До перелеска не успеть никак, придётся в кустарник упасть.
    Это плохо. Долго огонь вести нельзя – очередями в минуту посекут. Огонь… Ни патрона. Нож и граната.
    Ну да ладно, где наша не пропадала.
    Что-то долго они…
    Мураши здесь, как у нас в лесу – упорные. Всего облепить-обшарить пытаются. С браткой, сопляками ещё, травинки обслюним и в муравейник их. Потом ежевики горсть в рот закинем, жуём-жуём, пока слюна сладостью не наполнится и, сглотнув, травинки эти кисленькие обсасываем.
    Личинок наберём муравьиных и рыбалить. Место у нас своё, тенистое, прохладно там и мошкары много. Клёв там в любое время поэтому. Хочешь – удочкой тягай, а хочешь – закидушку утопи и спи себе: через пару часов с тройки троих и снимешь.
    На церквушку бегали – по колокольне лазить… В армию уходили когда, реставраторы приехали. Восстанавливать будут, купола крыть.
    Посмотреть бы…
    Показались. Осматриваются, не спешат.
    Ну точно, к лесу двинули. Кусты-то прошмонайте, колхозники!...Догадались, бляди.
    Хорошо подошли, близко. Тяну чеку. Отпускаю усики. Бросок. Двоих только. Блин. Ножом всех не привалить. Жаль до здорового не дотянуться.
    Рывок. Ближайшему – нож в почку. Провернул за братку. Ещё раз за себя.
    Первый же выстрел перебил мне позвоночник.
    Ноги задёргались, затрепетали – с пол-рожка по ним выпустили, чушки. Боли-то ногам нет, поясница перебита если.
    По рукам дали из Стечкина. От боли не могу моргнуть. Слёзы.
    Что-то орут мне, на того показывают, с ножом в почке который. И на тех двоих, с кишками. Мало, эх мало я вас нагрыз.
    Нож вошёл в глаз и крутится внутри. Слизь течёт по щеке. Это не от боли визг, это ненавижу вас, суки.
    Чувствую сталь в глотке. Вдохнул кровью. Крик слышу – Алла-акбар.
    Господи, прости души наши грешные.