Три девицы под окном
Пезды мяли вечерком.
"Кабы я была царица, -
Говорит одна девица, -
То от жизни дорогой
Ссала б я кривой дугой".
- "Кабы я была царица, -
Говорит ее сестрица, -
То сосала б у царя
С вечера и до утра".
- "Кабы я была царица, -
Третья молвит кобылица, -
Я б для мужа-упыря
Родила  богатыря"

Только лишь вспизднуть успела,
Дверь тихонько заскрипела,
И к давалкам вышел царь,
Бабьих задниц государь.
Во все время разговора
Он дрочил позадь забора;
Сиськи третьей по всему
Приглянулися ему.
"Здраствуй, добрая девица, -
Говорит он, - будь царицей
И роди богатыря, -
Вякнул царь, ебло кривя.
Вы ж, дешевые путаны,
Выньте из ушей бананы.
Поезжайте вслед за мной,
Вслед за мной и за сестрой;
Будь одна из вас сцыкуха,
А другая потаскуха".

Гадить вышел царь-отец,
Все от вони во дворец.
Царь совсем не подтирался:
С грязным задом обвенчался.
Царь Саддам за пир чесной
Сел с царицей молодой;
А потом смешные гости,
На кровать слоновой кости
Шбуранули молодых
И оставили одних.
В спальне злится потаскуха,
Плачет у толчка ссыкуха -
Зляться с дурости они,
Сморосили что хуйни.

В те года война была.
И масштабами росла.
Царь Саддам с женой простился,
В путь-дорогу снарядился,
Ей наказывал любя, -
"Будешь ублажать себя -
Береги дитя внутри,
И промежность не натри".
Но с башкой дружна не очень,
Фаллос ткнула что есть мочи
И увесистый приплод
Вытолкала через рот.
Шлет с письмом она гонца,
Чтоб обрадовать отца.
А сцыкуха с потаскухой
С сватьей бабой повитухой
Наебать ее хотят,
Поменять гонца велят;
Сами перца шлют другого
С текстом имиджа такого:
"Родила царица плод,
Не ребенок, а урод;
Не чернобыльский то ген,
А негроидный бушмен".

Как услышал царь-отец,
Сразу взялся за конец,
В гневе начал он орать
И гонца хотел ебать;
Подрачивши на сей раз,
Дал гонцу такой приказ:
"Ждать царева возвращенья
До законного решенья".

Едет с письмецом гонец,
На скоку трясет конец.
Тут сцыкуха с потаскухой
С тучной бабой повитухой
В сени молодца ведут,
До бесчувствия ебут.
И в суму его пустуют
Срут и грамоту другую
Подложили на авось,
И его гонец привез.
"Царь велит своим боярам
Рано утром с перегаром,
И царицу и приплод
Трахнуть в зад и кончить в рот".
Делать нечего: бояре,
Потужив о государе
И царице молодой,
В спальню к ней пришли толпой.
Объявили царску волю -
Ей и сыну злую долю,
Прочитали в слух указ
И царицу в тот же час
Отимели как хотели,
Как мечтали и умели.
Но побрезговали плодом
И решили всех их в воду
Быстро в бочку посадили,
Засмолили, покатили
В море. Сами по домам -
Так велел де царь Саддам.

В синем небе звезды блещут,
Мужики все водку хлещут;
Бочка по морю идет,
Рядом с ней дерьмо плывет.
Словно горькая вдовица,
Ест и гадит в ней царица;
И растет негроид там
Не по дням, а по часам.
Год прошел - царица вопит...
А дитя елду воротит:
"Ты, елда моя, елда!
В основаньи борода;
Плещешь ты куда захочешь,
Ты у бочки доски точишь,
Уж не харкай в нашу душу:
Выведи ты нас на сушу!"
И послушалась елда,
Бочке в правый борт, о да...
И мотором заревела,
Аж царица поседела,
Бочку вынесла легонько
И осунулась тихонько.
Мать с бушменом спасена;
Травку чувствует она.
Но из бочки кто их вынет ?
Бог неужто их покинет ?
Сын на ножки поднялся,
Толстый стал как порося,
Поднатужился немножко,
Перднул, струганул картошкой,
И давленьем этим он
Вышиб дно и вышел вон.

Мать и сын теперь на воле;
Видит холм в широком поле,
Травы странные кругом,
Мак ядреный за холмом.
Сын подумал: смачный дюже,
Но такой ведь нам и нужен.
Пораздумав добрый час,
Мак не стал срывать сейчас.
Собирает он листочки,
Рвет на мелкие кусочки,
Разжигает костерок,
Чтоб сушить сей хворосток.
Смацал маленькую кучку,
Лихо ссыпал крошки в ручку,
Покурил и быстрым ходом
Ждать у заводи прихода.

К морю лишь подходит он,
Слышит чей-то сладкий стон...
Видно, на море не тихо;
Смотрит - видит дело лихо:
Лебедь стонет, ё-мое,
Коршун трахает ее;
Та бедняжка так и плещет,
А под хвост уж сперма хлещет...
Тот уж пенис распустил,
Секс паскудный навострил,
Но почуяв запах дури,
Сразу понял - кто-то курит,
В море коршун блёв пролил,
Негр бэчик затушил.
Смотрит: коршун в море тонет
И не птичьим криком стонет,
Лебедь около плывет,
В яйца коршуна клюет,
Гибель близкую торопит
Рвет очко и в море топит -
И царевичу потом
Молвит русским языком:
"Ты царевич, мой спаситель,
Мой чумазый избавитель,
Не тужи, что от испуга
Срать неделю будешь туго,
Что косяк намокнет в море,
Это горе - все не горе.
Сослужу тебе добром,
Отсосу тебе потом:
Ты не лебедь ведь избавил,
Девку целкою оставил;
Ты не коршуна убил,
Ты маньяка затравил.
Ввек тебя я не забуду:
Ты найдешь меня повсюду,
А теперь ты воротись,
Не кури и спать ложись".

Улетела лебедь птица,
А царевич и царица,
Целый день сношавшись так,
Позабыли и про мак.
Вот открыл царевич очи;
Разминая яйца с ночи
И мочась, перед собой
Видит город он большой,
Стены вовсе не с хуями
И другими письменами,
Слышно матюки людей,
Видно пышности грудей.
Он скорей царицу будит;
Та как екнет!.. "Что за груди, -
Говорит он, - вижу я:
И ни одного хуя".
Мать и сын идут ко граду.
Лишь ступили за ограду,
Омерзительная вонь,
Поднялась со всех сторон:
Тут собака кучу валит,
А хозяйка сучку хвалит;
В колымагах золотых
Пьяный двор встречает их;
Все их громко величают,
Кто-то с радости кончает.
Негру шапку, и главой
Величают над собой;
И среди своей столицы,
С разрешения царицы,
В тот же день стал княжить он
И нарекся: князь Гандон.

Ветер на море гуляет,
И кораблик в хвост пихает;
Он бежит себе в волнах
На раздутых парусах.
Вся команда матерится
И на палубе толпится,
На знакомом острову
Кто-то пиздих их траву:
Город новый златоглавый,
Док с елдатою заставой -
Бабки с пристани пиздят,
Кораблю пристать велят.
Пристают к заставе гости;
Князь Гандон зовет их в гости.
Их он кормит и поит
И писюн сосать велит.
Откосивших от минета
Ждет Гандон всех для ответа:
"Чем вы, гости, торг ведете
Хуля по морю плывете?"
Корабельщики в ответ:
"Заебались, спасу нет,
Торговали мы резиной,
Писюнами и вагиной;
А теперь товар иссяк,
Едем наперекосяк,
Мимо острова Суяма,
В царство грозного Саддама..."
Удивился князь тогда:
"Из резины чтоб пизда?
Едте ж вы по океану,
В царство грозного Саддама;
От меня ему поклон."
Гости в путь, а князь, гандон,
С берега елдой печальной
Провожает бег их дальний;
Глядь - поверх блевотных вод
Лебедь белая плывет.
"Здраствуй, князь ты мой прекрасный!
Что ж ты черн, как день ненастный?
Обкончался почему?" -
Говорит она ему.
Князь в лице своем серчает:
"Ты ж вчера мне отвечала
Хер слюнявить безконца,
Да и видеть кайф отца".
Лебедь негру: "Вот в чем тема!
Это вовсе не проблема.
Хочешь плыть за кораблем ?
Будь из реслинга борцом".
И крылами замахала,
Развернулась, хвост подняла,
И обписала его,
С головы до ног всего.
Тут он мышцами покрылся,
Вплавь за кораблем пустился,
Судно на море догнал,
От натуги в трюм насрал,
Потихоньку удалился
И в гальюне разместился.

Капитан опять пиздит,
Судно весело бежит
По большому океану
В царство злобного Саддама,
Азиатская страна
Вот уж издали видна.
Вот на берег вышли гости,
Царь зовет играть их в кости,
Вместе с ними во дворец
Побежал наш удалец.
Видит: весь сияя в злате,
Царь Саддам сидит в халате
Годы пьянства на лице
И с гандоном на конце;
А сцыкуха с потаскухой,
С грузной бабой Повитухой
Около царя сидят
И мошонку теребят.
Царь Саддам гостей сажает
За свой стол и вопрошает:
"Дорогие господа,
Где бухали и когда ?
Были ль на концерте UDO ?
И какое в мире чудо ?
Корабельщики в ответ:
"Все пиздато, спору нет;
Не попали мы на UDO;
В свете вот какое чудо:
В море остров был - отстой,
Не прикольный, не жилой;
А теперь стоит на нем
Расписной публичный дом,
А еще на нем дворец,
Красотища, аж мандец,
И сидит в нем князь Гандон;
Просит передать поклон".
Царь Саддам дивится чуду;
Чешет он: "Коль жив я буду,
Чудный остров навещу
И с утеса подрыщу".
А сцыкуха с потаскухой,
С мерзкой бабой повитухой
Не хотят его пускать
Чудный остров обдрыстать.
"Это детская забава,
Подмигнув сестре направо,
Потаскуха говорит,-
Город, видишь ли, стоит!
Знайте, вот что не безделка:
Бабе тридцать лет, а целка,
Баба песенки поет
И залупы всем сосет,
Сиськи вовсе не простые,
В них верхушки золотые,
Клитор - чистый изумруд;
Вот что чудом все зовут".
Чуду царь Саддам дивится,
Реслер не нашутку злится -
Тяжко напружинив таз
Дал с локтя той тетке в глаз,
А затем подняв с колен,
Он провел на ней Choke Slam.
Потаскуха побледнела,
Обмерла и окривела.
Реслер смачно всех побил
И домой к себе поплыл.

Снова князь у моря дрочит,
Сразу видно - что-что хочет;
Глядь - поверх блевотных вод
Лебедь мерзкая плывет.
"Здраствуй, лох ты мой прекрасный!
Что ж ты дрочишь в день ненастный?
Обкончался почему?" -
Говорит она ему.
Князь Гандон ей отвечает:
"Слишком быстро хер кончает;
Чудо дивное завесть
Мне б хотелось.Где-то есть
Баба в тридцать лет и целка;
Сразу видно - не безделка -
Баба песенки поет
И залупы всем сосет,
Сиськи вовсе не простые,
В них верхушки золотые,
Клитор - чистый изумруд;
Но, быть может, суки врут".
Князю лебедь отвечает:
"Плохо, что так хер кончает;
Ну а бабу знаю я,
Ведь соседка то моя,
Не меньжуйся; рада службу
Оказать тебе я в дружбу",
С ободренною елдой
Князь пошел к себе домой;
Лишь ступил на двор широкий
Видит, под стеной высокой,
Люди пялят с перепугу
В зад и в рот его подругу.
Песню девка затевает,
А во рту писюн гоняет.
Изумился князь Гандон.
"Ну, спасибо, - молвит он, -
Ай да лебедь - дай ей боже,
Или дать паскуде в рожу".
Князь для целочки потом
Выстроил публичный дом.
Караул к нему приставил
И притом лоха заставил
Строгий счет залупам весть.
Князю в радость, целке - честь.

Ветер на море гуляет,
И кораблик в хвост пихает;
Он бежит себе в волнах
На семейниках-трусах.
Вся команда матерится -
"Что на острове творится ?",
На знакомом острову
Люди пиздят их братву:
Город тот же златоглавый,
Док с пиздатою заставой -
Лазер с пристани палит,
Кораблю пристать велит.
Пристают к заставе гости;
Князь Гандон зовет их в гости.
Их он кормит и поит
И опять сосать велит.
Откосивших от минета
Снова ждет всех для ответа:
"Чтож вы, гости, в рот берете ?
Нахуя теперь плывете ?"
Корабельщики в ответ:
"Заебались, спасу нет,
Ты просил, и мы сосали,
Но теперь-то перестали.
Ладно, наш это косяк,
Едем мы и так и сяк,
Мимо острова Суяма,
В царство гнусного Саддама..."
Князь не удивился щас:
"Слушай, кто не пидорас !
Едте ж вы по океану,
В царство тучного Саддама;
От меня ему поклон."
Гости в путь, а князь, гандон,
С берега елдой печальной
Провожает бег их дальний;

Фсе писАть я заипался !
Хто исчо не абасрался
Ждите стИха прадалженье
Рифма сдохла ксажиленью.