Командировка длилась всего сутки. Я приехал в город рано утром, бросил вещи в гостинице и отправился на завод. Время пролетело незаметно – пробегав весь день по кабинетам и цехам, я перевёл дух лишь поздно вечером. Задание по закупкам было выполнено, договор подписан. Я вернулся в гостиницу в двенадцатом часу и у парадного входа снял проститутку.
Она была любительницей – я понял это сразу. Маленькая, хрупкая девушка с распущенными льняными волосами, которая нервно переминалась с ноги на ногу и вертела в руках дешёвый сотовый телефон, делая вид, что ждёт кого-то. Видимо, она появилась здесь всего во второй-третий раз. Возможно, и в первый.
-    Сколько? – спросил я, подойдя вплотную и заглядывая в её испуганные голубые глаза.
Она смутилась. Отвернулась, опустила голову, словно пытаясь оставить за собой последний шанс быть правильной. Шанс, что её приняли за кого-то другого.
Шансов не было. Вскинув глаза, она шёпотом пробормотала:
-    Штука.
Я усмехнулся.
-    Оборзела что ли? Пятьсот с тебя хватит.
Очередная волна смущения поглотила её. Она сделала шаг назад, стушевалась, сжалась как-то по-детски и вероятно хотела убежать. Убежать от меня, от этой гостиницы, которая привлекла её, потерянную и несчастную, своими тусклыми огнями, от самой себя. Борьба в ней длилась пару секунд.
-    Хорошо, пятьсот - тихо произнесла она.
И тут же поспешно добавила:
-    За час.
«Моя», - удовлетворённо отметил я про себя.
-    Посмотрим, - кивнул я, - час или сколько там. Иди за мной.
Я зашагал к дверям. Девушка послушно засеменила следом.
В лифте я ощупал её. За нами стояли двое мужчин в костюмах, негромко разговаривали. Я потрогал девушку за задницу. Она метнула в меня испуганный взгляд, передёрнулась, а потом, уставившись прямо перед собой на двери лифта, сделала вид, что ничего не происходит. Мужчины замолчали.
Я трогал её через кожаную юбку за ягодицы. Задница была худой и костлявой. Задрав её дешёвую поношенную юбку, я просунул ладонь между ложбинок и пошарил пальцами в промежности. «Мокренькая», - улыбнулся я своим мыслям. Мужчины стояли и смотрели на то, что я делаю.
На седьмом мы вышли.
-    Проходи, - открыл я дверь номера.
Девушка прошмыгнула внутрь и в нерешительности остановилась в коридоре.
-    Снимай обувь и на кровать, - подтолкнул я её в спину.
Она скинула туфли, прошла в комнату, поставила на пол свою сумочку и застенчиво уселась на краешек заправленной кровати.
-    Раздеваться? – спросила она, испуганно хлопая ресницами.
-    Не надо, - ответил я. – Я не буду тебя ебать, мне это противно.
Она недоумённо смотрела на меня.
-    Мы просто потрогаем друг друга.
Я подошёл к ней, расстегнул ширинку и достал пенис.
-    Гладь его.
Она обхватила член ладошкой и принялась неловко мастурбировать.
-    Просто гладь! – крикнул я. – Ты не понимаешь по-русски, тупая сука!
-    Я понимаю, - дрожащим голосом ответила она. – Просто гладить.
Она стала отчаянно гладить мой член. Я не рассчитывал на эрекцию, но на этот раз она произошла удивительно быстро.
-    И яйца, - сказал я.
-    Гладить? – вскинула она глаза.
-    Да.
Ладошка её нервно заскользила по моей мошонке. Я закрыл глаза и стал считать. Мысли путались, ясность отсутствовала, тысяча далась чрезвычайно тяжело.
-    Чёрт! – бормотнул я. – Я весь вымотан. Даже стоять трудно.
-    Может, ляжете? – спросила девушка.
-    Да, пожалуй.
Я лёг на спину. Полы пиджака разметались по кровати, галстук съехал набок.
-    Мне гладить? – спросила она.
Перед глазами плясали пятна. Я размазывал фон в однородную серую массу. Капли. Ромбы. Всегда в движении, всегда подвижны. Полностью не искоренить.
-    Может в рот? – доносился до меня её голос.
Она нагнулась и поместила мой набухший член в свой маленький, некрасивый и кривой ротик. Я вскочил и с размаха врезал ей в лицо. Девушка отлетела в сторону и ударилась о тумбочку.
-    Блядь! – закричал я. – Курва! Вонючий кусок мяса! Кто породил вас на свет, похотливых и мерзких сучек!?
-    Я не знала! – закрывая лицо руками, плакала девушка. – Я не знала, как надо.
-    Может быть, Бог! – возвышался я над ней. – Скажи, Бог породил вас? Скажи, я хочу знать!
-    Бог! – кивала она. – Бог породил!
Кулаки были занесены для повторных ударов. Девушка отпрянула и попыталась забиться под кровать.
«Что я делаю?», - мелькнуло в голове. – «Как в прошлый раз не надо».
Я выпрямился, отошёл от кровати и в задумчивости стал ходить по комнате.
-    Бог ни в чём не виноват, - говорил я. – Как может быть в чём-то виноват какой-то Бог? Да и нет вовсе никакого Бога!
Я рассмеялся.
-    Точно, точно! Всё очень просто, к чему сомнения и терзания. Никакого Бога нет! Всё только мясо. Душное, тлеющее мясо.
Я помог девушке подняться и положил её на кровать. Лицо её было заплакано, струйка крови бежала по нему. Я сходил в ванную, намочил полотенце и стал вытирать им её лицо.
-    Ну всё, всё, - говорил я и гладил её по волосам. – Всё прошло. Закончено и забыто. Сейчас займёмся сексом. Ты же хотела секса. Хотела, а? Чего молчишь?
-    Хотела, - поспешно кивнула девушка.
-    Вот. Хорошо. Ложись на живот.
Она легла на живот. Я стянул до колен кожаную юбочку, а за ним и показавшиеся мне ужасно дешёвыми и пошлыми розовые трусики. Маленькая неразвитая попка предстала моему взору. Я раздвинул ягодицы и провёл пальцем по анальному отверстию.
-    Мясо, - засмеялся я.
-    Сюда мы не договаривались, - повернув голову, заверещала девушка.
-    Ты не хочешь сюда?
-    Сюда дороже.
-    Сколько?
-    Тысяча. Только за сюда.
-    Для чего тебе тысяча, сучка? Что ты будешь с ней делать?
-    Мне нужно.
-    Нужно ей…
Я послюнявил указательный палец и ввёл его в анальное отверстие.
-    А! – коротко вскрикнула девушка.
Меня этот крик развеселил ещё больше. Я засмеялся в голос. Водил пальцем и смеялся.
-    Я Анвару скажу, - бормотала девушка. – Он приедет и разберётся.
Я хохотал.
-    Так нельзя, - пищала она. – Должны быть пределы какие-то.
Я хохотал.
-    Я на работе. Я тружусь, как все. А Анвар злой. Ему убить – раз плюнуть.
Я хохотал.
Выдернув палец из анального отверстия, я поднёс его к её лицу.
-    Облизывай!
-    Я…
Я замахнулся. Девушка зажмурилась, а потом поспешно обхватила губами мой указательный палец.
-    Трепетней! – говорил я. – Жарче!
Потом она лизала и другие мои пальцы. Я позволил ей сделать это и с пальцами ног.
-    А ты хорошая, - говорил я ей. – Удивительно хорошая. Я не рассчитывал найти в этой дыре такой прелестный образец. Может быть, прогуляемся по городу? Посидим в кафе. Ночь вроде бы тёплая.
-    Почему бы нет, - устало пожала плечами девушка.
Мы стали одеваться.
В кафе под открытым небом, где звучала какая-то противная музыка, мы сели за свободный столик. Я взял бутылку вина и две порции шашлыков. Несколько пьяненьких пар кружилось между столами. Неожиданно для себя я потащил девушку танцевать.
-    Хорошо здесь, да? – спросил я её.
-    Да, неплохо, - отозвалась она.
-    Я не большой поклонник таких заведений, но иногда, после тяжёлого дня необходимо расслабиться. Здесь есть своё очарование.
-    Я люблю бывать в кафе.
Я внимательно разглядывал её лицо.
-    У тебя синяк останется, - сказал ей.
-    А, ладно! – мазнула она рукой.
Мы кружились на освещённом пятачке, я прижимал девушку к груди, мне было хорошо.
-    Знаешь, - шептал я ей на ухо, - как тяжело переживать разочарования и неудачи. Ты словно умираешь. Словно весь мир рушится в одночасье, а на его месте выстраивается какой-то другой – непонятный и враждебный.
-    Что они хотели мне доказать? – продолжал я говорить. – Все эти гнойные сучки, которые не знают, как правильно прожить жизнь, но зато изощрённо умеют унижать. Нет, они не плюют тебе в лицо, не кричат тебе злобных фраз, они просто тихо ненавидят тебя. Ненавидят и заставляют свою ненависть материализоваться в несчастья. Я никогда не понимал, как им это удаётся.
-    Девочек портят с рождения, - говорил я. – Им внушают их исключительную роль, какое-то немыслимое главенство. Вы – загадка природы, говорят им мерзкие церемониймейстеры жизни, вы – сосуд красоты. Вы – избранные существа, вас должны носить на руках и облизывать. Разве это так? Разве есть в тебе какая-то запредельная тайна? Неизведанные глубины? Разумеется, нет. Ты проста и убога. Ты ничтожна.
-    Я ничтожна, - словно эхо повторяла она.
Мы кружились в танцах, ели шашлык, пили вино. Мне было очень хорошо с ней. Я давно не встречал никого, с кем мне было бы так хорошо.
Потом, когда над городом уже забрезжил рассвет, мы шли под ручку по аллее и допивали очередную бутылку вина.
-    Остановись, - попросил я её. – Я хочу кое-что показать тебе.
Она остановилась.
-    Положи руку на асфальт.
Глаза её спрашивали «зачем», но вслух она не решилась задать этот вопрос. Присев, она прислонила ладонь к асфальту.
Я наступил на неё ботинком.
-    Прочувствуй всё до мельчайших деталей, - сказал я ей.
И надавил ногой на ладонь.
-    А-а-а! – застонала девушка.
-    Прочувствуй, прочувствуй! Это очень важно.
-    Мне больно! – крикнула девушка.
-    Хорошо! – улыбался я. – Просто здорово! А так?
Я подпрыгнул и опустился каблуком на ладонь.
-    Больно!!! – завопила девушка.
Я отступил на шаг, помог ей приподняться и стал дуть на руку.
-    Ты должна понять, - говорил я, пристально глядя на неё, - ты просто обязана понять, что мне было в десятки, в сотни раз больнее. Понимаешь, в сотни!
-    Понимаю, - кивала она.
-    Ты молодец, - гладил я её руку. – Ты просто ангел. Тихий, кроткий ангел, спустившийся с небес на землю. Почему я не встретил тебя раньше?
Мы вернулись в гостиницу. Девушка изъявила желание попрощаться, но я попросил её проводить меня до поезда.
-    Сделай мне приятное, - заглянул я в её голубые глаза. – Мне с тобой так хорошо.
Я взял такси, мы доехали до железнодорожного вокзала. Поезд отходил рано утром. Мы стояли на перроне и прощались.
-    Мясо, - говорил я. - Вся причина в нём. Все истоки от него. Ты согласна?
-    Я согласна, - отвечала она.
-    Очень тяжело не поддаваться его власти, но иногда удаётся. Ведь удаётся же, правда?
-    Конечно! – бодро ответила она и улыбнулась.
-    Ты такая красивая! – воскликнул я. – Наконец-то твоё лицо озарила улыбка. Она сделала тебя просто прекрасной.
-    Спасибо, - опустила она глаза.
Люди рассаживались по вагонам. Поезд должен был тронуться с минуты на минуту.
-    Ты будешь ждать меня? – спросил я её.
-    Обязательно, - смотрела она мне в глаза. – Я буду ждать вас всю свою жизнь.
Проводники поторапливали пассажиров.
-    Всё, пора, - я обнял её, прижал к груди и поцеловал. – Денег тебе не даю, потому что всё это было гораздо глубже и серьёзней. Да?
-    Да, - улыбалась она, - да.
-    Согласись, это было что-то, близкое к нежности. Что-то, похожее на любовь?
-    Это было великолепно, - шепнули её губы.
Я заскочил в вагон, поезд издал протяжный прощальный гудок и тронулся с места.