Пиво в моей банке уже заканчивалось. Я заглотил остаток, смял жестянку и кинул в угол. Ник даже глазом не моргнул. Сидел не шевелясь и внимательно слушал.
- Но никогда, твою мать, никогда не смей трогать чужую собственность! Это - святое, а за святое я убью не задумываясь, Ник. Есть еще пиво у тебя? - я уже устал молоть языком и нужно было смочить вкусовые рецепторы.
Ник, мой сосед, славный в сущности малый, мне показалось, только и ждал, когда я закончу распаляться, чтобы умчаться к холодильнику. Приятный парень, чересчур услужливый может, какой-то весь податливый на фоне сурового и жесткого меня, но мне это, не скрою, нравится. Это привносит гармоничность в наши с ним соседские отношения, как инь с янь, как садо с мазо, как хуй с пиздой - в аллегоричном смысле конечно же.
- Так есть какие мысли, Сид, кто бы это мог быть? - спросил Ник, протягивая мне пиво.
А парень-то видать по всему глубоко проникся моей неприятностью, приятный собеседник, внимательный и сострадательный. Поэтому я, звучно рыгнув, продолжил.
- Да кто угодно, блять, любая тварь на этой улице, ты же знаешь, Ник, как меня тут все обожают. Должно быть какой-то пиздюк, его мать, распоследний зассанец отомстил мне таким мерзким способом. Ну, приди ты ко мне, вырази свое негодование, если ссышь, приди с друзьями - но сделай же это по-мужски. Так нет же, вместо этого гаденыш гвоздем царапает мою красавицу. Знаешь, что этот ублюдок написал на капоте, Ник?
- Что, Сид?
- "Какашечный говновоз", представляешь, Ник?!
- Да уж, Сид.
- И знаешь, хрен его поймешь почему, но я себя чувствую сейчас действительно говено, словно моя красавица теперь вся в несмываемом говне.
- Может еще пива, Сид?
- Можно, старичок - агрессивный пожар, потихоньку заливаясь пивом, уступал место интуитивной философии поиска высшей справедливости.
- Вот отчего, Ник - крикнул я в убегающую спину - Господь никогда не даст мне шанса поймать какую-нибудь гадящую сволочь с поличным?! А ведь как было бы славно вышибить из засранца все дерьмо и заставить обратно сожрать... Ник?
- Уже иду, Сид.
- Что думаешь, есть ли высшая справедливость, Ник? Ну, хорошо, если Господь не дает мне самому наказывать мудаков, быть может он тогда сам свершит свой суд? Как там в Писании, чтоб его... мне отмщение, но Он сам за меня им воздаст.
- Не надо только богохульствовать, Сид, вот твое пиво.
- Окей - я отпил сразу половину и вот о чем подумал - Пусть не убивать, а просто наказать. Ниспослать кару, Ник. Только тронул мою красавицу, тут же хуяк - и руки по плечо отсохли. Чтобы знал наперед - не трожь чужую собственность, мать твою, ублюдок! По-моему это было бы справедливо, что скажешь, Ник? Господь этот... как это...милосердый. Ну так вот, мне кажется, что каждому из нас Он просто обязан хоть раз в жизни помочь. Хотя бы один раз, Ник! Надо признать, я не особо уважаю всю эту ересь, но сегодня буду молить Его об этом. Молиться буду до усрачки, пока меня не срубит, старина! Господи Боже, искренне умоляю, твою мать, сделай хоть такую-то малость для меня. Хочу, чтобы у той твари руки отсохли!
- Хватит, Сид, сколько можно!
Он сидел весь бледный и взъерошенный. Какой он, мать его, весь из себя праведный человечек - аж тошнит. Повезло мне с соседом.
- Ладно, старина. Аминь! - я запрокинул жестянку, одним глотком всасывая в себя остаток.
И тут за окном громыхнуло так, что я поперхнулся, резко закашлял и сцедил все, что не успел проглотить себе на штаны. Проклятье! Я снова захотел просраться ртом, но вовремя заткнулся.
В дверях стояла Линда и своими прекрасными глаза пялилась на меня.
- Ники, закрой ставни, на улице творится черте что! - ее слова обращались к мужу, в то время, как ее глаза, мне не показалось, мягко обращались к моему начавшему набухать члену.
Линда носила снежно белые волосы, шикарные сиськи и шелковый халатик, из под которого нагло торчали крепкие гладкие ноги. Не перестаю удивляться несправедливости жизни - ничтожный малыш Ники спит с самой прекрасной женщиной на свете в то время, как мне теперь придется ездить на "какашечной" машине. Пусть и некоторое время.
- Ник, если в следующий раз вдруг увидишь кто крутится около моей машины - я встал с кресла и прикрывая пах рукой попятился на выход - ты мне шепни по-соседски.
- Конечно, Сид. Обязательно.
- Спокойной ночи, Линда.
- Удачи, Сид. Береги себя.
На своем крыльце я остановился и глубоко вздохнул. В воздухе пронзительно пахло озоном. На душе было пронзительно мерзко.
Стало быть, сейчас я буду топить свою ярость в бутылке, Ники будет трахать Линду, а у того самого ублюдка, надеюсь, начнут отсыхать руки. Каждому свое - все так, Господи?
Опять громыхнуло, да так близко, что я чуть не обоссавшись выпитым, стремительно заскочил в дом и захлопнул за собой дверь.
Я все еще никак не мог стащить себя с кровати, когда в дверь кто-то мягко позвонил. Пришлось тащиться открывать. Это была Линда. От нее пахло Раем. От меня воняло перегаром. Я протрезвел и проснулся в момент. Следующим проснулся мой член.
- Сид, мне неловко тебя беспокоить - проворковала она улыбаясь - но ты мне нужен, как мужчина.
Что, крошка? Что ты сказала? Я с ума сейчас сойду!
- Ник вчера крепко закрыл ставни, мне с ними не сладить, а дома нестерпимо душно. Поможешь открыть?
- А что Ник?
- Он всю ночь ворочался, с утра уехал к доктору. Ты его вчера напоил.
- Слабак он у тебя все же. Дай мне пять минут.
Линда кивнула и повернулась ко мне спиной. Я сглотнул и поправил член.
- Виски, Сид? - спросила она, как только я вошел, - Вижу, тебе не помешает.
- Было бы просто замечательно.
Я огляделся. Ника нигде не было. В доме действительно пованивало. Должно быть заболевшим ночью Ником.
Линда принесла мне порцию.
- С чего мне начать, крошка? - прохрипел я обоженным ртом.
Мы стояли очень близко, я взглянул в ее зрачки и увидел в них себя. Я понял, что иду по верному пути.
- То есть, Сид? - она немного отстранилась.
- Какие ставни мне открыть в первую очередь, детка? - я ловко распахнул её халат и онемел от восторга.
Выпуклые глазки сосков не мигая уставились прямо на меня. Я мигом схватил её за жопу и развернул к себе спиной.
- Не надо, Сид, Боже мой!
- Обязательно надо, Линда - жарко зашептал я ей в ухо, вытаскивая своего малыша, - как же не надо.
Я пальцем оттянул ее трусы и ввел его всухую. Засунул наполовину, обеими руками сжал ее набухшую грудь, зачем-то укусил в шею и замер. Срань Господня, Линда, ну наконец-то! Медленно продвигаясь в ее глубины я начинал осознавать, что черная полоса моей говенной жизни закончилась и наступает очередь белой. Надеюсь, в этот раз она будет такой же длинной, как мой член.
- Господи, Сид, какой же он огромный!
Твою мать, Линда, тогда что ты нашла в своем Нике? - подумал я и ввел в нее оставшиеся два инча. Линда взвыла, вся напряглась и немедля оросила мои яйца своей признательностью.
Мы немного отдышались, совершили вторую стыковку и я отбыл на свою орбиту. Болезный Ник с минуты на минуту мог оказаться в ненужное время в ненужном месте.
Вечером я взял гостинец от братьев Регал и пошел навестить больного.
Заплаканная Линда открыла мне дверь и сразу умчалась куда-то наверх.
Ник стоял посреди гостиной и ногой лупил кушетку. Его забинтованные руки безжизненно хлопали по телу.
- Эта сука ебется за моей спиной! Господи, Сид, моя девочка... - Ник рыдал и пинал мебель.
Я сходил на кухню, взял два стакана и налил до краев. Вернулся и протянул ему.
- Выпей, Ник.
Его правая дернулась навстречу стакану и тут же нелепо обвисла.
- Что с руками, Ник? - я заглотил добрую половину его порции.
- Черт подери, Сид, эта блять тут радостно ебется пока я страдаю. Кто это был, сука? - закричал он на весь дом.
Линда молчала. А что тут скажешь - неловкая ситуация.
- Так что случилось с тобой, сосед? - я переводил разговор в другое русло.
- Ты еще спрашиваешь что тут случилось, Сид? Эта блять только что слезла с мужика, весь дом воняет сексом, здесь повсюду сперма, повсюду!
Да? А вроде бы я кончал ей внутрь!
- Я про твои руки, Ник. Что с ними? - я начинал заводиться вслед за этим истериком.
Он перестал бить кушетку, сел и тихо выдохнул.
- Слушай, Сид, ты можешь сейчас уйти? Прямо сейчас взять и пойти к себе?
Я допил и очень внимательно посмотрел на него. Не может быть! Нужели я прав?
- Скажи, что с твоими руками и я уйду. Мне похуй ваши с Линдой семейные сцены, просто скажи мне. Что? С твоими? Руками? Хотя нет, ты можешь и не отвечать, мне кажется, я знаю в чем тут дело. Твои руки сохнут? Господи, Ник, это был ты, сукин ты сын?
- Я просто отлежал их, Сид. Напился и уснул на них. Пожалуйста, уходи.
- Зачем ты исписал мою машину, ебаный ублюдок? Поверить не могу, что это сделал именно ты, засранец! Мы же соседи с тобой, я даже думал, что мы в некотором роде друзья. Зачем, твою мать, Ник?
- Прости, Сид.
Гаденыш снова разрыдался. Меня всего передернуло от мерзкой жалости к нему. Я двинул на него. Он с ужасом смотрел как я приближаюсь и попытался закрыться своими перемотанными руками. Руки его не слушались. Еще бы, блядь! Они же у него отсохли!
Я подошел и всадил ему слевой прямо в скулу. Ник завалился и затих.
Я вернулся на кресло и залпом влил в себя свою порцию.
Не может быть, чтобы это сработало, Господи! Это же просто невероятно, чувак! Ты крут! Я верю в Тебя! Да, бля, верю!
Такое случается нечасто. Если вообще когда-нибудь случается. Я только что познал нечно настолько необъяснимое, что в пору было напугаться. Поэтому мне срочно нужно было выпить. Я двинул на кухню.
Когда я вернулся, Ник уже пришел в себя. Сидел сломанной куклой на кушетке и что-то бубнил себе под нос.
- Тебе жутко повезло, пиздюк, что я попросил Господа Нашего - это я произнес с нескрываемым почтением - чтобы у тебя, мудака, отсохли только руки. А мог бы попросить Его превратить тебя, скажем, в кучу едкого говна. Лежал бы, смердел посреди комнаты. Как тебе такой расклад, а, Ник? Сказать по правде, сейчас ты действительно похож на кучу говна, старина. Чего ты там бормочешь себе под нос, твою мать?
Я подошел к нему и прислушался.
Ник молился. Он умолял Господа, чтобы тот помог ему отомстить. Ник всего лишь хотел, чтобы у того, кто трахает его жену, отсох член.
Я остолбенел. Пот ручьями потек по моей спине. Объятый ужасом, я опустил руку вниз, чтобы потрогать своего малыша, но не смог этого сделать. Тогда я схватил его голову руками и заорал ему в лицо: Нет! Нет, мать твою! Возьми свои слова обратно, сука!
Ник ускорил темп своей молитвы. Вот же ублюдок!
Я головой заехал ему в нос и тогда Ник замолчал. Наверное, мне надо было убить его, но что бы это изменило?! Слабак ловко сделал меня, сам того не зная.
На негнущихся ногах я вышел из его дома.
Ночь пахла Линдой и Страхом.
Первая второго совсем не стоила.