7:00. Я открываю глаза. Белое поле потолка на секунду манит хищно броситься через толщу воздуха, улечься на штукатурке и снова заснуть. Но будильник в мобильнике неумолим. Ему вторит петух с соседского балкона. Не каркай, мерзкая птица, уже встаю.

7:10. Расхаживаю по комнате, застегивая пуговки на рубашке. Организм чист и свеж, точно сушащаяся простыня. Никакого похмелья. Я горжусь тем, что к своим годам не «посадил» внутренние органы: бодун у меня бывает только после затяжных пьянок, утренним кашлем не страдаю. Далеко не каждый из сверстников может таким похвастаться. Ставлю чайник и с удовольствием чищу зубы, прикидывая планы на сегодняшний день. Первым номером стоит распечатка романа Мишеля Уэльбека «Элементарные частицы», перевод которого я недавно раскопал в инете. Хрен ли мне книжные магазины. Главное — добраться до принтера раньше, чем заявится начальство. Что еще?..
Сначала Вовыч. Он завезет диски в обед. Потом — Хобот. С ним мы договорились увидеться вечером. Под памятником Гоголю. По делу. Попить пива? Хм-м… Почему бы и нет.
Что еще. Возможно, в процессе нарисуются Стас и Шурик. Но это в другой раз. Все посиделки с ними неизменно заканчиваются жутким нажираловом. А я задумал сегодня написать какой-нибудь рассказ. Креатив, так сказать. И с пути меня не свернуть. Не свернуть. У меня отличное настроение.

7:20. Чашка чая, яичница и салат из помидоров с куском булки. Я улыбаюсь. Сквозь мутное окно (давно пора оттереть его газетой) сочится солнце, бежит зайчиками по столу, волнует водную поверхность в чашке. Лепота. Погода радует, день обещает быть чудным: я заранее чувствую, как сворочу хреновы горы, дайте только добраться до клавы!

7:40. Блики брызжут в глаза, слепят, я не вижу номеров пролетающих маршруток. Мне нужна 53-я. Целых 15 минут не могу уехать — когда такое было? Настрой слегка подгажен: приду на работу вместе со всеми, не успею распечатать Уэльбека... Я ненавижу читать с экрана, все тексты втихаря пускаю через рабочий принтер. А с «Элементарными частицами» какой-то сплошной облом — уже третий раз не получается вписаться в те утренние 15 минут, когда никто не стоит за спиной. Контроль у нас злой, четко подмечает убыль бумаги и картриджа. Гады. Ладно, что-нибудь придумаю, не последний день живем, думаю я, поднимая руку навстречу заветному номеру, — шуршат тормоза, и день снова сияет небесными красками над моей головой.

8:10. Я опоздал. Транспорт, сволочь, никогда ему доверять нельзя. Даже утром без пробок они не могут. Вхожу в здание главпочтампа, поднимаюсь по белым ступенькам, сворачиваю в компьютерный отдел, — маршрут, хорошо отработанный за два года. Все мониторы уже горят, Илона за кассой молчит, дипломатично позевывая. Это она борется с собой — на самом деле, очевидно, просто не хочет сообщать, что мое отсутствие не осталось незамеченным… Ощущаю легкую грусть: таки да: если что-то плохое может случиться, оно случается. Раздергиваю шторы, но солнце успело укрыться за облачком, словно и оно застеснялось моей неточности. А может, ему на меня просто смотреть противно.

8:15. Начальница уже на месте. Заходит к нам, выманивает меня в коридор. Пальцем, как собаку. Глаза злые, значит, будет ебать. А я еще ко всему и бейдж забыл нацепить. И не побрился. Господи, мы же почти одного возраста, откуда в ней этот садизм? И при этом, что угнетает — симпатичная, сука. Симпатичная сука. Я бы тебя трахнул. В смысле: ебал я тебя.
Обоссанный и обосранный, сажусь за свой угловой комп — у него мышь с наименее раздроченным скролом, и к тому же клава без щелчка. Можно тихонько болтать по аське, не привлекая лишнего внимания. Уже кристально ясно, что книгу распечатать не удастся. А другого чтива у меня нет. Творческое настроение улетучилось, писать неохота. Хреново, что день вот так подпортился с самого утра. Лучше бы ближе к вечеру. Рыба тоже гниет с головы, блин. Пытаюсь делать хорошую мину, но в ушах продолжают стоять слова: «Я знаю, чем вы все тут вместо работы занимаетесь». Ну и чем мы тут занимаемся, ептыть? Чем? Гляжу на напарницу, та делает унылую рожу из-за своей стойки.

10:00. Работа у меня, конечно, не бей лежачего. Всю юность мечтал быть при халявном инете, да еще получать за это деньги. Времени свободного — море. При этом — фиксированный рабочий день. Это не то, что где-нибудь в спальнике в занюханном интернет-кафе по ночам въябывать. Но до чего скучно бывает временами! Руки сами лезут куда-нибудь на сайт с приколами, либо на порносервер, либо в чужие ЖЖ, а от всяких историй и анекдотов к вечеру вообще мозги начинают трескаться.
Вот старушенция пришла и  говорит: «Мне письмо в Америку отправить, у меня там дочка». И достает конверт, на котором коряво надписан и-мейл. Я чуть со стула не упал. Пришлось вскрывать конверт и сканировать ее каракули. Так, в виде джипега, письмо к дочке и отправилось… Представляю, как та охуела, получив послание с адреса idinahuy@yandex.ru. Это я специально такой и-мейл зарегил для рабочих нужд, — т.е., когда у клиента собственного мыла нет, а есть только немного денег и желание поебать мне мозги. Пока что никто не жаловался.
Илону кретиноватые посетители злят до маточных колик, а когда у нее ПМС, она их вообще готова всех перевешать. Мне же как-то толерантно. Наоборот даже. Потому что если бы все умели пользоваться компьютером, я сам был бы не нужен.

11:40. Прибежал какой-то задроченный очкарик, залез в аську и начал с кем-то сраться. Я присмотрелся: чего-то с ним не то, губы дрожат, носом шмыгает. Он ушел, а я вытянул лог разговора, почитал и в осадок выпал. Прямо бразильский сериал. У него, значит, был интернет-роман с какой-то ялтинской бабой по кличке Boginia, а теперь она его послала, мол, надоело ждать, пока он снова приедет. Ну, понятно: лето, красивые туристы с толстыми кошельками, передок чешется… Ага. И очкарик, держа капслок, в ответ грозится себе вены вскрыть. Может, и вскрыл уже. Что тут скажешь: с местными гулять надо было, балда... Если бы видел рожу своей возлюбленной каждый день, то, небось, четко представлял бы, что это заурядная девка, а никакая не богиня, и не страдал бы хуйней. Хотя, понятно, ни хера он себе не порежет — в последнюю минуту пожалеет себя или просто зассыт. Все они ссут. По себе знаю. А кто не ссыт, тех всё равно спасают.

13:00. Обед у нас как бы есть. Но я им редко пользуюсь. За пирожком или сигаретами выскочить и так нетрудно — вон на углу магазин «Природа». А мы на первом этаже.
Но вот Илоне без перерывов никуда. Это моя напарница. У нее подруга, Юлька, работает в соседнем зале. Постоянно прибегает пошушукаться. Заебали они своим шушуканьем, всё равно мне всё отлично слышно. Как будто я предмет мебели. Обсуждают взахлеб мужиков, а я в это время пытаюсь набрать какой-нибудь дебильный текст или распечатать реферат. Нет, я никого ни к кому не ревную, не тупой: это чувство — роскошь для меня в таких условиях. Но Вовыч знает, что Юлька мне пыталась строить глазки. Поделился с ним, блин, на свою голову… Теперь он с этой темы не слазит. Припрется за полчаса до конца работы, сядет рядом и кудахчет в ухо: «Выеби ее, выеби ее!» И мышь так демонстративно скролит, словно клитор трет. Увидит Юльку — лыбится похабно: дескать, всё мне про вас известно. Но это просто муторный бред, я ему уже многократно говорил. Делать мне нехуй — связываться с бабой по работе. Сколько таких случаев видел — ни разу еще ничем хорошим не кончались. Лучше подрочить.

13:15. Заскочила Юлька, легка на помине. Илоны нет: подкрасилась и свалила куда-то — судя по всему, давиться дармовым обедом за счет очередного ухажера, отловленного на городском сайте знакомств. У нее странное отношение к жизни: на днях пришла, ругается: кавалер, жлобина, только за себя заплатил. Ах, ах, — ну, бля, а хули, — дама-то подгулявшая, тридцатник скоро. Я бы, откровенно говоря, за нее тоже платить не стал. А она колбасится, маникюром мышь царапает — аж сюда за ширму слышно. И вот чего, собственно, на мужиков валить? Бедное китайское животное не виновато в том, что бабы вытребовали себе кучу прав, а обязанности взять не пожелали. Теперь имеют самостоятельность. А она имеет их. И еще непонятно, кто кого имеет больше.

14:10. Звонил Стас, звал вечером к Шурику — забухать. Пришлось отказаться. Сегодня мне кровь из носу надо увидеть Хобота, а Стас и Шурик его на дух не переносят. Он их, кстати, тоже. Хобота словить трудно — мобилы у него нет, шастает где хочет или спит целыми сутками. Ходят слухи, что он жрёт амфетамин без всякой меры… Не знаю, что там кушает за обедом крокодил, — мне от него нужна всего лишь пипироса ганджубаса. Чтобы мир казался не таким тусклым. Ладно, буду надеяться, что уж сегодняшнюю встречу этот похуист не проебет…

15.00. После обеда повалили педики. Ну, пиздец. Каждый третий посетитель норовит отстукать объявление куда-нибудь на сайт одиноких сердец, зарисоваться с помощью фотки, где он как бы невзначай заснят с голой жопой — а мне подчас приходится всю эту парашу сканировать или отправлять по электронке, потому что далеко не каждый из этих жопострадальцев понимает, как интернет вообще функционирует, либо им просто лень что-то делать. На таких можно подзаработать в день лишнюю десятку, но противно. Зря говорят, что деньги не пахнут — лично я по вечерам выхожу на улицу с ощущением, будто весь день жрал говно литровым черпаком. Бр-р-р, суки.
Самое гадостное, что я сам, как та жена Синей Бороды, полез однажды сканировать компы: а чем там сейчас наши посетители занимаются? Такого насмотрелся, чуть не стошнило. Один придурок школьника в чате снимает, второй пишет душераздирающее письмо президенту о том, что давно пора дать голубым еще какие-то льготы помимо отмены статьи за педерастию, третий себе откуда-то фотку с очкастой старухой скачал и теперь любуется украдкой. Старуха эта в пуховом платке изображает порнозвезду, причем в разных позах, а сама без зубов. Я настолько охуел от сделанных открытий, что у меня в тот день начисто из головы вылетело всю эту дрянь почистить. Потом начальница старушечью фотку на сетевом диске нашла и долго вставляла нам шершавого, пиздела, даже распечатала в цвете и всем показывала, требуя найти виновных. Как будто я несу ответственность за всяких уродов, у которых хуй на девок не встает. Идиотка, бля.

15:20. Перекур. А хорошо же, черт. Солнце светит. Чего еще надо? Сходил на угол, купил лимонада. Лучше бы пива, но на работе сразу учуют. Выдул лимонад одним глотком — спортивно-алкогольная привычка, отрыгнулся. Работать надо, мать ее ети, работу эту. Опять какой-то урод слезливое письмо на набор притащил. Или не письмо — что-то уж больно дохрена текста… А почерк — как у курицы. Пиджачок от Воронина, — пожалуй, можно будет с этого хрона полуторный тариф запросить. Ничего, не оскудеет. Мне же надо за какие-то шиши пиво хуярить. Сам понимаю, что пора завязывать, потому как пузо растет и идет складками, но об этом мы подумаем позже. Например, завтра. А сегодня нервы уже нивпизду расшатаны.

17:00. Полтора часа убил на этого козла. Текст идиотский, какие-то личные дневники, и на кой хер, не пойму, ему сдалось это бредовище перегонять в ворд? Вот пара цитат: «Всё смешалось в доме Обломовых», — даже я, всегда клавший хуй на школьную программу, и то знаю, что Облонские с Обломовым ни черта общего не имели. А вот ниибаца перл: «Однажды я еще использую вас всех вместо унитаза». И не стыдно такое на перепечатку давать? Чуваку этому на вид лет 40. И костюмчик такой приличный… Короче, гондон! В смысле, — аминь.
Блядство. Глаза болят, нах, эти бисерные каракули разбирать. Хорошо, что работаю через день, а то бы ослеп давно с такими делами. Пойду покурю, пока снова не припахали.

17:20. Уже сомневаюсь, что жизнь хороша. Надо было идти курить в парашу, а не на проспект. Подвалила бывшая одноклассница, Ксюха, сто лет ее не видел и еще столько же не видел бы: ах, Кирюша, куда ты пропал, на районе совсем не появляешься. Я ей сказал вежливо, что надо бежать, работы много. Она снова: ах, как же жаль, как же жаль, дайсвойтелефон. Я, дурак, дал. Зачем, спрашивается? Она же блядь!

17:30. А только что вспомнил, что Вовыч должен был мне в перерыв привезти диски со свежей порнухой. Позвонил ему, а он, оказывается, забыл. И вечером пересечься не получится — будет со своей Танькой кувыркаться, у нее родственники на море свалили. Ну вот. Лажа растет и пухнет, как снежный ком. Я в целом такому повороту не удивлен, но внутри зреет глухое раздражение. В каждом посетителе начинает видеться пидор, которого следовало бы хорошенько проучить. Даже Илона за своим компом выглядит как-то бутафорски — хочется подойти к ней и оторвать парик.
Гашу злобное возбуждение стаканом теплой минералки, плюхаюсь на стул, раскрываю ворд. Я, кажется, хотел чего-то там написать? Тупо смотрю на монитор, силясь вспомнить хоть одну мысль из тех, что носились вокруг меня сегодняшним утром. Тщетно — в голове один мусор.

18:00. Закон подлости: только-только мне в голову начало приходить что-то вроде сюжета, явилась начальница. Зырит в экран: что ты тут, мол, делаешь? Рассказ пишу, говорю. Не знаю, какие у нее там по жизни ассоциации с написанием рассказов, но она в ответ как гавкнет: «Только давай мне без этого!» Повернулась и ушла. Да, женщина-начальник — это труба. Хуже ахтунга. А я б ее всё равно выебал…

18:30. Сам бы я не лазил по литературным сайтам, если бы не Шурик: он там постоянно торчит и мне каждый день по аське ссылки сбрасывает: пойди, мол, поржи. Я и хожу, всё равно надо как-то время убивать. Разумеется, по логике начальницы, я должен в свободные минуты сидеть, как робот, сложа руки, и рабочим ресурсом не пользоваться. Пусть отсосет. Только последний идиот может сидеть на интернете и при этом туда не лазить.
Посетителей мало. Я аккуратно набираю знакомый адрес, просматриваю список сегодняшних обновлений. Хорошие авторы наперечет, их сегодня нет, зато вывесил сразу три стишка некий Калобок. Одно имя чего стоит. Читаю и кривлюсь… Ну и хуйня! Очередное нытье на тему «меня никто не понимает, а я вас всех ебал». Вот на ком душа отдохнет: минут пять насилую клаву, разъясняя поэту, почему он должен покончить с собой, ударившись с разбега головой о стену, потом подписываюсь «КИР ILL» и привычно жму на кнопку «Захуйярить!». Получи, мудак, гранату. Сразу возникает желание покурить, как будто я только что удачно поебался.
Илона спрашивает, чему я радуюсь. Быстро стираю улыбку с лица, захлопываю все окна и с деревянной мордой выхожу на улицу. Там на меня вдруг накатывает ощущение ужасной опустошенности, догоняет и накрывает, словно одеялом. Я топчусь на подгибающихся ногах, мну в пальцах сигарету, вздыхаю и безразлично смотрю куда-то вдаль. Зажигалка не работает, бросаю ее на тротуар. За новой идти лень. Вообще всё вдруг становится лень. Так и стою минут десять, как дурак.

18:50. Приваландался какой-то мелированый пидор (я давно заметил, что крашеные — все пассивные пидоры), заплатил за полчаса и сел в голубой чат болтать с себе подобными. Я мигом залез туда же под другим именем и ему таких калачей насовал, что он встал и ушел, даже время свое не досидел. Слава богу. Хоть печатное слово на них пока еще действует… Не то давно пришлось бы заведение в гей-клуб переименовать. Сижу довольный, улыбаюсь. А тут подошла зачем-то Илона и видит, что я в пидорском чате. Да еще под именем «Целка-невредимка». Бля. Через пять минут она уже с Юлькой шу-шу-шу, а та на меня смотрит круглыми зелеными глазами. И в глазах этих — разочарование. Я сделал вид, что мне похую. Хотя на самом деле еле сдержался, чтобы фак не показать. Вырубил чат, позакрывал все окна от злости. Дуры, дуры тупые!
Заглянул к Калобку: вижу, он на мои пять абзацев отборной критики ответил всего одной фразой: «В советах сетевых дрочеров не нуждаюсь, ПНХ». Бля, думаю, сам ты дрочер сетевой, падло. Еще на хуй меня хватило наглости послать. Сел ответ писать, даже начало неплохое придумал: «чтоб тебя обезьяна черная в подворотне оттарабанила, пидор сраный», — а эти две прошманды как заржут возле своего монитора. Я сразу понял, что они за мной по сети следят с сервака. Видят всё, что я пишу. Что делать? Посверлил их взглядом выразительно поверх компов, отстучал: «НЕХУЙ ПОДГЛЯДЫВАТЬ ЗА МНОЙ!!!», выждал немного и стер всё. Выкусите.
В результате свалил с работы раньше на 10 минут, даже не попрощался толком — пошли они обе нахуй. Со своей стервой-начальницей вместе. Задолбали. Когда выключал комп, по ушам прокатился Илонин громкий шепот: «Юль, мальчики сегодня зовут погулять. Двое. Кино, поляна в баре, все дела. Всё красиво и прилично. Только потом к ним придется заехать, ты сама понимаешь…»
Ага. Она прекрасно понимает. И я понимаю. Все мы понимаем, что это просто развод на жрачку, завуалированное блядство. Красиво и прилично. Интересно, они кольца с пальцев снимают, когда их мальчики ебут?.. Надо будет как-нибудь спросить.

19:15. Хобота под условленным памятником нет. Значит, и не будет. Это уже совсем плохо. Беру пива, иду на набережную. Сажусь на перила, плюю в воду. Курю. Красное солнце медленно тонет — это к сильному ветру, что ли? Мне говняно. Лето кончается, штаны на жопе протерлись, а новые хуй купишь. Зарплата не меняется уже два года. Никуда не поехал, никуда не поеду. Перспектив никаких, ежедневное мозгоебство за копейки. О такой ли жизни я мечтал, когда бросал универ?.. Еще, помню, снисходительно посмеивался над лохами-одногруппниками, которые стреляли у меня сигареты. А теперь?.. Однозначно надо доучиваться, только восстановиться всё равно раньше следующего лета не получится. Выходит — еще один год обслуживать эти сраные компы… этих защеканцев… терпеть эту визгливую суку… Нда, а всё-таки я бы ее трахнул. Хоть и знаю, что этого никогда не будет.
Смотрю на воду, там плавает всякая дрянь. Ловлю себя на желании прыгнуть вниз. И погрузиться. Всего-то надо лишь упереться ладонями и толкнуть таз вперед. Бросаю бутылку, слезаю с перил и иду за пивом. Тут мелко, зря только перепачкаюсь. Да и не мальчик уже, блядь, — о херне всякой думать…

20:00. Чертов депресняк снова накатил... Как же заебало, господи! Отхлебываю — не помогает. Небо потемнело, на нем собираются тучи цвета свалявшейся пыли. Дрянная погодка наползает на город. Я так и знал, блядь.

21:00. Хочется плакать. Сел на аллее, отправил штук пять sms разным знакомым бабам. Ни одна сука не ответила. Все как одна прокинули через хуй. Одноклассница Ксюха?.. Да пошла она в жопу! Мы не ищем легких путей. С блядью гулять — это не позитив, а сплошной обмен букетами: ты ей цветочный, а она тебе…
Позвонил Шурику, он уже спит. Дурак. Кто ж спит в такое время? Стас вообще не взял трубку. Да, зря я их отшил днем… Зря. Но кто же знал. В отчаяньи разъебываю бутылку об асфальт, встаю и иду прочь. Надо еще пива взять, а то тоскливо как-то. Это уже шестая будет. Ну да и похуй. Как раз хватит той мелочи, что намутил за сегодня…
Тошнит? А? И пусть. Нам насрать на тошноту… Пей, Иванушка…

23:40. Капает дождь. Нечасто, но противно. А я пьян, пьян. Боже, как же я пьян… Опустив налитую свинцом башку, бреду домой: ноги сами давно знают дорогу. Я ужасно устал. Меня мутит. Мне хочется спать.
Возле своего подъезда останавливаюсь, сажусь на влажную скамейку и блюю. Морда становится горячей, в глазах выступают слезы. На поясе нервно вибрирует мобилка. Хватаюсь за телефон, потом понимаю, что это бурчит живот. Наклоняюсь и снова блюю в темнеющую лужу.

23:55. Валюсь в кресло, сбрасываю штаны. Духотища. Перебираю дивидишки с голыми бабами, роняю обратно на журнальный столик. Нашариваю пульт от телевизора. На канале «Private Blue» какая-то раскосая баба под двумя бутафорскими пальмами сосет у бронзового патлатого мачо. Мне повезло: обычно, монтируя половые акты, эти ТВ-жлобы крутят эротическую версию, где всё закрыто висящими волосами, но тут шарман — явно видно, как хуй елозит за щекой. Пытаюсь дрочить. Ни черта не получается, даже не стоит толком. Пытаюсь представить начальницу, но ее рожа с раскрытым ртом ускользает, расползается кляксой в глубине гаснущего сознания. Вырубаю мачо пультом. Отлипаю от кресла, оставив булками на черной коже потный отпечаток, похожий на рентгенограмму легких. Переползаю на диван, падаю, без сил проваливаюсь в сон.
…Я знаю, знаю!.. Завтра мне снова будет хорошо… И всё будет хорошо… И всё наконец-то получится… Если, конечно, день начнется с хорошей погоды… Если… Да… Да……

27 июля, 22 августа 2005 г.