну да, ты прав.
– Вот, был весь день загружен, и дурные мысли ушли.
– Да, ты прав, они ушли, но сейчас я понимаю, что ничего не поменялось, жизнь так же и проскакала мимо!
– Ну, так оно и есть, никакой разницы нет, работаешь ты или хуи пинаешь. Все равно!
– Не, ну если у человека семья там, дети, работа… вообще да, то же самое. Только он уже не видит, что жизнь мимо проходит. Для этого и работают люди, детей заводят, что бы забыть, что жизнь мимо идет.
– Э-э-э! Мужики, я чета не въехал! – Вмешался Валя, – вы че пургу несете. Человек, по-вашему, ради чего живет? Что бы потомство оставить и что б потребности свои удовлетворять!
– Ну да, как животное, – парировал Игнат, – а тебе не кажется, что не так должно быть?!
– И вообще, Валя, почему это, ты за всех говоришь? Верующие, к богу хотят приблизиться, съехавшие, духа какого-нибудь вызвать, гринписовцы планету жаждут спасти. А то, что ты сказал, это самый простой вариант, человеку с такими запросами легче всего живется. Он работает, что бы получить денег, чтоб свозить свою жопу и жопу жены на юг и детей устроить, и если у него все это получается, то он счастлив. И таких много, но вот подумай, хоть об одном таком написано в книге какой-нибудь, учебнике, энциклопедии? Нет. – Валера, прикурил.
– Зато он для себя живет! А вот половина из тех, кто по энциклопедиям и учебникам рассованы, прозябали в нищете! Так, что, лучше? А! – Валя тоже достал сигарету и закурил.
– Я не говорю, что это лучше. Каждому свое. Но люди, попавшие туда, пытались сделать что-то глобальное и в основном хорошее, для других.
– Угу, Гитлер, Сталин… до хуя хорошего натворили!
– Бля, я же сказал: В ОСНОВНОМ, хорошее.
– Да, вот пойду, взорву что-нибудь, и в энциклопедию запишут. Помнить будут, только толку? – не унимался Валя.
– Я же сказал, каждому свое.
– Э, вы бля, зациклились, – вмешался Игнат, – Тут не в энциклопедиях и жопах на юге дело, а в ощущениях человека.
– Вот я и говорю каждому…
– Да, да свое, слышали. Так вот, если нормально человеку, только о себе думать, он и живет для себя и семьи своей, а вот если его гложет еще что-то, тут уже начинается свистопляска. У кого загон по религии, что нужно приблизиться к Богу, у кого по экологии, у кого еще что. Загончик такой у каждого есть, это самозащита организма, от ощущения того, что жизнь мимо проходит. Я, например, пишу, пятьдесят процентов наверна, из-за того, что, когда я это делаю, появляется ощущение, что жизнь моя не пустышка и я для чего-то нужен на этой планете. А мож этот процент и больше.
– О, загнул.
– А че, загибать-то? Ты, Валя за семейной жизнью прячешься, ты Валера за музыкой своей и за наркотой. Точнее за наркотой и алкоголем мы все прячемся. Вся страна за водкой прячется. Вся молодежь за наркотой. Жопа, короче.
– Мда, жопа. А че тогда делать-то? – Спросил Валера, затушив сигарету.
– Не знаю.
– А по твоим словам, ничего делать не надо. Ведь при любом раскладе жизнь мимо проходит. Можешь к этому еще приплести, что все мы умрем. Разница лишь в том, что похоронят по-разному. О! Я понял, для чего живет человек! Для того чтоб обеспечить себе пиздатые похороны! То есть люди всю свою жизнь изъеживаются, для того, чтоб их похороны самыми крутыми были.
– А, теперь кто загнул? Вроде не курил. – произнес Игнат.

– Ну ладно мужики, время еще не много, но мне завтра рано вставать. – Начал Валя.
– Окей. Ты звони, если свободен будешь, пересечемся, пивка попьем, – ответил ему Игнат, вставая с кресла.
– Конечно, может даже завтра днем, – пожали руки.
– Давайте, удачи вам Вали! – произнес Валера, протягивая Вале руку.
– Пока! – откликнулась Валя.
– Пока, – кивнул Вале Игнат.
Металлическая дверь захлопнулась. Валя обнял Валю и они пошли в комнату.
– Ну чего, может фильм посмотрим?
– Давай, только нужно поужинать сначала, ты мне поможешь приготовить?
– Угу. – Валя чмокнула Валю в щеку.
Через двадцать минут они сидели перед компьютером и ели. Валя вспомнила недавний разговор про жизнь и хотела спросить Валю о чем-то, но, посмотрев на него, передумала, тот смотрел на экран и жевал…
Валера и Игнат спустились по лестнице, и вышли на улицу.
– Ну, чего, ты сейчас куда? – спросил Валера.
– Домой, сейчас на троллейбус пойду.
– Ну, пошли, мне туда же. К чувачку одному зайду, колесико себе возьму.
– Пошли, – вздохнул Игнат.
Пока шли, Валере достал сотовый и по памяти набрал номер:
– Здорова, есть у тебя че-нибудь круглое?... Ага… отлично, по три?... я зайду минут через пятнадцать.
На остановке никого не было, все сели в троллейбус, на который Игнат не успел добежать. Подошел Валера. Покурили. Поговорили, подошел тролль. Попрощались. Игнат уехал.
Валера выбросил окурок и пошел от остановки во дворы. Дошел до нужного дома, нужной парадной, позвонился в домофон.
Через двадцать минут, он уже был дома. Вошел, разделся, на кухню, чайник, заварил. С кружкой прошел в комнату и сел в кресло у компьютера. Сделал глоток, еще один маленький, резко, чуть не облившись, поставил чашку на стол. Откинулся на спинку. Вспомнился произошедший у Валь разговор, он показался глупым и смешным. Жизнь прекрасна – подумал Валера. Включил музыку и встал с кресла…
Игнат доехал до своей остановки, вышел и матюгнулся – вспомнил, что забыл спросить у Валеры, кто днем ему звонил. Пошел, по направлению к дому. Но домой совершенно не хотелось, тогда он свернул и дошел до соей любимой скамейки. Она стояла под деревом в одном из пустых двориков. Сел на спинку. Он с удовольствием бы сел нормально, но те, кто сидел до него, или те, кто сидел до тех, кто сидел до него, засрали скамью и сесть по-другому было невозможно. Закурил. Из головы все не выходил разговор о том, зачем же все-таки мы живем. В своей голове Игнат перемалывал сказанное, додумывал. Все эти мысли давили тяжелым камнем, и Игнат все глубже затягивался. Затушил окурок. Посмотрел на небо, в нем светили тусклые звезды. Хорошо в деревне, там они ярче! – подумал он и достал еще одну сигарету.